— Это на Кавказе все друг другу родственники, а буряты — ярко выраженные индивидуалисты.

— Необходимо начать борьбу за установление в Улан-Удэ напротив памятника самой крупной в мире головы Ленина памятник голове Кафки такого же размера. Но не лысого, как Лукич, а в бурятской национальной шапке. За те же деньги можно доказать, что Кафка был буддистом.

— Я тоже знавал хороших сыновей этого славного народа, один из них, старый коммунист, зять бывшего врага народа Ербанова, полночи мне рассказывал примерно в 1970 году, в гостинице города Гусиноозерска, как ему в середине тридцатых на Лубянке выбили зубы за связь с тестем. Закончил он тем, что в стране нет порядка и нужен новый Сталин.

— Буряты бывают разные. Есть так называемые иркутские буряты, они вполне обрусевшие и православные, а есть еще бурятские буряты — те все буддисты. Православные буряты Будду тоже уважают. А еще есть в тех краях бурятки, они бывают совсем особенные. У меня в Улан-Удэ была хорошая знакомая бурятка по имени Сталина Бадмаева. Она работала в аэропорту, и у нее имелось много женских достоинств высшего качества. Женщин с такими достоинствами я не встречал потом ни в Париже, ни в Варшаве.

— Удивительно, что фамилия дамы тоже БАДМАЕВА. Неужели в Бурятии все действительно родственники?

— Пример нежной дружбы гражданина и государства — Сергей Михалков. И сын его Никита.

— Суть проблемы сосуществования личности и государства состоит в выработке определенного баланса их взаимоотношений. Когда этот баланс нарушен, возникает бунт «бессмысленный и беспощадный», каковым является любая революция. Нужно, чтоб государство не борзело, а государственные тузы и шишки, греющие руки у общего огня, понимали, что их в любой момент могут спихнуть. Поэтому не хрен ездить с воем и мигалками, давя мирных прохожих, как в Средние века. У вас и так много бонусов и возможностей укреплять свое благосостояние скромно.

— Большевик отличается от коммуниста, как эсэсовец от гестаповца.

— Троцкисты, сталинисты, «верные ленинцы» — все это одна лавочка.

— Варлам Шаламов был троцкистом. В первый раз сел именно за троцкизм. Говорят, что отказался от отца, известного в Вологде священника. Так что всё, что с ним потом случилось, кара Божия.

— Свифт и Шаламов — великие писатели и великие человеконена вистники. Не знаю, как Свифт, а Шаламов имел на это право.

— Шаламов от своего отца никогда не отказывался, более того, членом партии тоже никогда не был. См. протокол допроса: http://shalamov.ru/documents/12/6.html. Но социалистом он оставался до конца жизни — достаточно прочитать его записные книжки.

— Скульптор Федот Сучков, навещая его в больнице, рассказывал после, что он страдает, полубезумен. До идей ли тут? Хоть социалистических, хоть каких.

— Мать Василия Аксенова Евгения Гинзбург, умирая, поведала ему, что действительно была троцкисткой и даже состояла в подпольной организации. Но следователи до этого не докопались и посадили ее за троцкизм автоматически, по привычке состряпав «липу».

— Троцкистом был и Лев Копелев.

— Когда-то был шанс, что не Сталин Троцкому глотку перекусит, а наоборот. Однако ничего хорошего от этого тоже не было бы.

— Недавно читал о новых продвинутых революционерах интересную рукопись романа молодой писательницы Ирины Богатыревой «Товарищ Анна».

— Их бы в 1980 год, этих «продвинутых революционеров». Я понимаю, когда революцией бредят западные сытые мудаки-интеллектуалы, но не понимаю, как это может происходить в стране, пережившей все прелести социализма, включая ГУЛАГ.

— Полагаю, что назвать кого-то «новым Сусловым» можно будет лишь тогда, когда у нас окончательно утвердится новый тоталитаризм.

— Сие не за горами.

— Не каркайте.

— Большевик не всегда коммунист. Вот, к примеру, А.Солженицын и В.Новодворская — не коммунисты, но большевики. А Лев Толстой — не большевик, но коммунист и даже анархист (что в принципе одно и то же).

— Было очень интересно узнать про детское чихание писателя Эдуарда Русакова. Возможно, это ключ к раскрытию образа этого честного и достойного человека. Можно предположить, что и в психиатры он пошел именно из-за этих чихов, происходящих от нервов, я думаю, а не от аллергии. С Русаковым я знаком давно. Мы познакомились в Красноярске, когда он уже не был херувимом, но еще был кудрявым и работал в психбольнице. Он рассказал мне, как отличить нормального человека от ненормального шизофреника. Мне это потом очень пригодилось в жизни. Рассказы, написанные молодым Русаковым, мне нравились, но я тогда не понимал почему и даже спорил с ним, погружаясь в критиканство. А сегодня я читаю раритетную, в буквальном смысле, его книгу «День Ангела», вижу, с каким удовольствием писал Э.Р. свои тексты, и это его удовольствие каким-то образом переходит к читателю.

— Хотел ответить на вопрос о большевиках и коммунистах, но вдруг понял, что не понимаю значений этих слов. Не понимаю и тех, кто эти значения понимает.

— Нежно любить государство — это как нежно любить вантуз, которым сантехники чистят раковины.

— Не демонизируете ль вы государство? Ведь его начальники в нашей стране вышли в большие люди все из тех же «вантузов» и подворотен.

— Одна крайность — когда государство есть инструмент, обслуживающий гражданина, другая — когда оно монстр и кровопивец.

— Вы все государство рассматриваете как субъект. Но если допустить субъектность групп, классов или еще чего бы то ни было, кроме личностей, то обязательно получится, что оные субъекты личности враждебны. Отрицание же наличия субъектности государства или отдельных социальных групп есть методологический индивидуализм. И в рамках этого взгляда государство не более враждебно личности, чем токарный станок… Между прочим, тех ученых, кто допускает существование субъектности отдельных групп (поколений, например), либералы клеймят как «мракобесов» и «консерваторов». И на мне есть такое «клеймо».

— Трудно считать государство токарным станком, потому что станок тихо стоит себе в углу, а государство пытается охомутать любого своего гражданина.

— На вопрос «что делать?» давным-давно ответил философ Василий Розанов: «Летом собирать ягоды и варить варенье, а зимой пить с этим вареньем чай».

— Сибирь, Сибирь, Сибирь… Кругом в России одна Сибирь.

1. Существуют ли вообще «новые русские»? Или это условный, расплывчатый термин вроде «социалистического реализма»?

2. Можете ли вы спрогнозировать дальнейшую судьбу Михаила Ходорковского? Думаете ли вы о нем в пасхальный праздничный день? И о том, что христиане должны поступать друг с другом по-христиански?

3. Почему СССР фактически не смог выиграть советско-финскую войну? Политкорректны ль размышления Гдова, в частности, его фраза: «Но уж если навалились, надо было побеждать»? Или они изобличают в нем латентного империалиста? Что такое вообще политкорректность и как вы относитесь к практике ее применения в западных странах — Франции, Англии, США? Каковы перспективы политкорректности в России?

4. Каких еще граждан нашей страны вы сочли бы великими, пополнив скудный и случайный список Гдова?

5. Определяется ли величие страны количеством живущих в ней великих граждан? Чем вообще определяется величие любой страны, а в данном конкретном случае — величие России?

— Мой дедушка из крепостных, стал успешным купцом в конце XIX века, то есть «новым русским».

— Ходорковский непременно будет президентом России. Вроде бывших узников Нельсона Манделы и Вацлава Гавела.

— Ходорковский — единственный романтик из богатеев.

— Величие России определяется количеством бескорыстных, святых и духовно озаренных ее граждан.

— Власть долго старалась, но наконец-то сделала из Ходорковского мученика. А жалость на Руси — страшная сила.