— А я знаю историю, как старушка получала пенсию за свою покойную сестру, забальзамировав ее в квартире и не заявив о смерти. Устроила мавзолей на дому.

— «Свободная вещь», как сказал бы в таком случае Андрей Платонов.

— Мумию старушки, за которую сестра получала пенсию, я видел в музее судебной медицины, когда учился в институте. Мавзолей недосчитался талантливейшей сотрудницы!

— Темное место Мавзолей, какое-то подозрительное, шарлатанское. То там по двое лежат, то по одному. Как хорошо, что я никогда там не был. На всех фотографиях у членов Политбюро, любивших по революционным праздникам топтаться на Мавзолее, какие-то потусторонние лица.

— На контрольные вопросы я отвечать не буду. Они хороши именно в качестве стоящих отдельно вопросов — не дополненных моими глупыми ответами.

— Если переписать на постмодернистский лад финал святочной повести А.Гайдара «Чук и Гек», то получится: «А что такое глупость — каждый понимал по-своему». И далее по тексту. О том, что нужно любить свою советскую страну.

— Если мне не изменяет память, то никель-кадмиевых руд не бывает, это Гдов маху дал. Кадмий извлекается из цинковых руд. А булыжник из северного города Н. у него на полке — скорее всего кусок нефелино-апатитовой руды с розовыми вкраплениями «саамской крови» — эвдиалита.

— Если бы у большевиков хватило ума чуть-чуть ослабить режим и не придираться к мелочам вроде «абстракционизма», а также продавать в магазинах колбасу, масло, сыр, финские вельветовые пиджаки и джинсы, то «дорогие россияне», а также представители других братских народов СССР, включая чопорных прибалтов и гордых кавказцев, еще бы тысячу лет их терпели. — Джинсы были производства фабрики г. Верея Московской области. Там сейчас флаги шьют. Выдали б коммунисты молодежи джинсы «Lee», она б и пошла за ними под красным флагом. А так — колбасная эмиграция и перестройка.

— Вопрос про счастье, которое нам улыбнется, — универсальный, выходит далеко за рамки раскрываемой автором темы и достоин создания на его базе нового религиозного течения.

— Этих течений и так слишком много.

— Но как ни странно — ни одного веселого.

— В России разучились веселиться. Или «звериная серьезность», или хрюканье, имитирующее веселье.

— Только интеллигенция во всем и виновата. Народ — ведь он голубь.

— Рейх идиотов-большевиков не просуществовал бы тысячу лет. Они наркоманили, и сильно развит был гомосексуальный порок средь элиты, а когда элита не размножается, она вымирает.

— Методологическая ошибка. Дети начальников страны СССР и более мелких ее фюреров трахались весьма активно с лицами противоположного пола. И наши старые большевики были красными, а не голубыми, но Сталин их все равно всех пощелкал. Как мужик насекомых.

— Правильно пощелкал. Это случай, когда упомянутый народ выдал вполне определенную констатирующую сентенцию: «Борьба была равна, схлестнулись два говна».

— Вряд ли общее направление внутригосударственной политики тоталитарного государства сильно варьировалось в зависимости от идиотизма его вождей. В любом случае эта политика сталкивалась бы с защитным механизмом — иронией, которая, по всей вероятности, влекла бы за собой неподчинение в большей или меньшей степени.

— Ишь, ученый!

— Гдов был плохим геологом, но «нормальным советским человеком», каковыми были до определенного момента все советские граждане. Только момент этот у всех был разный.

— Что касается других классов, то вот вопрос пролетария пролетарию в одно слово и с ударением на Е: «Стамеску небрал?» Ответ: «Забрал. Поработаю — отдам».

— У нас был старичок-техник, который всех доводил до белого каления словом «петьдесят». Еще он постоянно употреблял выражение «бляха медная», а также приносил и показывал свой альбом, где хранились старые фото, на которых он был в форме лейтенанта МВД. На фото были и зэки, промывавшие золото из разведочных шурфов. Он говорил: «Ну фули там, бляха медная, я-то был кадровым, а вольнонаемные на нашей работе не держались».

— Крылатое выражение — «нолито — уплочено».

— У нас в юные студенческие годы был резиновый штампик с надписью для принятия взносов «Уплочено. ВЛКСМ». Любимой шуткой было проштемпелевать этой надписью лоб товарищу, который по пьянке заснул за столом.

— Проживая в общежитии геологоразведочного института в Москве на улице Студенческой, я однажды напился пьян и рухнул, а мой товарищ, который тоже был пьян, но должен был дежурить на вахте перед входом, перенес меня на место вахтера, а сам направился амурничать с девушкой, которая так и не стала его женой. Очнувшись, я не понял, где нахожусь, но потом увидел перед носом список с дежурными телефонами, среди которых был телефон дежурного КГБ по Москве и Московской области. Я тут же набрал этот номер и хорошим голосом исполнил в телефон песню «Коммунисты схватили мальчишку». Никакой реакции (во всех смыслах этого слова) не последовало.

— Сидит сейчас где-нибудь в пивной на Прудах отставник-подполковник и рассказывает после третьей кружки: а вот, бляха медная, помню, служил я в КГБ, и заступил я как-то на дежурство по городу. Часов в пять — звонок. Ну я трубку беру, а оттуда «Коммунисты схватили мальчишку». Была, была свобода, нечего врать…

— Ненаписанный рассказ под названием «Где ты, мой Че Гевара». Два «шестидесятника» — один бывший финский левак-коммунист, другой некогда диссидентствовавший «совок» — сидят и вспоминают «минувшие дни» в Финляндии, на озере, под надписью «Администрация не несет ответственности за нападение чаек на посетителей».

— А на кого там чайка напала? Или это я спьяну путаю всё со всем…

— Там чайки ползали по столу, как мухи в советской столовой. И администрация кабака опасалась, что какой-нибудь пьяница, которого чайка клюнет в глаз, подаст на кабак в суд и разорит заведение.

— Да, финиш культуриш! А у нас, сидя в летнем кафе, можно легко быть неожиданно обосранным каким-нибудь бойким голубем, и не то что в суд, а просто ржать над тобой будут все завсегдатаи заведения, хозяин и сам голубь.

— Голуби… это да. При мне эта пакостная птица насрала на правое плечо синего прорезиненного плаща философа Сергея Аверинцева. Произошло это в Польше лет десять тому назад. Философ, впрочем, этого даже не заметил. Или, вернее, рассеянно скосив взор на бело-желтое гуано, размеренно продолжил свою какую-то речь под каким-то осенним польским деревом.

— Вечно эта Польша гадит! Все не могут забыть, паразиты, разделы Польши при Екатерине.

— Раньше всё больше «англичанка» гадила, но щас вроде притихла.

— Мне кажется, что эта идиома «англичанка гадит» как-то связана с именем «железной» Маргарет Тэтчер.

— Нет, это раньше, еще с двадцатых, когда Англия была для Советов враг номер один. Хуже всякого Гитлера, который в то время был еще пацаном. Эта идиома неоднократно встречается в художественной литературе. Например, в романе красного графа Толстого «Аэлита».

— У нас с Англией вообще очень все сложно. Вспомним, что самородок Левша именно в Англии получил предложение «предать Родину», а потом, из-за приставленного к нему англичанина, который все ему подливал горячительное, спился и умер в царском вытрезвителе.

— Еще можно вспомнить ряд английских военачальников, служивших при дворе Петра Великого, при участии которых русская армия продула первую осаду Азова. А также англичанина лорда Кармартена, который с государем Петром заключил договор о свободном ввозе табака в Россию, по каковой причине население до сих пор страдает разными формами легочных заболеваний.

— У меня, кстати, тоже к нему претензии, поскольку я до сих пор не могу оставить эту пагубную привычку.

— А вы подайте на английское правительство в Страсбургский суд.

— Они ж меня с гуаном съедят за мои претензии. Вона — Милошевича ухайдакали, а уж меня и подавно. Накормят страсбургским пирогом и — адье.

— Еще гордый и храбрый англичанин, который сам «никогда не будет рабом», выдал казаков Сталину на съеденье.