Ровно через год им удалось организовать вторую экспедицию. На этот раз они хотели отыскать Город Богов. Каждый из них вкладывал свой смысл в это название. Кто-то из них мечтал найти легендарную страну Шамбалу. Кто-то хотел действительно узреть страну богов, которым он поклонялся. А кто-то шел из присущего всем людям любопытства – а что же там находится, что за диковинки?

Преодолев множество препятствий, они, наконец, достигли индийских Гималаев. Благодаря сокровенным беседам с одним из йогов они узнали, что недалеко от предгорий, куда они добрались, находится пещера Вашист-гуфа, которую йоги считают сомати-пещерой. Во что бы то ни стало попасть туда – к этому они стремились.

Пещера находилась достаточно высоко и подходов к ней, на первый взгляд, не было. Предстояло пройти альпинистский маршрут, который не был обозначен ни на одной карте. Решили сделать суточный привал, в течение которого попытаться малыми силами исследовать подступы к вершине, на которую надо будет подняться.

Палатки расставили на ровном плато среди невысоких пригорков, которые не заслоняли общую панораму вздымавшихся к небу вершин. Лучи яркого солнца искрились на белоснежных склонах вздымавшихся ввысь вокруг их плато хребтов всеми цветами радуги. Однако эти цвета не могли смягчить резкий контраст между голубым цветом неба, переходящим в насыщенно синий, белоснежным покрывалом гор и ярко-оранжевым цветом прозрачного воздуха, объединявшим эти два резких контраста в нечто единое, первозданное.

"Вот где писал свои картины Рерих, – подумал Эрик. – Вот где увидел он эти цвета".

Картины Рериха, русского исследователя Гималаев, представляли собой контрастные цвета, без плавных переходов. Глядя на них, создавалось впечатление, что они написаны в какой-то новой авангардной манере, не совсем точно отражающей реальность, но передающей некие ее символы. Однако сейчас, глядя на эту красоту контрастов – белый-белый снег, серые пики и скалистые отроги, голубое небо; причем цвета резко очерченные, контрастно отделенные друг от друга, так что между ними нет никаких цветовых переходов, Эрик вдруг понял, что Рерих, как истинный естествоиспытатель, пытался лишь зафиксировать в своих картинах виды, которые ему здесь открывались, ничуть не изменяя их и не приукрашивая.

– Может быть, именно так выглядела легендарная Атлантида несколько тысячелетий назад, – задумчиво произнес молодой член экспедиции Борис, не отрывая взгляда от синевы неба. Сегодня он был дежурным по приготовлению пищи в их лагере. Поставив котелок, наполненный снегом, на походный керогаз, Борис совсем отвлекся от своих обязанностей. Юрий не преминул ему об этом напомнить:

– Эй, приятель, ты не забыл о нашем завтраке? Смотри, вся вода выкипит. С чего это вдруг тебе пришли на ум мысли об Атлантиде? Мы в Гималаях, а это гораздо севернее того места, где она могла бы быть.

Борис вернулся к действительности. Стал открывать консервные банки и вываливать их содержимое в котелок: – Вы посмотрите, какое голубое, я бы даже сказал, синее небо! Наверное, и Атлантида когда-то вот так же располагалась между высоких хребтов под таким же синим небом, а потом ее поглотил океан, – Борис замолчал и уже более сосредоточенно занялся приготовлением пищи для отряда.

– А почему ты решил, что она могла располагаться на юге? И вообще, может быть, это просто легенда! – Мурат решил заснять на пленку эту величественную картину и одновременно их отряд на ее фоне. Он расчехлил видеокамеру и стал водить ею вокруг себя, снимая все подряд. При этом он не переставал комментировать слова Бориса. – Может быть, Платон, живший за две с половиной тысячи лет до нас, любивший свой город Афины и своего учителя – Сократа, которого Афины убили, придумал Атлантиду?

– Да, но многие исследователи прошлых веков, особенно ХХ и ХХ?, находили артефакты, якобы принадлежавшие цивилизации атлантов.

– Знаешь, Борис, в XVIII и XIX веках было опубликовано множество утопий, в том числе и в форме художественных произведений о более справедливом государственном устройстве. Может быть, и Платон воплотил свое учение о лучшем государственном правлении в утопическом рассказе об Атлантиде? Кто знает…

– Вы забываете о прецессии Солнца и изменении орбиты нашей планеты, – в разговор вступил Эрик, до этого молча любовавшийся красотой Гималаев. – 23 или, по некоторым оценкам, 26 миллионов лет назад произошло оледенение Антарктиды и Арктики из-за отклонения Земли от своей прежней околосолнечной орбиты. Полюса сместились. Там, где раньше росли папоротники, настало время льдов. Возможно, в те давние времена легендарная Атлантида, или Гиперборея, были на нынешнем севере, а Полярная звезда светила над Гималаями. Сама орбита Земли изменилась; она из круглой превратилась в эллиптическую за последние 100 тысяч лет. Это выразилось в изменении угла, образуемого земной осью по отношению к околосолнечной орбите. На протяжении сорока с лишним тысяч лет он изменялся от 22,1® до 24,5®.

Все примолкли, устремив свои взоры на белоснежные шапки гор, любуясь этой первозданной красотой. Этот день был назначен днем отдыха для всех. Хотя, казалось бы, как можно свободно провести день в горах? Однако у каждого члена экспедиции нашлось, чем заняться. Некоторые уже вооружились фотоаппаратами и кинокамерами. Женщины стали разоблачаться, чтобы поймать как можно больше солнечных лучей. Благо, хотя группа и была в горах среди снежных вершин, но при безветрии на ярком солнце можно было получить хороший загар. Члены экспедиции разбрелись по склонам, выискивая какое-нибудь приятное местечко, чтобы позагорать, или отыскать что-нибудь любопытное среди растений, слабые ростки которых пробивали себе путь в расщелинах скал. Так прошел день. К вечеру все вновь собрались у костра в ожидании чего-то необычного.

– Ну, и где этот ваш колдун? – самый скептический член экспедиции поворошил палкой угли в костре, так что сноп искр устремился ввысь, на мгновение, озарив полукруг сидевших вокруг него. Лишь только одна сторона костра, в направлении которой дул легкий ветерок и куда устремлялся дым, была свободна от окружавших его людей.

– Что может нам рассказать о древнем знании какой-то полуграмотный шаман?

– Вы, Вадим, неправы. Шаманство в этих краях – это не только колдовство в европейском понимании. Это еще и память о предках и их знании, которое изустно передается от поколения к поколению. Может быть, шаман и не совсем грамотен по нашим меркам. Кроме того, как я слышал, некоторые из них обладают искусством создавать силой мысли различные предметы, а также живые существа. Таких существ они называют тульпами. Реальность существования этих своих созданий даже они сами истолковывают достаточно необычно.

– Что же необычного в призраках или миражах, создаваемых нашим сознанием?

– Не скажите, Вадим. Тибетские мистики утверждают, что напротив, все воспринимаемые нами явления, вкупе с окружающим нас физическим миром, являются лишь продуктом нашего воображения. Поэтому для них действительность существования тульпы вообще не составляет предмета для размышления, поскольку как физическая, ощущаемая нами материя, так и мысленно создаваемые ее формы для них присутствуют исключительно в воображении, и одна из них не более реальна, чем другая. Так что не забывайте, это для нас он – только шаман. А для своего племени он к тому же еще и хранитель исторической памяти. И возможно, именно как раз это и составляет его главную функцию в племени.

– Хорошо, хорошо. Я не спорю, возможно, это и так, и мы услышим кое-что интересное, полезное для наших розысков. Но где же он?

– Какой вы нетерпеливый! Скажите, разве после сытного обеда вы сразу идете делать серьезную операцию, или же какое-то время перед операцией пытаетесь от всего отстраниться, чтобы сосредоточиться на предстоящем деле, так сказать, настроиться? А разве ему не нужно такое же сосредоточение?! Подождем, он обещал прийти.