Как только дверь за ними закрылась, командор рявкнул своему помощнику:

– Быстро найди Говарда и срочно ко мне, пока он не улетел в какую-нибудь дыру.

– Уилт, тебе с твоей командой, возможно, вскоре предстоит миссия. Собери парней и будьте готовы, – Говард, разыскав своего ближайшего помощника, с которым его связывали долгие годы совместных операций, задумался: "Насколько верным является решение подключить к операции Уилта и команду? А ведь операция состоится как пить дать. Если земной корабль захвачен, предположительно захвачен, то надо будет снаряжать команду по его освобождению. Но со своим отрядом я уже несколько лет не встречался. Можно ли им доверять? Прошло достаточно много времени, чтобы они забыли своего командира. Да и потом, за это время у них была масса других заданий. Не изменились ли они?".

– Ты следишь за новостями? Первыми к планете Ликов отправятся ученые. Вторым эшелоном, видимо, придется идти вам. Экспедиция будет долгой. Наши ученые пока не научились использовать плазму для дальних и быстрых бросков.

– Шеф, при чем здесь плазма?

– Представь себя внутри плазменного пузыря. Внутри него скорость обычная, меньше скорости света. Но сам плазменный пузырь, поскольку теоретически он может менять пространство вокруг себя, преодолевает его со скоростью, превышающей световую. Теоретики даже подсчитали, что энергией для осуществления подобного процесса перелета может оказаться энергия так называемых нулевых колебаний, электромагнитных колебаний или микромира, на котором держится вся структура Вселенной. Если бы мы уже обладали этим, то не надо было бы снаряжать две экспедиции и все проблемы мы решили бы сами, без ученых. А так приходится посылать их в качестве гражданских разведчиков. Конечно, в их команде будет и наш человек, но, сам понимаешь, если начнется заваруха с этими Ликами, ученые с ними не справятся. Вот здесь- то и потребуется твоя команда на подходе. Так что подготовь своих, – он сделал ударение на этом слове специально, ведь это уже не его команда, а команда Уилта. – Экипировка будет новейшая, поэтому нужна будет небольшая тренировка для твоих парней.

– Насколько серьезная, шеф? – Уилт по инерции все еще продолжал называть Говарда шефом, хотя он со своими бойцами уже не был у него в прямом подчинении.

– Несколько крупных орудий и индивидуальный инфразвуковой бластер на каждого члена команды.

– Я понимаю, шеф, что это не игрушки, но насколько это серьезно?

– Уилт, в инструкциях к ним все расписано. А кратко скажу: это

оружие основано на использовании звуковых волн с частотой от 0 до 100-120 герц и оно оказывает сильное воздействие на человеческий организм. Человеческий, Уилт! Как оно поведет себя с иными, никто не знает. Кстати, это также будет одной из твоих дополнительных задач – проверка его воздействия на иные разумные существа. Его инфразвуковые колебания не воспринимаются человеческим ухом, они находятся ниже уровня его восприятия, это уже проверено. А на что оно способно… Я отвечу тебе так. Оно может вызвать состояние тревоги, отчаяния и ужаса. Может привести в облегченном варианте к эпилепсии, а при большой мощности излучения – возможен летальный исход. Смерть наступает в результате резкого нарушения функций организма, поражения сердечно-сосудистой системы, разрушения кровеносных сосудов и внутренних органов. Разрываются внутренние органы, капилляры и сосуды. Ты же понимаешь, мы, земляне, не стремимся убивать иных, но если обстоятельства нас заставляют…

Говард в задумчивости машинально крутил круглую пепельницу, стоявшую на его столе только для высоких посетителей, сам он не курил. "С другой стороны, кому еще я мог бы доверить подобную миссию? Они все еще на службе и должны соблюдать субординацию". С этими мыслями он стал просматривать бумаги на своем столе в попытке найти в них какую-нибудь дополнительную информацию, которая могла бы помочь в осуществлении его планов.

Когда на человека надета форма, не имеет значения – какая, то под более высоким моральным давлением, пресс которого пока еще не может сдержать его несовершенная психика, он подвержен соблюдать сопутствующие этой форме ритуалы. Отдавать честь, если это требуется по ее уставу; делать то, что приказывает вышестоящий начальник в точно такой же форме одежды и т. д. На этом держится любая армия. "Если рядовой начнет вдруг рассуждать над приказом прапорщика, капрала, лейтенанта, над содержанием приказа и его смыслом, то к чему это приведет? Если это глупый приказ, то рядовой попытается его не исполнить. А дальше? Дальше это приведет к следующему этапу – он поймет, что не все приказы бывают такими, которые надо исполнять. Он начнет всякий приказ осмысливать с позиций своего развития. Откуда ему знать, что какой-то приказ, показавшийся ему в данный момент и при данных обстоятельствах глупым, не является стратегически важным с точки зрения перспективы? С этого момента начнется развал структуры, которая предполагает данную форму". Эти мысли промелькнули в голове Говарда, и он стал отдавать распоряжения другим сотрудникам на своей базе.

Уилт сидел в кресле в гостинице, когда его по кодовой связи нашел шеф. В душе он все еще продолжал называть Говарда шефом, хотя они уже и не работали вместе. Уилт уважал своего бывшего шефа. За что? Если бы он задался таким вопросом, то, пожалуй, не смог бы сразу на него ответить. Наверное, прежде всего за профессионализм. Но не только поэтому. Говард в любых ситуациях заботился о своей команде, уважал каждого, насколько бы тот ни был плох как боец. Во всех его приказах, отданных своему отряду, преобладала одна доминанта – для него команда была его семьей. А это для таких специалистов, как они, было главным. У них не было семей, не было друзей вне команды, не было таких женщин, чувства к которым могли бы перевесить чувство боевой дружбы. Их группа и командир – это и составляло их семью на протяжении нескольких долгих лет. "Сейчас у нас другие задачи, но кто их ставит! Видимо, это важно, если спустя столько лет шеф меня нашел. Надо собирать ребят". Эти мысли молниеносно проскочили в голове Уилта, но он не спешил. Время еще было. Он вытянулся в кресле, расслабился, анализируя прошедшие несколько суток прожитой жизни. Что было в порядке, а что было немного не так? В памяти всплыл странный случай недельной давности.

Когда он случайно зашел в это кафе, оно было практически пустым. Ему хотелось всего лишь выпить чашку кофе. Средних размеров кафе-бар, вмещающий человек пятьдесят; столы со скамьями за невысокими перегородками, которые давали возможность клиентам чувствовать себя более или менее изолированно друг от друга и в то же время позволяли, приподняв голову, наблюдать за обстановкой в зале.

Толпа нахлынула буквально за какие-то полчаса после 23-00. В основном это были особы мужского пола. Женщин было мало, но были. Приходили по две-три подруги и оттягивались за спиртными напитками, курением и обменом всевозможными впечатлениями. На находившихся в зале мужчин они почти не обращали внимания. Возможно, они ожидали определенных, своих мужчин. Через некоторое время образовались танцевальные пары. Заведение понемногу наполнялось.

Две девицы лет двадцати стояли у конца стойки бара, кого-то поджидая. Виталий, охранник и менеджер по залу, как он себя называл, стоял у двери, около трех автоматов – "одноруких бандитов". Публика в основном расселась по кабинкам. Мужчины кучковались по курительным комнатам, женщины сидели за столами.

Он сидел за пластмассовым столиком один, уложив на соседний пластмассовый же стул свою сумку. В раздумьях потягивая кофе, он не заметил, когда те две девицы, которые кого-то поджидали у входа, присели за его столик с каким-то молодым неприятным субъектом.

– Расслабляешься, парень? – это был скорее не вопрос, а утверждение. Невзрачный сопровождающий девиц смотрел Уилту в лицо и криво улыбался.