Я хочу, чтоб на улице было серебряно-зябко;

Просто выйти на стужу из горла топлёной истомы.

Из постели, из кокона комнаты, как из комы —

Из клыкастых ворот своего воскового замка.

Воск поплыл; стены залов мечтательно размягчились,

Предавая причастие, вечность, точёность, чинность.

Я хочу на игольчатый ветер, как Спас учил нас,

Чтобы жизнь, не легчая,

серчала,

зачлась,

случилась.

Я хочу — по снегу, как чёлн. Человеком утлым.

Сквозь кружение пчёл, изрождённых пургою-ульем.

Напролом, словно брея, — до рая драть рой их

                    пудренный;

Мчаться так, чтоб не нравилось время глаголу «умерло».

И кормиться, и греться от солнца родного сердца;

Сердце — соль для поморца, для принца —

                    порция перца

В августейше-густейшем бульоне, рутинно-пресном.

Мне тепло за пределом теплицы, который треснул.

Мне тепло на морозе, тепло под крылом у стужи:

Не в навязанном плюсе — но в шоке при знаке «минус».

Не привязанным к прозе искаться в стихе снаружи —

За алмазной молюсь я решёткой на эту милость.

Где я? Там ли — в нетронутой грёзности гроз бреду

Вброд по бедам сквозь бред? Я — на воле ль,

               остался внутри ли

Склепа, слепка из воска, что плавится прямо на льду,

Посреди снегопадного моря пчелиной кадрили?

Я не знаю. Мне жарко, что жертве в додрожном

                    триллере.

Наморозив ладонь от окна, прижимаю ко лбу;

Спальня плавится стенами. Вьюга, услышь мольбу!

Чтобы сбыли меня, чтобы выкурили, отринули,

Чтобы силой отсюда на волю, на волю вывели,

Из клыкастых ворот чтобы вынесли — хоть в гробу.

Слушай, вьюга, гулящею девкой хлеща по лицам

Полувысохшим путникам, бедным твоим любимцам…

Я закован в хоромы, ты дышишь в моё окно

Злобной бездной узоров, манишь, как златое руно.

Дай мне выйти к тебе.

Мне, сторонница.

Принцу.

Принцу.

Попробуй — вовсе без меня.

Попробуй.

Проститься, как с родной, но драной робой.

Как с тяжкою — хоть торбой, хоть хворобой…

Отбросишь — и вздохнёшь, совсем как до.

Порежешь глотки Галатеям-узам,

Не будешь трусом. К Пасхам и Наврузам

Из разу в раз

взлетать в свободу — музыкой

Привыкнешь на основе айкидо.

Простись со мною, словно с возом, с вузом.

Пересечёмся — я не буду узнан.

Гони

мои

из крови — мыслей гены.

Гнои забвеньем

голос мой и молодость.

В честь гигиены

уповай на холодность,

морозом ликвидируй аллергены.

Час от часу — в расчёсах аллергии.

Очисть очки

от слоя ностальгии.

Простимся на дороге, как другие.

Прости.

Простись.

Простынь.

Лечись.

Гундося,

люби, кривляйся, нравься — обескровься.

Из крова — прочь!

Мне ночь

закрасит проседь.

Допрос окончен,

приговором — высь.

Простимся здесь. На пристани — допросе.

Будь — безменянно,

зло, бессменно,

вовсе.

В бурде бордосской, в медном купоросе,

Я утоплю своё «мгновенье, длись!»

А ты — простись.

Окстись.

Не отзовись.

Знаешь ли ты, почему нам пора прощаться?

Думаешь, новая блажь моя — баш на баш:

Око — за окна, которыми щурилось счастье,

Веко — за век, недовзятый на абордаж?

Думаешь, я расплатиться хочу с Фортуной?

Гадость за радость, отхваченную напрокат?

Знаешь ли ты, что не хватит тоски латунной,

Чтобы покрыть ею то, чем я был богат?

Это не прихоть. Просто надо прощаться.

Верь в это ты хоть. Сутью презреннее — что

Пересидевшего гостя — последнего часа,

Колкостями превращённого в решето?!

Счастье дряхлеет от нашего неучастия.

Цирк отцарил. Разберём — от греха — на части

Тусклое, опустевшее шапито.

Прошлое — нагло жеманится старою леди.

Надо проститься, покуда возможно это,

В Лету швырнуть каждый выдох нашего лета.

…Маятник бьётся, как загнанный эпилептик.

Я выкрикнул альфу. Ты прошепчи бету.

Вспыхнувши, наше — подхватится и уедет.

Надо проститься — нынче, очно, не на ночь.

Досрочно вымести сор предстоящих ссор.

Одряхленье для счастия — самый дурной приговор.

Слаще — погибнуть в юнецком соку. Топор

Рокотом бездны обрушь, Родион Романыч!

Ты,

о счастье,

которому старость — дырявый алтын, —

Смерть драгоценна тобою. Умри молодым.

Счастье должно непременно сгорать молодым.

Вспыхнуть — и всё. Без агонии загниванья.

Вот

я была — родная,

теперь —

одна из.

Что?

Превращенье?

Скорее — отмежеванье.

Счастьежеванием с целью продлить доживание

Те исконно грешат, что из жадности —

слишком знались.

Надо проститься =

Успеть до успенья желания.

Надо. Я знаю.

Это — психоанализ.