Дом Я дома. Я снова — На родине Цоя, В объятиях зноя С утра до утра. И небо вдыхаю — Без краю, Густое, Что — с запахом крова, Что — с кровью Петра. О, кровью румянится Сумрак спесивый, Моею Россией, Зарёю моей. Я пьяница, пьяница: Алою силой Питаюсь — И каюсь В июлевый хмель. Налейте мне совести Вместо печали; Чтоб сны не стращали Усталую дочь!.. Приехала в гости, Стою на причале. Финалом для повести — Белая ночь. «Я в глазах твоих не вижу радуги…» Я в глазах твоих не вижу радуги: Ливень буен, зелень глаз — седа. Сбросим путы!.. Уплывём по Ладоге, В мирные годины-города!.. Унесёмся — насовсем да пропадом — На плечах волшебного плаща! И затихнет голод гневным ропотом, За спиной зубами скрежеща… Погляди — война всё злей да яростней: Жадно жрёт живительную прыть!.. На Неве-то не видать ни паруса, Скоро будет вовсе не уплыть… Разлеглась по берегам блокадушка — Там, где волны бьют гранит гурьбой… Поспешим!.. Не то зароет рядышком В Ленинград — навеки нас с тобой. Но молчишь ты, безысходно-смелая, Словно боль бессловием кадит; На лице — зима окаменелая, А в глазницах стынет малахит… Ты молчала, а потом ответила, Как, наверно, редко говорят: «Дочка, на судьбе моей — отметина; Это — гордый город Ленинград!..» Так сказала, точно отпечатала По граниту, что отродно бур: «Знаешь, чем стереть её нечаянно, Легче спать мне, меченой, в гробу!» Не умчишься птицей перелётною, Родину не кинешь в горький час… Мама, мама! Тяжкою работою Наше время повязало нас! Только время — ведь оно текучее, И течёт-то к добрым месяцам… Расцветают ивоньки плакучие — Сединой по скошенным бойцам. Ленинград! Зарёй-румянцем ожили Скулы впалых площадей твоих; Серолицы, выплыли на них Люди, люди — на тебя похожие… И кольцо чугунным пало ободом — Что скала с родимого плеча. И зима угасла, буйным ропотом Реквием себе же отстучав. Ленинград губами невредимыми Оду льёт — о мирных небесах… Нынче небо плачет над сединами В маминых кудрявых волосах. Петербург
Партер. Мой Питер предо мною По сцене бродит втихаря; Привитый ломаной иглою, Увитый голограммной мглою — Артист с глазами дикаря. Он бально холоден, холёный. Холерно худ и белизной Ретиво низвергает зной, Мой славный — не в меня влюблённый… Он одержим слепой Мадонной И бездной прочих параной. Петровский полис! Пыльный сон Рассей последним полусловом! Росой плесни — да светом новым Наполни выспренний поклон! Страдай безропотным Иовом, Взлетая на парадный трон! О Питер, солен твой фасон… Я поневоле в странный невод С тобой плетусь, тобой горя. Ты — пьеса. Белая заря Солёных капель янтаря. Татуированное небо Глядит глазами дикаря. Испания Распахнула объятья Испания, Накалённая, как дуэль, — Сладострастного прозябания Невозвратная канитель. Распахнула объятия жаркие, Несдержимые, как вода. Принимаю твои подарки я, Зарываюсь в твои города. Расплясалась она, смуглолицая! Танец волен да страстно-скор… Знаю, ждёт меня инквизиция: Солнца дьявольского костёр!.. Зной занежит, закружит до смерти, С головою затянет гать! Только разве то страшно, Господи? Разве боязно — пропадать? Рассекая простор расстояния, Пресекая ростки искания — Безотчётно к тебе, Испания! Безоглядно — до прирастания… Прирасту — и путями окольными Тело зной оплетёт сквозной… Ты сомкнёшься шальными волнами, Бессердечная, надо мной. «Дайте мне севера…» Дайте мне севера, Дайте мне холода, Как многовластье дают — королю. Снега весеннего С негой без повода: Только её люблю. Дайте мороза мне, Ясного, грозного, Злого алмазного дня. Лучше — свобода смятенья промозглого, Чем западня. Север милее Тлетворного Запада, Юга — и иже с ним. То, что мне велено, То, что задано, — Выполнить дайте с рожденьем зарева, Коль я зарёй храним!.. Дайте уверовать В то, что неведомо, Коли вы вправду — власть. Неги без меры, Во мгле дорассветовой — Чтоб не упасть. Чистого холода, Льдинного полона — Хоть бы ничтожную часть: Жжёт меня поедом, Плавит оловом — Страсть. Бьёт меня молотом, Мучает голодом, Всласть! С каждым шорохом Мысли ворохом В вечность гремят, Восставая порохом. Рвите — хоть духом, Хоть сновидением!.. Пыльно мне, сухо мне В жерле падения; Жар — и от тени Бездонного бдения… Рвите — хоть духом, Хоть сновидением! Кличьте старухой, Безумным гением; Наживо нежьте Ножом поколения… Но не давайте упасть! Свищет марево. Радо — посуху Плетью наяривать жгучей — без роздыху. Воздуху, воздуху! Дайте воздуху! Снежным да розовым, Свежим, что озеро, — Дали бы ветром Насытиться мозгу! Дали б глотнуть — хоть раз. Только глоток — я летел бы птицею. Но в небесине, взопрелой да ситцевой, Нет — ни капельки… Поздно молиться мне: Воздух в заре погас. Не дали неги мне Снега весеннего… Прочь — обереги Без промедления! Мне не положено жизнеспасения. Только вулкан безысходного бдения Лавой плюёт из глаз. |
