— Ничего — это тоже много. Ты меня натолкнула на одну мысль, но развивать ее рановато, надо все обдумать.

— Но хоть намекните, так не честно!

— Если одинокая вдовушка завербовала брошенного женой зека, опытного мента, для каких-то грязных дел и если эти дела оказались ему по душе, то своих сокамерников Коротков вербовал уже сам. Обиженные на власть менты на многое способны, а главное, у них есть двусторонний опыт — милиция и колония.

— Мне ваша идея нравится, — сказала Лариса.

Их милую беседу прервал Базаров, как всегда возбужденный, напичканный новостями.

— Придется делать эксгумацию. Мы не того похоронили, ребята.

То, что уже ночь на носу и он приперся домой к Шклярову, Базарова не смущало. Он любил поговаривать: «Я человек простой, говорю только стихами…»

— Сядь, Олег, успокойся и лучше смени тему, — усадил его на стул подполковник. — Соседи уже спят, и о покойниках к ночи не надо.

— Попей чайку, Олег, — предложила Лариса.

— Весь мир помешался на чае. Может, рюмка водки найдется?

— А как же. Только не кричи.

Шкляров открыл холодильник.

— Фамилия сгоревшего сторожа не Плужников, а Роговской, генерал-майор в отставке Роговской, — понизив голос, продолжал гость. — Уехал из города в начале четвертого утра в восточном направлении. Главбуха он мог придушить в три часа.

— Чей же труп мы нашли в магазине? — чуть ли не шепотом спросил Шкляров.

— Какая разница. Дяди Пети или дяди Коли. Думаю, что Роговской вообще не работал в этом магазине.

— Тогда зачем ему ключи от подвала? — спросила Лариса.

— Он каким-то образом связан с «Бакалеей», но негласно. Может, с главбухом. Я только что был дома у кассирши, что сидит у дверей. Она мне в деталях описала Василия Плужникова. Сходство только одно — возраст. Что еще странно. Я был у вдовы, в доме нет ни одной фотографии Роговского, а старики любят снимочки в рамочках. На могиле тоже нет его портрета, одна табличка. Да и прощались, не вскрывая гроб, от покойника одна головешка осталась.

— Хорошо, Олег, — поднял руки Шкляров. — А теперь по порядку и во всех деталях. Мозги ты нам уже взъерошил.

«Вполне романтично, — не без иронии подумал Артем. — Лунная ночь, кладбище, старый заброшенный склеп с сокровищами».

До него он добрался без особых проблем. Наташа не могла его подставить, давая инструкции. Если с ним что-то случится, она сгниет в застенке монастыря. Он нужен ей живым, ведь она не знает, что когда шумиха в заповеднике уляжется, он вернется и закончит свою работу.

Ключ от склепа должен был быть в огромной цветочной вазе из мрамора. Таких оказалось две — по обе стороны от двери, в них цвели «Анютины глазки». Ключ лежал в правой от входа в склеп, огромный, словно из сказки. Замок щелкнул три раза, и створка открылась без скрипа и скрежета, несмотря на тяжеловесные позеленевшие петли. Поляна перед склепом хорошо освещалась луной. Артем осмотрелся. Тихо. Никого. Артем вошел в склеп и только потом включил фонарь. Снизу, куда вели десять каменных ступенек, повеяло холодом. Наташа предупредила — нельзя наступать на четвертую, шестую и восьмую — это ловушки, живым уже не выйдешь. До нижней площадки Артем дошел целым и невредимым. Перед ним стояли пять гробниц из бронзы с крестами на крышах и орнаментом на высоких стенках. На звездах сверкали драгоценные камешки. Теперь главное — не ошибиться.

Артем подошел ко второму саркофагу справа и достал листок с чертежом, нарисованным Наташей. Внимательно изучив бронзовую боковину, он поймал себя на мысли, что и сам мог догадаться, какими отверстиями пользовались. Достав оба ключа-звезды, рассмотрел их. Бронза — мягкий металл, на нем остаются царапины. Они были на краях звезд-ключей и на звездах-скважинах. Другие покрылись пылью, к ним не прикасались десятилетия. Артем вставил пятиконечную звезду в такое же углубление и повернул рычаг вправо на сто восемьдесят градусов. Семиконечную звезду вставил в соответствующую копию с таким же камнем и сделал полоборота влево. Крышка саркофага загудела и сдвинулась, словно проехала по рельсам. В саркофаге лежал гроб, а на нем — большая спортивная кожаная сумка. Весила она немало. Артем открыл ее, и на душе у него потеплело. Старая, потрепанная сумка была забита пачками денег. Артем застегнул молнию и вернул крышку саркофага на место. Теперь надо решить, как вынести сумку с территории усадьбы. Он знал, что прокололся, явившись в дом с рюкзаком, в котором были рубашки и полотенца. Он рассчитывал избавиться от тряпья, потом в рюкзак запихнуть деньги, но на входе его проверили охранники, а они всегда докладывают хозяйке, кто, с чем и на чем приехал. Однако Артем верил в свою звезду, ему всегда сопутствовала удача. Кто мог предположить, что Наташа на него клюнет, они поедут вместе, и ему не придется плестись за ней по пятам, чтобы не выпустить из виду.

Сейчас его мучила мысль, как открыть тайник Эльвиры. Он внимательно осмотрел все саркофаги и нашел нужный. Им был средний, а характерные царапины от ключей подсказали, какие звездочки и с какими камешками сыграют роль ключей. Он не знал только, в какую сторону поворачивать ключ и на сколько градусов. Наташа предупредила — ошибка будет стоить жизни. Но и эта проблема будет решена. Дайте только срок. В таких вещах торопиться нельзя.

На сегодняшний день я нагородил себе кучу планов, в которые входило посещение частной клиники доктора Флярковского, где все еще лежал Мезенцев с сердечным приступом. Мы договорились, что поиски его жены я возобновлю, когда она даст о себе знать. Искать вслепую бессмысленно, а новые требования Мария выдвинет обязательно, если еще жива, разумеется. Новой информации у меня не было, да и Анна сказала, что Мезенцев в мое отсутствие не звонил, и все же я решил его навестить. Не получилось. Я даже не дошел до своего нового БМВ. Меня схватили двое крепких парней, а третий прижал к пояснице ствол.

— Не рыпайся, поедешь с нами.

Можно подумать, у меня был выбор.

Доставили меня к какому-то дворцу, заросшему плющом. Нормальные люди в таких не живут, я бы отдал его монахам или открыл тут дурдом. Под детский приют он не годился, при виде серой готической громадины дети начали бы заикаться.

Меня сопроводили в кабинет чопорной дамочки, мнившей себя наследницей монаршего престола, не меньше. Если эту кралю представить себе в открытом поле, ее сочли бы сорняком, но она выросла на клумбе, потому ее величают цветком. Вот что значит среда обитания.

— Говорят, вы обладаете стойкостью и редким самообладанием? — сказала она.

— Брешут. Я всегда пла2чу, переводя бабушку через дорогу.

— Я Эльвира Сутягина, мне вас порекомендовал мой друг Дмитрий Антонович Мезенцев. У меня есть для вас работа.

— Я в восторге от вашего подхода к интересующим вас людям.

Строгая мадам кивнула охранникам, и те вышли.

— У меня нет времени на реверансы. Дело безотлагательное. Пропала моя дочь и ее надо найти в кратчайшие сроки. Три, максимум пять дней я могу вам дать.

— А уголовному розыску вы не доверяете?

— Ее вывезли из города. Милиция может только гадости делать друг другу, о сотрудничестве областей нет речи. К тому же Наташа что-то натворила. С нее может статься, девочка очень своенравна и непредсказуема. Ко всему прочему у нее хорошо работают мозги. Я хочу оградить ее от лишних неприятностей.

— Вы уверены, что она пропала, а не загуляла?

Сутягина дала мне фотографию, на которой была девушка, прикованная в каком-то подвале очень древнего строения. Так обтесывали камни и выкладывали стены лет сто назад, а то и раньше.

— Я получила этот снимок, а потом требование выкупа. Мне дали неделю. Если я не заплачу миллион, мою дочь убьют.

— И вы не хотите платить?

— Я заплачу миллион вам, если вы ее найдете живой. Найдите и позвоните, я сама за ней приеду. Вы должны ее освободить, перепрятать и охранять до моего прибытия. Мезенцев уже заплатил выкуп, итог вам известен.