— Откуда ты мог знать, на какой машине мы поедем? Ты ее увидел в момент моего появления у отеля.

— Догадался. Ты вела себя слишком самоуверенно. Это мне в тебе и понравилось.

— А я думала, ты клюнул на мою попку.

— Ну, это отдельная статья. Ничего подобного я еще не видел.

Наташа на комплименты не реагировала, они набили ей оскомину, но из уст Артема было приятно их слышать.

— Можно угнать самолет.

— Нас собьют. Проще заплатить и нанять пилота. Почему ты любишь выбирать экстремальные варианты для решения простых задач? Сегодня за деньги решаются любые, и денежные затраты себя оправдывают.

— О деньгах я не думаю, мне нужен адреналин.

— Ты готова расстаться со своим джипом?

— Без проблем. Мы его утопим в озере, когда избавимся от пресловутого колеса.

— Мавр сделал свое дело, мавр может умереть.

— Нет, Тема, они меня не тронут. Я надежный курьер и к тому же ничего о них не знаю. Мое дело — оставить багажник открытым и не подходить к машине три дня.

Седьмой корпус стоял на самой высокой точке, откуда открывался прекрасный вид на огромное голубое озеро, похожее на море. Противоположного берега не было видно.

— Глянь, Тема. Там остров, а на нем какой-то замок. Я хочу осмотреть его.

— У нас три дня.

Погода была прекрасная, ни ветерка, ни облачка. Возле офиса стояло много шикарных иномарок и, несмотря на ранний час, блуждал народ.

— Вероятно, сегодня день заезда.

Наташа достала сумочку из крокодиловой кожи и положила в нее буклет бренда Шанель так, чтобы он выглядывал наружу. Артем взял у нее путевку и развернул красочный лист.

— Печать стоит, имен нет.

— Путевка — мелочь, важна эта чертова сумка с буклетом.

— Ладно. Понял. Оформляться будем на мое имя.

— Какая разница?

— Гаишник прочел вслух твои права, а потом раздался выстрел. Забыла? В машине была включена рация, так их начальство борется с мздоимством на дорогах. За воротом у мента висел микрофончик. Сам он его выключить не мог.

— Значит, я уже в розыске?

Диспетчер слышал только мой голос, мужской, а не женский. Планшет мы уничтожили, протокола и номера машины нет. Вернемся домой, подашь заявление в милицию: у тебя украли сумочку с документами в кафе за городом.

— А почему не в городе?

— Потому что гаишник на выезде видел тебя, ты с ним разговаривала.

Наташа согласилась, но не призналась, что за колесо расплачивалась кредитной карточкой Артема.

Они зашли в богато обставленный холл. Ковры на полу, мраморные колонны, мебель из карельской березы. Тут же работал бар, люди за столиками пили капучино и мило беседовали. Стойка администрации находилась в противоположном конце просторного зала. Наташа направилась туда, не обратив внимания на стоявшую неподалеку женщину. Брюнетка, которая подвезла ее до бензоколонки, превратилась в рыжую, сменила макияж, очки и одежду. Анюта умела перевоплощаться. Свою карьеру она начинала как актриса, в таланте которой никто не сомневался, но обстоятельства вынудили ее бросить театр, светскую жизнь и уехать на периферию, где для нее была написана совсем другая роль, обыденная, не интересная до поры до времени. Небольшой «фотомыльницей» красного цвета Анна успела сделать десяток снимков обаятельной парочки.

Наташа поставила сумочку на стойку прямо перед носом у дежурного администратора.

— У нас заказан домик. Хорошо бы поближе к воде.

Портье остался невозмутимым.

— Путевочку, пожалуйста.

Артем протянул ему путевку.

— Она не заполнена. Позвольте ваш паспорт.

Он подал дежурному паспорт, тот аккуратно переписал его данные, попросил расписаться в журнале регистрации и вернул документы вместе с ключами. На огромном деревянном набалдашнике стоял номер 264.

— Вам понравится. Стоянка машин не очень близко, но здесь никто не катается на автомобилях, здесь принято гулять.

— А как попасть на остров? Там какой-то замок?

— Бывший мужской монастырь. Его построили гонимые старообрядцы три века назад. Сейчас там музей и никто не живет. Катера ходят каждые два часа. Мы построим там зону отдыха, план уже существует, а пока хозяйничают археологи. Отведенное для раскопок время скоро кончится. Ваша автостоянка номер восемь. Вот план заповедника. У себя в домике вы найдете буклеты и расписание увеселительных мероприятий. Отдыхайте. Захотите остаться еще на какое-то время, без проблем, нужно лишь внести доплату за день до окончания путевки, то есть через неделю.

— Через неделю? — удивилась Наташа.

— Да. Мы не бронируем отдельные коттеджи меньше, чем на семь дней. Номер на сутки или трое вы можете заказать в общем корпусе.

Наташа взяла схему, а Артем ключ. Машину оставили на стоянке номер восемь, площадка Артему понравилась — полно места для наблюдения.

Их коттедж с верандами и солярием стоял у опушки, в сотне метров от озера и был выполнен на восемьдесят процентов из стекла. Вековые сосны, дорожки, выложенные разноцветными плитками разных форм, кругом клумбы, беседки, фонтанчики и копии знаменитых статуй в человеческий рост.

— Сказка, — пробормотала Наташа.

Довольно точное определение увиденному, но сказка — не значит хорошо. Красную шапочку сожрал волк, колобка проглотили, а старуха осталась у разбитого корыта.

Паром стоял на противоположном берегу. Майор Степан Соснин понял — придется ждать. Вглядевшись, он заметил за рекой толпу и две милицейские машины. По рации соединился с местным отделением милиции, но ему ничего толком не сказали, попросили подождать. Вскоре с того берега отошла моторная лодка и через несколько минут уже была у пристани. За рулем сидел лейтенант.

— Вы Соснин?

— С утра им был. Я из управления. Мне нужен паромщик.

— Прыгайте в лодку, сейчас вы его увидите, но на ваши вопросы он уже не ответит.

Майор спустился в лодку. Мотор загрохотал так, что вести расспросы не имело смысла.

Их встретил капитан, представившийся заместителем начальника милиции.

— Паромщику горло перерезали, — сказал он.

Соснин поморщился, увидев тело, накрытое брезентом.

— Какие версии?

— Да тут нет версий. Есть факты. Врач говорит, Харитона убили еще вчера. Все сходится. Сюда он в девять пятнадцать вечера доставляет последних деревенских торгашей. Обратно возвращается порожняком, рынок закрывается в восемь. Он живет на том берегу возле рынка. К семи утра снова на месте, плывет за торговцами. Глашка из деревни осталась ночевать у сестры на городском берегу. Утром прибежала, а паром все еще на деревенском. Начали подтягиваться люди, нас вызвали. Две торговки, приехавшие вчера последним рейсом, видели, как Харитон отчаливает, говорят, никто на паром не сел. Картина вырисовывается простая. Его кто-то поджидал, заставил сделать еще ходку и прикончил мужика. Значит, решил не оставлять свидетеля.

— Я понял, капитан. В первую очередь надо опросить людей. Нас интересуют машины, которые переправлялись на этот берег. Внимательно осмотрите паром на предмет следов шин. Мне нужен эксперт и фотограф. Спуск к реке с той стороны грязный и мокрый, любая машина, заезжающая на паром, должна наследить. Пока эту работу не закончим, допуска на паром не будет.

— Они же бунт поднимут!

— Выполнять, капитан!

Зрелище было кошмарным, такое в фильмах ужасов не увидишь. Парень висел на тросе, прицепленный наручниками, изо лба торчал тупой конец молотка. Капитана Юхтина стошнило. Он вышел из гаража на улицу, чтобы отдышаться. Ребята из спецназа, участвовавшие в розыске мотоциклиста, связались с управлением, где им сообщили, что Базаров на выезде, у него тоже трупы, а другой оперативно-следственной группы сейчас нет. Позвонили в прокуратуру, подняли эксперта Левицкого и дознавателя Милашкину.

Поиск мотоциклиста с длинными курчавыми волосами длился всю ночь. Облазили все притоны. Ни с кем не церемонились — не одну челюсть сломали, потеряли счет выбитым зубам. Ножей, кастетов и стволов набралась полная машина. Времени на задержание не тратили, отбирали документы и отпускали, на наркотики не обращали внимания, если это не героин. Опытные наркоманы избавлялись от фасованных доз быстрее, чем до них дотягивалась милицейская рука, все полы были покрыты фантиками, спичечными коробками и пакетиками. Кому что принадлежит — не имело значения, сметалось все в кучу и — в унитаз, пока каждого трясли за волосы и били лбами о стойки баров. Уговорами ничего не добьешься. Капитан Юхтин никогда не был в числе благородных рыцарей закона, действовал с позиции силы. Его метод работы одобряли, так как он добивался нужного результата.