— Станция мне не нужна. Там тоже облавы, а у меня с собой героин. Сдохну, но не выброшу. Мне нужен товарняк, идущий на запад. Отъеду на сотню верст и сяду в нормальный поезд. Вот пять сотен. Больше у меня нет.

— Тут такой фокус. К станции лететь глупо, с шоссе нас все равно засекут. Был бы я один, мне ничего бы не сделали, но за пассажира голову оторвут. Придется лететь над озером. «Железка» делает дугу вокруг него и привезет тебя обратно на наш полустанок. Если хорошо притаишься, то проскочишь. На той стороне озера узловая, где формируют составы, идущие порожняком. Первая загрузка в Снежинске, там воинские части и деревообрабатывающий комбинат. Можно пересесть на пассажирский или попасть на местный аэропорт, его «узкоколейкой» называют, он до ближайших городов пускает самолетики. Тоже идея военных. Списали старые «Илы-18» с баланса и отдали старую полосу. Ничего, летают без аварий.

— Отлично, приятель. Я-то думал, по ту сторону озера конец света.

— Можно и так сказать. Тайга, лесоповал и пара зон строгого режима. Уголь для нас добывают.

Артем был доволен. Солнце стояло в зените, впереди длинный день, а уже столько дел сделано.

Встреча состоялась там, где и договаривались, в аэропорту. Мой самолет прилетел вовремя, а Артем опоздал на час. Пришлось ждать. Он вырос предо мной как конь перед травой. Я даже не заметил, с какой стороны появился, на лавке в зале нашел старую газету и зачитался. Описывались подробности взрыва магазина и смерть какого-то парня-механика в гараже. Все это произошло, когда я сходил с трапа самолета в Екатеринбурге.

— Привет, Андрюша!

Я поднял глаза и увидел улыбающееся лицо Артема. Смешно. Моя физиономия так же расплылась в улыбке. Или я ничего не понимал в жизни, или этот парень не убийца. Повидал я их на своем веку. Как бы сказал мой бывший сокамерник Яшка: «У них прикус другой». Он всех окружающих определял по прикусу. Не серьезно, разумеется, а так, для красного словца.

— Как поездка? — спросил Артем.

— Полный чемодан сувениров с учетом нижнего белья. Твой портфельчик сдал секретарше. Хозяин был занят и меня не принял.

— Это к лучшему. Он знаком с тестем и мог видеть мою фотографию, а секретарша меня не знает.

Артем положил на сиденье спортивную сумку.

— Взамен утраченной. Воришки навестили наш коттедж, пока мы на пляже валялись. Вычистили все, включая зубные щетки. Хорошо, что деньги были в камере хранения. Я тебе в качестве компенсации купил пару костюмчиков. Пригодятся, ты должен выглядеть солидно. В карманах деньги и документы, так что мы в расчете.

Я отдал свою поклажу Артему, вот только конверт с письмом от Ренаты отдавать не торопился.

— В секретариате мне не дали никакой расписки.

Артем отмахнулся. Похоже, он ее и не ждал.

В его кармане затрещал мобильник. Он буквально выхватил его.

— Да, слушаю, дорогая. Да, да, я уже в аэропорту и лечу к тебе не на железных крыльях, а на крыльях любви.

Он убрал мобильник в карман.

— Сенсация, Андрюша. За трое суток жена ни разу не позвонила. Меня это даже разозлило. Может, она хахаля завела?

Я думал, он соврет, но сказал правду. По информации технической службы отеля ни одни звонок не был переадресован. Артем похлопал меня по плечу, взял свой чемодан и направился к выходу. Конечно, номер его телефона я не помнил, но записал те, что остались в памяти аппарата в офисе, я имею в виду мобильные. Сейчас, пока Артем находился в моем поле зрения, я мог проверить, имела ли с ним связь секретарша, или кто-то еще. Как и раньше, на первые три номера никто не ответил, звонка из кармана удаляющегося Артема я тоже не услышал, но на четвертый мне ответили, и я на какое-то мгновение растерялся. В трубке прозвучал голос моей секретарши Анны.

— Привет, дорогуша! Я прилетел в целости и сохранности, а ты где?

— Стою у выхода из терминала, жду тебя. Приехала встретить.

— Уже иду.

По пути к выходу я пролистывал записную книжку мобильника. У меня значился совсем другой номер Анны, тот, что я набрал сейчас, был заброшен в память в офисе. Как же мне оправдаться? Я не должен знать этого номера. Какую роль в моей «командировке» играла Анна? Допустим, она прочла адрес на конверте. Когда ухитрилась это сделать? Не знаю. Волновалась за меня, узнала номер и позвонила? Не получается. Я записал только исходящие звонки, все входящие были местными. После моего прихода в офис Анне кто-то звонил из него на номер, которого я не знал. Легенда Ренаты о наемном убийце Артеме не имела никаких доказательств, кроме пленки с записью голосов актеров…

Я устал думать, устал, как пес. Хотелось спать, а не морочить голову ерундой. Все в порядке, все живы, целы, работа закончена, можно расслабиться.

Анюта встречала меня с цветами.

— Выпить хочешь? — спросила она, чмокнув в щеку.

— Я так устал, что после первой рюмки у меня наступит четвертая стадия опьянения.

Мы направились к машине.

Жена устроила подполковнику Базарову скандал и пообещала выгнать из дома, если его вонючая ментовская контора будет досаждать самой Эльвире Николаевне Сутягиной. Конечно, она могла его выгнать. Зарплаты ему хватало только на гвозди, на которые вешались полки с шедеврами супруги. Смешно, но его контора Сутягину не трогала, это дело прокуратуры, но разве жене объяснишь. Олег пару раз огрызнулся, мол, обидели бедную беззащитную девочку. В ответ в него полетела ваза. Ему удалось увернуться и вовремя смыться. Мучил дурацкий вопрос — куда деваться, не шататься же по улицам? Идти в бар и пить водку нельзя, неправильно поймут. Он, уважаемый милицейский начальник, напивался только дома, в одиночку. Решил — надо заняться делом. У Базарова был принцип: вопрос есть, найди ответ.

Старенькая вдовушка погибшего при пожаре сторожа не ждала посетителей в столь позднее время. Впрочем, для кого как, девять вечера не полночь.

— Извините за беспокойство… Я все по тому же скорбному поводу, — начал подполковник.

— Да, да, я помню, вы же из милиции. И на похоронах я вас видела.

— Вы хоронили мужа за свой счет?

— Проходите. Я пью чай с сухариками. Не хотите?

— Зайду с удовольствием, но от чая, пожалуй, откажусь.

Они прошли в комнату и сели за стол.

— Честно говоря, меня смутил один момент. По делу о пожаре ваш муж проходит как Василий Андреевич Плужников, а на временной табличке на кладбище написано Василий Андреевич Роговской. Как вы это объясните?

— Очень просто, молодой человек. Плужникова — я, а Вася — Роговской. Я думаю, он оформил сторожем меня, поэтому вам попала моя фамилия. Вы об этом не спрашивали, я бы сказала.

Базаров чувствовал себя идиотом.

— А к чему такая конспирация?

— Вася считал не солидным работать сторожем. Он как никак генерал в отставке. Нет, жить нам есть на что, но дочка нуждается, у нее маленький ребенок. Мы отдали ей свою квартиру, родственный обмен, ну и помогали, чем могли. Вася страдал бессонницей, а тут магазину понадобился сторож, вот он и устроился. Вероятно, по моему паспорту, поэтому его и считали Плужниковым.

— А где служил Василий Андреевич?

— Последние восемь лет возглавлял штаб округа ПВО. Это в Снежинске, в трехстах километрах отсюда. У нас там была прекрасная квартира в военном городке, построенном для летчиков. А потом перебрались сюда. Уходить в отставку он не хотел, но у него был молодой энергичный заместитель, и Вася уступил ему свое место.

— Скажите, а вы лично видели Василия Андреевича в тот злополучный вечер пожара, когда относили ему ужин?

— Нет. Оставила кассирше. Вася сидит за пультом и не может покидать свое место. Он не разгуливает по магазину.

— А почему на похороны не позвали сослуживцев? Они могли бы организовать все, как полагается по статусу генерала, с троекратным залпом салюта.