— Что уж тут отрицать, — вздохнул я. — Нам и правда пора.

— Да-да, — Эрик протянул мне руку. — Заходи как-нибудь. Вспомним старые времена. Порисуем комиксы о твоих приключениях. Выйдет настоящий хит!

"Ага, куча трупов обеспечена. Детишки будут в восторге", — мрачно прокомментировал Двойник.

Я ничего не ответил.

На улице шел снег. Ветер гонял снежную крупу туда-сюда, заставляя меня зябко ежиться. Я плотнее завернулся в короткую куртку, которую дала мне Изабелла (именно она была в ее рюкзаке) и шел вслед за девушкой к мосту Расчетливой собаки. Не спрашивайте, почему он так называется. Не имею ни малейшего представления.

— Почему бы нам не телепортироваться? — поинтересовался, когда очередная порция снежинок залепила мне глаза.

— После того, что произошло в последний раз, я боюсь, — призналась Изабелла. — Мы едва не потеряли тебя. Я так испугалась, что не сразу поняла, где ты можешь быть.

— Не сразу поняла? — повторил я. — А должна была?

— Видишь ли, сила телепорта включает в себя не только перемещение в пространстве или между мирами, но и поиск. Если я случайно перемещу кого-нибудь не туда, куда следует, например, если меня отвлекут, я могу определить его местонахождение. Как в случае с тобой. Загвоздка только в том…

— Что?

— В том, что в "Асмодея" тебя переместила не я. Кто-то вмешался в процесс и буквально вырвал тебя из моих рук.

— Жаль, — я улыбнулся, и она снова опустила глаза. Затем что-то прошептала но за воем метели я ее не расслышал. — Что ты говоришь?

— Будь чужак менее опытным, подобное вмешательство запросто могло тебя убить, — повторила она громче. — Разорвать на две части. Одна рука переместилась бы в подвал "Асмодея", а вторая осталась в моей ладони. Ты не представляешь себе, насколько сильный телепорт нам мешает.

До меня не сразу дошел смысл ее слов. Но стоило мне осознать их, как спина покрылась потом, несмотря на мороз на улице. Выходит, мне повезло, что я остался жив. Против нас играет кто-то достаточно сильный, чтобы прихлопнуть меня, как муху. Один вопрос: почему он до сих пор этого не сделал? Он запросто мог убить меня в подвале "Асмодея", в "Люцифере", на пляже в Египте. Почему я до сих пор жив? Меня лишь бросает из одного конца света в другой, но, не считая нескольких царапин, я невредим. Может, это какая-то дьявольская игра, правил которой мне никто не удосужился объяснить?

Сумерки уже начали сгущаться, снег приобрел синеватый оттенок из-за нависающих над городом туч. На юго-западном берегу загорелись десятки фонарей, но северо-восточный тонул во тьме. Я подумал об Эрике, запершемся в кабинете Уоллеса. Достаточно ли безопасное убежище нашел себе друг? Не постучится ли ночью Уоллес к нему в окно? Хотя теперь, когда я предупредил его насчет возможной опасности, он станет еще осторожней.

Когда мы добрались до моста, снег повалил сильнее, и вскоре я еле различал манящие огни впереди. Изабелла взяла меня за руку, чтобы не потеряться во мгле. Или не потерять меня. Я улыбнулся, вспомнив, как она отпрянула от меня, стоило Эрику войти в кабинет. В ее смущении было что-то куда более притягательное, нежели в раскованности Ракел. Нет, я не говорю, что Ракел вызывает меньшее желание, даже наоборот, но в эмоциональном плане я предпочел бы Изабеллу.

"Ну, это у вас взаимно, — съехидничал Двойник. — Почему бы тебе гаремом не обзавестись? Одна — для плоти, другая — для души".

"Тебя учили не лезть не в свое дело?".

"Ты плохой учитель. Вечно оказываешься не в том месте и не в то время. Кстати, если ты не заметил, за нами следят".

Я обернулся. В снежной вьюге ничего было не различить даже на расстоянии вытянутой руки, поэтому неудивительно, что я ничего и никого не увидел. Снежинки больно жалили щеки и лоб, поэтому я предпочел отвернуться от ветра и продолжать идти вперед.

"Откуда ты знаешь?".

"Заметил еще у издательства. Кто — не знаю, но нападать оно явно не собирается".

"Почему ты мне не сказал?".

"А что бы это изменило? Телепортировались бы? А если это и есть тот чувак, который в прошлый раз переместил тебя в отель Тимерхана?".

Блин, не нравится мне, что Двойник последнее время все чаще оказывается прав. Иногда он совершенно невыносим, но теперь я уже не могу просто так сказать ему, чтобы заткнулся.

Изабелла дернула меня за руку, и я посмотрел вперед.

Из-за сыплющегося, как крупа, снега я не сразу понял, что дальше нам не пройти. Черная стена возвышалась впереди, перегораживая улицу полностью. Обогнуть ее было невозможно. Однажды я уже включил ночное зрение, однако проверять, есть ли у меня способность ходить по воздуху, мне не слишком хотелось.

На расстоянии порядка десяти метров, с учетом метели стена выглядела сплошной, без малейшего просвета. Из чего бы она ни была, легко разрушить ее вряд ли удастся. Но попробовать можно.

Я вытянул руку, намереваясь поджечь препятствие. Снегопад не способствовал магии, ветер хлестал по лицу, не давая сосредоточиться, но я все же решил попытаться.

И тут послышалось до боли знакомое шипение. Сотни красных огоньков угрожающе загорелись на темной поверхности.

— О нет, только не они, — успел прошептать я.

Стена бесшумно взорвалась, обломки разлетелись в стороны. Бесенята ринулись к нам с намерением разорвать в клочки. Мне казалось, что я сейчас оглохну от шипения, которое раздавалось отовсюду.

— Ну нет, вы нас так просто не возьмете, — пробормотал Двойник, отталкивая Изабеллу в сугроб. Та возмущенно вскрикнула, падая.

Тем временем я/Двойник выставил обе руки вперед и сосредоточился. Несколько секунд потребовалось мне, чтобы между ладонями возник огненный шар размером с теннисный шарик.

— Негусто. Но все же лучше, чем ничего, — усмехнулся Двойник.

"Швыряй давай, если уж взялся".

Бесенята готовы были вцепиться мне в лицо, когда я/Двойник размахнулся, чтобы обрушить на них огонь.

Что-то ударило меня между лопаток. Что-то острое.

И за долю секунды до этого я услышал за спиной крик.

По спине потекло что-то теплое и липкое. Я дернулся вперед, больше от паники, нежели от боли, и острая штука, застрявшая в моей спине, оставила меня в покое. Я рухнул в снег, не в силах пошевелиться. Между лопаток будто огонь поселился, раздирая спину на части, выжигая на ней немыслимые узоры. Кровь не закапала на асфальт. Нет, она полилась сплошным потоком, окрашивая снег в цвет, в сумерках казавшийся черным.

Крик позади меня сменился странным булькающим звуком. Из последних сил я повернул голову.

Эрик стоял надо мной, удивленно пялясь вниз. А из его груди торчало длинное копье, настолько тонкое, что пронзило его насквозь и умудрилось достать меня. Наконечник, алый от моей и Эриковой крови, угрожающе целился вперед, будто готовился поразить еще одну жертву. Кровь пузырилась на губах моего друга, он силился что-то сказать, но не мог. Потом он завалился набок, взметнув столб свежевыпавшего снега.

Забыв про собственную рану, я еле-еле поднялся на карачки и пополз к Эрику, оставляя за собой кровавые пятна.

Он был еще жив. Копье пронзило его насквозь, и при всем моем медицинском опыте, точнее, отсутствии такового, я понимал, что жильцом ему уже не быть. Больше мы не будем рисовать вместе комиксы, не будем шутить и дурачиться, ничего не будем. Все мои надежды на нормальную жизнь оборвала эта чертова палка с острым металлическим наконечником.

Эрик попытался что-то сказать, но я приложил палец к губам.

— Это ведь ты крался за нами от издательства, — прошептал я. — Тебя я заметил.

Друг с трудом кивнул. Копье торчало из его груди флагштоком давно спущенного флага. Я боялся прикасаться к нему, боялся вызвать боль, намного ужаснее той, что он сейчас испытывал…