Князь Иван Андреевич уже не в первый раз изменял Василию II. Последний весьма настороженно относился к можайскому князю. Не случайно по возвращении из татарского плена 17 ноября 1445 г. московский великий князь оформил докончание как с ним, так и с его братом, князем Михаилом Андреевичем верейским и белозерским[2320]. Но, несмотря на заключенный с великим князем договор, Иван Андреевич явился одним из наиболее активных участников сколоченного против него Дмитрием Шемякой оппозиционного блока — лицом, которому была поручена организация ареста и ослепления Василия II.
Великий князь тверской Борис Александрович был заинтересован в ослаблении московской великокняжеской власти. Такое ослабление позволило бы ему расширить территорию своих владений и укрепить политический престиж Тверского княжества. Зимой 1444–1445 гг., когда московские военные силы вели борьбу с Ордой Улуг-Мухаммеда, тверские войска «повоевали» 50 Новгородских волостей, разграбили земли около Бежецкого Верха и Торжка, захватили Торжок. После того как Василий II в августе 1445 г. был взят татарскими войсками в плен, Борис Александрович, «прислав своих воевод на Торжок, останок людей разгна и пограби, а иныя погуби, а иныя на окуп подая». В это время в Тверь было вывезено из Торжка 40 повозков «животов и товара московьского и новгородчкого и новоторьского», «а иныя павоскы потопиша в реце с товаром». Новгородский летописец подчеркивает, что за два года (1444–1445) военные силы, посланные великим князем Борисом Александровичем, разорили 80 волостей в пределах Бежецкого Верха и Заборовья[2321]. Перейдя к активному наступлению на пограничные с Тверским княжеством земли, в которых были заинтересованы не только новгородское правительство, но и великий князь московский, Борис Александрович вступил в связь с противниками последнего.
У нас очень мало данных о том, по какой линии шел раскол московского боярства, часть которого примкнула к Дмитрию Шемяке, часть осталась верной Василию II. Я думаю, что изложенные мною выше (при анализе политической борьбы 30-х годов XV в.) соображения о двух группах бояр, выдвигавших две разных программы внутренней и внешней политики, остаются в силе и при рассмотрении событий 1446 г. Следует, мне кажется, при этом добавить, что теперь число сторонников Василия II должно было уменьшиться, ибо его военные неудачи привели к ослаблению Руси и ухудшению ее внешнеполитического положения.
Связь галицких князей с московскими гостями возникла не впервые при Дмитрии Шемяке. Брат последнего, князь Юрий Дмитриевич, брал у гостей и суконников в долг деньги[2322]. Во время борьбы с Василием II старшего брата Шемяки — князя Василия Косого гости и суконники «вскоромолили на… великого князя» (следовательно, поддержали его противника) и в знак протеста ушли из Москвы в Тверь[2323]. В 1446 г. гости явились участниками заговора, организованного против Василия II Дмитрием Шемякой. Чем объяснить такую позицию части гостей в отношении московского великого князя? Думаю, что по крайней мере двумя причинами: одной — более общего характера, другой — связанной с конкретной обстановкой 1446 г. Первая причина заключается в том, что, принадлежа к высшим слоям горожан, гости по своему экономическому положению и политическим интересам в значительной степени приближались к боярам, приобретали в собственность земли, населенные крестьянами, заражались боярскими интересами, принимали участие в боярских группировках. Политика московских великих князей (начиная с Дмитрия Донского), направленная к установлению непосредственной связи великокняжеской власти с горожанами, упразднение должности тысяцкого, тесно связанного с верхушкой купечества, — все это наносило известный ущерб прерогативам городского патрициата в лице гостей. Отсюда — колеблющаяся политика гостей и выступавших против московских князей, и нуждавшихся в их поддержке, ибо без такой поддержки вообще не могли развиваться города.
Взрыву недовольства гостей политикой Василия II в 1446 г. способствовали конкретные результаты его деятельности или, может быть, вернее, его бездействие как правителя и воина. Гости должны были, по-видимому, участвовать в доставке средств для уплаты выкупа за освобождение Василия II из татарского плена. Наплыв татар на Русь, размещение Орды Улуг-Мухаммеда в районе Среднего Поволжья затрудняли для гостей ведение торговли по Волге с Востоком. Наконец, в памяти у гостей были волнения посадского населения, имевшие место в Москве в 1445 г., в связи с поражением великого князя в бою под Суздалем. Вот конкретные поводы «крамолы» части гостей в 1446 г.
В третьей главе монографии я указывал на связь московских гостей со старцами Троице-Сергиева монастыря, выходившими в значительной своей части из боярской среды. Эта связь проявилась и в участии, принятом и представителями крупного московского купечества и троицкими монахами в заговоре против Василия II. Расположенный на территории Серпуховско-Боровского удельного княжества, Троице-Сергиев монастырь являлся местом пострижения для ряда бояр, часть которых была близка к удельным князьям. Не удивительно, что среди монастырской братьи оказались сторонники Дмитрия Шемяки, а самый монастырь стал ареной, где разыгрался наиболее драматический эпизод «Шемякиной смуты» — захват заговорщиками великого князя, который затем был ослеплен в Москве.
Конкретная картина ареста заговорщиками Василия II дана в летописных сводах в двух редакциях: краткой и пространной. Имеются в летописях и промежуточные между краткой и пространной редакциями рассказы. Краткое описание рассматриваемых событий, происходивших в феврале 1446 г., сводится к тому, что Василий II уехал в Троице-Сергиев монастырь, а в это время Дмитрий Шемяка и Иван можайский подошли ночью с «ратию» к Москве и захватили «изгоном» город. Дмитрий Шемяка объявил себя великим князем. Заговорщики «поимали» великокняжеских бояр, детей боярских, захватили мать и жену Василия II. Затем Шемяка послал князя Ивана Андреевича с вооруженными людьми в Троице-Сергиев монастырь, где он должен был задержать Василия II. Можайский князь выполнил это поручение, «поймал» великого князя и «нужею» привез его в Москву, где тот был ослеплен. Дети Василия II — Иван и Юрий, бывшие с ним в монастыре, убежали вместе с доброжелателями московского великого князя — боярином Иваном Ивановичем Ряполовским и другими — в Муром. Василия II с женой Дмитрий Шемяка отправил «в заточение» в Углич, а мать его заточил в Чухломе. Все население Москвы (князья, бояре, дети боярские, гости, «чернь») было приведено к присяге Дмитрию Шемяке[2324].
Не все в приведенном лаконичном рассказе ясно: почему Василий II уехал из Москвы, как была взята Москва, как реагировало на захват города местное население, все названные вопросы остаются открытыми. Больший материал для ответа на поставленные вопросы дает пространная редакция летописного рассказа, но этот материал весьма тенденциозно подобран и препарирован. Автором пространного рассказа был кто-то из близких к московскому великому князю лиц. Поэтому он изображает Василия II невинным страдальцем, а тех, кто выступал против него, — крамольниками и узурпаторами власти. Однако, освободив изучаемый пространный летописный текст от политической тенденции и литературной риторики, можно постараться воссоздать реальную картину событий и в какой-то мере устранить те неясности, которые возникли при знакомстве с краткой редакцией того же текста.
Заговорщики деятельно готовились к захвату Василия II и, выбрав в качестве своей резиденции Рузу, установили связь со своими единомышленниками в Москве и наблюдение за великим князем. В Симеоновской и других летописях говорится: «…начаша князи [Дмитрий Шемяка и Иван можайский] и с своими съветникы безвестно въоружатися, и искати подобна времени, како бы изгоните великаго князя». Львовская летопись указывает, что заговорщики организовали стражу по дорогам, ведущим к Москве, приказывая задерживать тех, кто направляется в город, и пропускать едущих из города. «Се все творяху, дабы не было вести про них великому князю»[2325].
