Желая упрочить свое политическое влияние в пределах Новгородской феодальной республики. Юрий Данилович пытается возглавить организацию обороны северо-западных русских границ. В 1322 г. он велел ремонтировать в Новгороде стенобитные орудия («повеле порокы чинити»), затем во главе новгородцев отразил нападение шведов на Корелу и руководил осадой Выборга (взять город новгородцам не удалось). В 1323 г. московский великий князь заложил у истоков Невы, на Ореховом острове, каменный город Орехов (Ореховец, Орешек). Тогда же был заключен Ореховецкий договор, определивший русско-шведские границы. В 1324 г. Юрий с новгородскими войсками совершил поход на Устюг, который был взят «на щит». Устюжские князья были вынуждены просить новгородцев, чтобы те заключили с ними «мир по старой пошлине»[1623].

Между тем, воспользовавшись длительным пребыванием Юрия Даниловича в Новгороде, его соперник — князь Дмитрий Михайлович тверской снова стал добиваться в Орде ярлыка на великое княжение. В 1322 г. это ему удалось («шед в Орду», он «взя княжение великое под князем Юрьем…»). Вместе с Дмитрием на Русь пришел ордынский посол Севенчьбуга. В то же время при дворе ордынского хана активно действовал брат Юрия — Иван Данилович. Можно думать, что, воспользовавшись отсутствием Юрия, он решил при помощи ордынского хана сам добиваться власти над Русью. В 1322 г. Иван Данилович прибыл на Русь вместе с ханским «послом» Ахмылом, которому было поручено вызвать Юрия в Орду. Ахмыл со своим отрядом разграбил русские земли, «много пакости сътвори» — населению, захватил Ярославль и «пожже мало не весь», а люди «иссече» и «много полона взя», «иде в Орду».

Юрий Данилович, после того как вернулся из похода под Выборг, очевидно, понимая, что политическое влияние в пределах Северо-Восточной Руси ускользает из его рук, отправился из Новгорода «на Низ», захватив с собою «казну», по-видимому, с тем, чтобы покрыть свой долг в Орде. Но на реке Урдоме (притоке Волги) его подкараулило тверское войско под предводительством князя Александра Михайловича. «Казна» у Юрия была отнята, а сам он — был принужден бежать в Псков, откуда по приглашению новгородского правительства вернулся на княжение в Новгород.

Лишь в 1325 г. Юрий снова отправился в Орду. Туда же прибыл его соперник — тверской князь Дмитрий Михайлович. Встреча двух князей закончилась трагически для них обоих. Дмитрий Михайлович убил Юрия. Летописи подчеркивают, что это был акт самоличной расправы, без непосредственного предписания хана («без царева повеления»). Однако молчаливое согласие хана на убийство Юрия, переставшего быть его слугой, вероятно, имелось. Затем, уже по предписанию Узбека, были казнены Дмитрий Михайлович и князь Александр новосильский. Великокняжеский стол был передан князю Александру Михайловичу тверскому[1624].

Подводя итоги предшествующему изложению, надо сказать, что в первой четверти XIV в. татаро-монгольское иго весьма ощутимо тяготело над Русью. Борясь за политическое первенство на Руси, отдельные русские князья не выступали против Золотой орды, а действовали как исполнители ханской воли. Как только они переставали это делать, Орда расправлялась с ними. Борьба с Ордой велась самим народом в форме стихийных восстаний, возникавших главным образом в городах. Князья еще не пытались возглавить освободительное движение горожан. Для этого у них пока не было должных материальных предпосылок и сил. Но поддержка городов в значительной мере определяла успехи тех или иных князей в политической борьбе друг с другом. Из длительной феодальной войны между Московским и Тверским княжествами, ведшейся в первой четверти XIV в., первое вышло значительно окрепшим. Москва еще не стала центром государственного объединения земель Северо-Восточной Руси и национально-освободительной борьбы. Но ее политическая роль значительно возросла.

Вскоре после того, как Александр Михайлович получил ярлык на великое княжение, в Тверь был послан из Орды баскак Чол-хан (Шевкал, Щелкан Дюдентевич) с татарским отрядом. Отправляя его, ордынский хан хотел поставить великого князя под свой контроль. Укрепление татаро-монгольского властвования на Руси было ответом на антитатарские восстания в русских землях 20-х годов XIV в. Притеснения, которым подвергал тверское население Чол-хан, вызвали массовое возмущение, вылившееся в крупное народное движение[1625]. Для того, чтобы восстановить его ход, раскрыть его смысл и выяснить движущие силы, необходимо сличить между собой текст различных летописей, освещающих тверские события 1327 г.

В Рогожском летописце и в Тверском сборнике помещен рассказ о восстании 1327 г. в Твери в наиболее ранней редакции[1626]. Рассказ этот, представляющий собой непосредственную запись одного из современников указанного события, дополнен в начале рассуждениями другого автора, какого-то книжника, пронизанными религиозной сентенцией о злых замыслах золотоордынских татар в отношении Руси. Автор этого рассуждения, сказав в трафаретно-книжных выражениях о кознях дьявола, жертвой которого делаются грешные люди, приписывает этим козням совет, данный якобы «безбожными татарами» золотоордынскому хану («безаконному царю») убить князя Александра Михайловича тверского и других русских князей, ибо только таким путем он сможет достичь полной власти над Русью («аще не погубиши князя Александра и всех князей русских, то не имаши власти над ними»).

Исполнителем этого дьявольского совета явился, по данной летописной версии, Шевкал (Чол-хан) — «безаконный и треклятый всему злу начальник…разоритель христианскыи…диаволом учим…» Он якобы заявил хану: «…аще ми велиши, аз иду в Русь и разорю христианство, а князя их избию, а княгини и дети к тебе приведу». Хан согласился с этим планом.

Далее в Рогожском летописце и в Тверском сборнике говорится, что Чол-хан «с многыми татары» пришел в Тверь, прогнал тверского великого князя из его дворца, сам занял «с многою гордостию и яростию» великокняжеский дворец и начал притеснять население («и въздвиже гонение велико на христианы насилством, и граблением, и биением, и поруганием»).

Мирные тверские жители («народи же гражанстии»), много терпевшие от Чол-хана и его отряда, неоднократно жаловались своему князю и просили, чтобы он «их оборонил». Великий князь Александр Михайлович, «видя озлобление людии своих» и не будучи в состоянии «их оборонити», призывал их к терпению («трьпети им веляше»). Но народ не смог дольше выносить притеснения Чол-хана и выжидал лишь удобное время для того, чтобы поднять восстание («и сего не трьпяще, тферичи искаху подобна времени»)[1627].

На этом заканчивается первая часть летописного текста, посвященного тверским событиям 1327 г. Далее следует описание самого восстания в Твери, отличающееся по стилю от только что рассмотренной вводной к нему части. Как уже указано, данная вводная часть написана каким-то тверским книжником-летописцем, излагавшим события этого времени и привлекшим в качестве одного из источников запись о том, как были перебиты в 1327 г. татары.

Прежде чем переходить непосредственно к анализу этой записи, надо ответить на два вопроса, относящиеся к только что изложенному тексту: 1) какова его общая политическая тенденция? 2) Какие реальные факты нашли в нем отражение?

Летописцу присущи антиордынские настроения. Он возмущается поведением Чол-хана, он с большим сожалением относится к жителям Твери. Но это лишь одна из тенденций, проявившихся в его изложении. Другая тенденция выражена в словах великого князя Александра Михайловича — это мысль о необходимости терпения, о бесполезности и даже вредности открытых активных действий против татар. Такая мысль проводится, как увидим ниже, и дальше, в рассказе о событиях в Твери, имевших место вслед за восстанием 1327 г. Очевидно, определенная часть феодальных кругов Твери выступала в отношении Орды сторонницей мирной тактики, считала, что надо было добиваться от ордынского хана вывода Чол-хана, а не пытаться расправиться с ним. Это — тактика, объективно означавшая осуждение народного движения.