— Господин, мы должны поспешить! Если охрана нас тут обнаружит, мы погибли!

Темуджин что-то мрачно пробормотал и последовал за евнухом. Тот подошел к концу низкой стены и поднял руку. У входа во дворец расхаживали вооруженные воины. Проходя мимо караульных, они перекликались и продолжали обход.

Из дворца послышались громкие звуки хохота, песни и музыка. Огромные, оббитые медными листами двери открылись, и несколько мужчин вышли в прохладную ночь. Один из них позвал охранника, позвякивая монетами. Тот подбежал к нему, факел в его руках отбрасывал красные блики в темноту. Гость Тогрул-хана презрительно рассмеялся и швырнул монеты в воздух. Свет факела отразил их яркий блеск, осветил лицо перса, темное, с тонкими чертами. Яркими огоньками светились драгоценные камни, украшающие его пышный тюрбан, сверкающий золотом пояс и прекрасные кольца, в великом множестве блестящие на тонких пальцах. Остальные охранники с хохотом пытались поймать монеты до того, как они упадут на землю.

Это был самый подходящий момент, чтобы незаметно проскользнуть мимо стражи, и евнух подал Темуджину знак. Они летели, подобно теням, в двух шагах мимо орущих и хохочущих воинов, и им удалось достичь спасительной тени густой рощицы что-то шепчущих в темноте деревьев, и, переведя дыхание, осторожно пробрались мимо деревьев и вышли в сад. Внезапно соловей начал выводить сладкие, страстные рулады, наполняя ночь великолепными трелями. К нему присоединился еще один ночной певец.

Темуджин ощутил прикосновение к лицу свежей темной прохлады. Они начали спускаться в грот, где царила тишина, было очень влажно и темно. Темуджин с трудом мог разглядеть проводника, хотя тот шел всего на шаг впереди него.

Евнух остановился.

— Господин, далее я не пойду, — шепнул он. — Я буду здесь ждать тебя. Пройди вперед десять шагов, а потом остановись.

Темуджин заколебался. Что это? Западня? Но зачем Тогрул-хану подобные тайны? Существуют более легкие и простые пути расправы с человеком! Он крепче зажал в руках саблю и медленно зашагал мимо евнуха, считая шаги. Затем он остановился, оказавшись в полной темноте. Он также ничего не слышал, кроме шепота темных деревьев и соловьев, наполнявших теплую ночь томительным пением.

Темуджин почувствовал, как кто-то коснулся руки. Прикосновение напоминало касание листа. Он вздрогнул, протянул руку и схватил чью-то тонкую кисть, резко притянул женщину к себе и сжал в объятиях.

— Азара! — шепнул он. Он весь напрягся, и казалось, в венах у него закипела кровь, того и гляди, вены лопнут от ее напора.

Темуджин услышал тихий смех и мягкие губы из-под чадры коснулись его сухих напряженных губ. Он просто захлебывался от теплого запаха женской плоти, надушенной и слегка дрожащей, но понял, что это была не Азара. Сердце его рухнуло вниз, и он резко отстранился от теплого, нежного тела. Женщина приблизилась к нему.

— Не бойся ничего, господин. Я — верная жена, но мне хотелось почувствовать твои объятия. О, твои губы горят огнем! Но этого достаточно. Я пришла, чтобы проводить тебя к твоей любви. Она тебя ждет.

Сердце у него бушевало в груди, и легко кружилась голова. Он почувствовал, как она взяла его за руку, но он не сразу смог сдвинуться с места. В голове у него прояснилось, и он коснулся рукой шеи жены Талифа. Она резко вздохнула, задрожала, он резко рванул ожерелье, нить лопнула и кусок ожерелья оказался в его руке. Женщина слабо вскрикнула и отстранилась от Темуджина, но он крепко ухватил жену Талифа за волосы, поднял саблю и отсек прядь ее волос. В полумраке женщина увидела сверкание сабли и приглушенно вскрикнула. Темуджин мрачно улыбался, обхватил ее и резко прижал рот к ее губам. Он хотел лишь заглушить ее вскрик, но женщина сразу успокоилась в его объятиях и ответила на его поцелуи с пылкой страстью. Он коснулся жесткой рукой мягкой округлой груди и сжал ее. Женщина задышала глубже и неровно. Дыхание у нее было горячим и ароматным. Казалось, она теряла сознание в его объятиях и тихонько стонала. И снова разгорелась кровь Темуджина, и голова у него поплыла в серебряном кружащемся облаке.

Спустя довольно долгое время он снова отстранил женщину от себя, и в темноте сверкнули его зубы.

— У меня останется твой локон и ожерелье, чтобы не забыть тебя, — насмешливо шепнул он. — Я навсегда сохраню эти вещицы, чтобы помнить момент, когда я сжимал тебя в объятиях и чтобы ты не сыграла со мной одну из твоих злых шуток!

Он слышал ее хриплое дыхание и понимал, что женщина кипит от ярости. Темуджин рассмеялся:

— Если бы я страстно не любил другую женщину, я бы остался с тобой. Но кто знает? Возможно, мы встретимся завтра на том же самом месте?!

Теперь тихо хохотала она.

— Темуджин, я пришла сюда не из-за тебя… Я пришла, чтобы провести тебя к Азаре, которая потеряла из-за тебя голову. Разве я тебе не говорила, что я — верная жена? — И почти спокойно добавила: — Следуй за мной.

— Почему ты помогаешь Азаре? — схватил он ее за руку.

Женщина насмешливо и зло рассмеялась.

— Потому что я ненавижу Тогрул-хана и своего мужа. Он обращается со мной, как с собакой, мусульманская змеюка! И еще потому, что я ненавижу Азару! Эта встреча останется ей в напоминание о счастливом свидании и о том, что ты осквернил жемчужину, предназначенную для калифа Бухары! И если от этой встречи родится сын, он станет плодом семени из твоих чресл!

— Ты христианка? — пытался понять ее Темуджин.

— Да, господин, я очень предана христианской вере. — И она снова тихо и мрачно захохотала.

Темуджин промолчал, у него прихватило живот. Эти женщины! Они хитры, как подлые змеи, и жестоки, как сама смерть, а сердца у них холодны, как камни! Он, убивший своего брата собственными руками, почувствовал отвращение к подобному предательству, подлости и жестокосердию. Потом ему стало смешно от собственных мыслей.

Женщина пошла вперед, и он увидел, что она показывает ему, чтобы он приблизился к ней.

Он осторожно двинулся за ней. Темуджин с трудом видел женщину, потому что темнота сгустилась. Наконец перед ними возникла узкая колоннада, где не было охраны, а потом они вошли в слабо освещенную комнату. Это была спальня жены Талифа. Там никого не было. Видимо, она отпустила слуг. Затем она откинула занавес и провела Темуджина по целому ряду освещенных светильниками пустых комнат, а потом они подошли к высокой и узкой бронзовой двери с прекрасной чеканкой. Женщина бесшумно отворила дверь.

На пороге Темуджин остановился и взглянул на женщину, крепко сжал ее в объятиях и впился сухими жестокими губами ей в губы. Она начала было сопротивляться, но обмякла у него в руках, затем оттолкнула дикаря прочь. Ее красивые темные глаза смеялись.

— Прибереги страсть для Азары, — насмешливо заметила она. — Иначе мне будет нечем хвастаться.

— Завтра ночью? — настойчиво повторил Темуджин. Он чувствовал, что должен обладать ею.

Женщина кивнула, и ее жемчужные зубки чудесно блеснули.

— Завтра ночью, мой господин, моя пантера! — потом она добавила: — Не бойся, вам не помешают. Я все предусмотрела!

Женщина подтолкнула его в дверь, а потом плотно ее прикрыла. Он оказался в небольшом узком коридоре. В конце его синяя с золотом занавеска колебалась от ветерка. Он ожидал, что за ней стоит трепещущая Азара, протянув к нему нежные руки, но вместо этого увидел освещенную светом луны огромную комнату, где у дальней стены на диване спала Азара.

Темуджину показалось, что громкое биение его сердца разносится по всему дворцу и может разбудить всех его обитателей. Сюда сбегутся вооруженные караульные с факелами, начнется дикий крик и суматоха. Через мгновение он будет окружен воинами, и его убьют.

Темуджин понимал, что ему следует двигаться как можно осторожнее. Дрожа, он приблизился к ложу Азары и остановился. Все его стремления и вся жизнь были сосредоточены в этой спящей девушке. Кровь его перестала кипеть, его переполняли любовь, грусть и необычайная нежность. Ему хотелось преклонить пред ней колена и нежно целовать ее руку, свисавшую с ложа, погрузить свое лицо в ее волшебные волосы. Ему казалось, если он так сделает, боль и лихорадка его сердца утихнут, и он сможет ощутить мир в собственной душе. Теперь он понял, что она за ним не посылала. Любовь обострила все его чувства, и Темуджин понял, что она мирно заснула впервые за много ночей, доверяя ему и зная, что он находится под одной с нею крышей.