Остальные, кроме Варфаламеева, пить тоже не стали, но заворожено следили в течение двадцати с лишним минут, как Мироныч неторопливо слюнявил вожделенную зелень. И никто, даже образованный Виталий Иваныч, не обратил внимания на то, что вместо Джорджа Вашингтона на долларовых бумажках был «нарисован» Михайло Ломоносов. Разумеется, в парике, иначе его лысого от Джорджа Вашингтона, даже незнакомого, отличил бы и тёмный Гриша.

 - Ты чё, с дуба рухнул? – спросил Сакуров шёпотом Жорку, так же, как и остальная честная компания, не признавший в зелённом портрете на американском долларе отечественного светилу в разных науках, изобретателя закона сохранения материи и специалиста по написанию разных од с помощью силлабо-тонического стихосложения, придуманного им самим же.

 - Они же фальшивые! – также шёпотом усмехнулся Жорка. – Один знакомый учёный крендель слепил на компьютере и распечатал на своём принтере. Всего-то делов – литр водки плюс моя бумага. Врезаешь?

 - Угу, - неопределённо возразил Константин Матвеевич, имевший понятие о компьютерах, принтерах, сканерах и прочих факсимильных прибамбасах понятие самое поверхностное.

 - Деньги как листья…

 Срывает их с дерева

 Ветер жадности, - выдал пьяненький Варфаламеев, перевёл свой взгляд с пересчитываемых Миронычем долларов и подмигнул Жорке. Жорка подмигнул умному Варфаламееву, а Мироныч, закончив пересчёт, сунул деньги за пазуху и заявил, что такими мелкими купюрами он принимает Жоркин долг только из уважения к последнему. Каковое уважение будет стоить Жорке ещё сто долларов. Компаньоны – Виталий Иваныч, Гриша и военный – синхронно крякнули и потянулись к своим стаканам.

 - Он ещё и недоволен, - возмутился Жорка. – А помнишь послевоенную денежную реформу?

 - Не помню, - пошёл в отказ старый хрен.

 - Он не помнит! – ухмыльнулся Жорка. – Ты тогда, наверно, как только пронюхал о реформе, первый распорядился изъять всю медь из заводской кассы в свою пользу. Ась?

 - Так то медь, - загорячился старичок, - а это бумага!

 - Советская медь против американской бумаги? О чём ты говоришь! И это в то время, когда вся страна, высунув язык от усердия, выполняет рекомендации умных штатников по уничтожению проклятого наследия империи зла в виде лёгких фабрик, тяжёлых заводов и на атомном ходу подводных лодок и пароходов?

 - Вот именно, - поддакнул Варфаламеев, а Мироныч, заметив количество оставшейся водки и закуси, удрал на минутку прятать не совсем благоприобретённые и совершенно фальшивые баки.

 - Вот именно! – загорячился Виталий Иваныч, патриот империи зла. – Все заводы стоят, потому что бардак кругом, а Ельцин с утра в жопу пьян!! А экономической политикой страны рулят бывший вор Боровой и американский прихвостень Гайдар!!! Боровой советует переходить на торговлю исключительно сырьём, потому что у нас его навалом, а Гайдар предлагает лечить размягчённый от бездеятельного ожидания бесплатных благ коммунизма народ шоковой терапией!!! Нет, представляете, что делается??? На данный исторический момент мы имеем семидесятипроцентную безработицу, потому что новые хозяева фабрик и заводов за неимением сырья на продажу в своих огородах стали пилить приватизированные фабрики и заводы на части и толкать металлолом китайцам. Так как эти фабрики и заводы могут работать, если скоро от них останутся одни пустые корпуса? (62) Которые даже освещать нечем! Ведь пока теперешние хозяева законно пилят свои законно приватизированные заводы и фабрики, распоясавшееся ворьё снимает у них под носом медные провода и тащит в металлоприёмку, потому что на медь установился повышенный спрос…

 - Да, теперя медных гильзов в магазине днём с огнём не сыскать, - пожаловался о своём Гриша и потянулся за своим стаканом. – Теперя патроны в магазине только импортные и только упакованные. Стоит, зараза, такой в десять раз дороже нашего, а ковырнёшь: и пыж не тот, и дробь хлипкая, и порох ничем не пахнет. Нет, таким патроном стрелять никак нельзя, потому что на пенсию таких можно купить штук пятьдесят, не больше…

 - А я что говорю??! – продолжил не совсем последовательно кипятиться Виталий Иваныч, поскольку торопился и выступить, и выпить, и закусить. – Я раньше на пять рублей мог купить дюжину алюминиевых кастрюль, а теперь одна медная кофеварка стоит полпенсии, потому что нержавейку тоже за кордон потащили!!!

 - А раньше, бывало, купишь сотню медных гильз на червонец, - гнул своё Гриша, также выпив и закусив, - ещё на два пятнадцать банку бездымного пороха и идёшь домой. Нарежешь, бывало, проволоки, набьёшь ею гильзы, а газетой «Правдой» запыжишь, как следовает. И можешь охотиться хоть целый месяц на двенадцать рублей и пятнадцать копеек…

 - А всё потому, что цветмет за границей стоит вот каких денег! – не отставал Виталий Иваныч. – Это же стратегическое сырьё!

 - Вот именно, - встрял в базар Жорка. – Из алюминия, например, делают пивные банки, а из меди – китайскую патину эпохи Мин.

 - Вот именно! – не понял юмора поддатый Виталий Иваныч. – Ты попробуй оставить армию НАТО без баночного пива!

 - А ещё на пыжи «Известия» были хороши, - мечтательно молвил Гриша. – Они, конешна, и сейчас «Известия», но уж и бумага не та, и стоят они не три копейки…

 - Унылый вечер

 Скрасят беседа и чай.

 Не в деньгах счастье… - разродился очередным хокку Варфаламеев и таки выпил водки.

 - Басё? – уточнил Жорка.

 - Он самый, - не моргнув глазом, подтвердил бывший штурман дальней авиации.

 - Когда ты его переводить успеваешь, - ухмыльнулся Жорка.

 - Работаем, - скромно возразил добрый пьяница Варфаламеев.

 Сакуров сидел за общим столом, рядом с ним пристроился военный и доставал рассказами о своём боевом прошлом. Но так как рассказчик из военного был никакой, то Сакуров только маялся. При этом Константин Матвеевич маялся вдвойне: во-первых, ему страшно хотелось выпить, во-вторых, военный с рассказами о его боевом прошлом. О том, как он в своё время откосил от поездки в Афганистан, придумав строить на территории бригадного огорода какой-то совершенно уникальный парник, где в течение всего года можно было выращивать дармовую закусь для вечно жаждущего комсостава.

 - Не, ты знаешь, какие у меня были помидоры? – цеплялся к Сакурову пьяный военный. – Во такие у меня были помидоры!

 И военный разводил руками.

 - Кстати, насчёт помидоров, - возник в избе, словно сильно подержанный призрак, Мироныч, - вы не забыли, что должны мне десять вёдер? Могу взять в маринованном виде.

 - Да что там в маринованном! – взмахнул огромными руками военный. – Ты бы попробовал те, которые я в своём парнике на бригадном огороде выращивал! Во какие помидоры я там выращивал!

 Военный снова развёл руки, изображая гармониста.

 - Сколько раз я пропустил? – переключился на тему более актуальную, нежели во какие помидоры из боевого прошлого военного.

 - А кто ж его считал? – удивился Гриша, продолжая мечтательно жмуриться на тему своих былых охотничьих подвигов за двенадцать рублей и пятнадцать копеек в месяц.

 - Тогда я выпью два раза, - решил старый хрен, треснул раз, закусил, треснул два, потянулся за огурчиком, его повело в сторону и Мироныч упал на пол. Поднимать его никто не стал, потому что Варфаламеев и сам уже плохо сидел, а остальные избыточным человеколюбием не страдали. Поэтому Мироныч повозился на полу, повозился и заснул.

 - Довели страну до ручки! – не унимался Виталий Иваныч. – За рекордно короткий срок довели! Предатели…

 - Я больше скажу, - отцепился от Сакурова военный и переключился на Виталия Иваныча. – Сейчас на эстраду смотреть страшно, потому что все почти голые, а петь никто не умеет. Или масло взять – одна химия. Чёрт знает что творится! А я никак гражданскую квартиру получить не могу, вот и сижу в доме за гарнизонным забором. Там, кстати, коммерческий ларёк открыли и торгуют круглосуточно. Но мне этот ларёк на хрен не упёрся, потому что самогон я сам гоню. А вот кое-какие семена приходится покупать. Так что вы думаете? Искал я так семена американской клюквы, нашёл, купил, посадил, и на этом месте вырос какой-то куст с шишками. Или сын из Средней Азии из армии пишет: сгущённого молока, пишет, у них навалом, потому что таджики его не едят, а хлеб привозят два раза в месяц…