Дождь был коротким и дружным, а когда прекратился, сразу появилось солнце, и все снова ожило. Ветер и дождь наделали много хлопот муравьям. С высоких лиственниц сдуло на землю толстых черных тлей, их густые колонии поредели. Что будет с упавшими на землю тлями? Пропадут, наверное!

Нет, не пропадут. На земле — их друзья-муравьи. Они разыскивают своих дойных коровушек и тащат на дерево. Наверное, муравьи привыкли после дождей и ветров собирать свое разбежавшееся стадо. Но заботливые хозяева несут тлей не только на деревья. Немало среди них и тех, кто занят переноской мертвых или погибающих тлей, упавших с деревьев. Примерно каждые две минуть вижу, как проносят одну тлю, в час получается — тридцать, в сутки — около тысячи. Их несут в жилище уже как пищу. Некоторые из тлей, основательно примяты челюстями. Наверное, это те, которые постарели, ведь не будут же опекуны понапрасну лишать жизни своих друзей. Среди этих тлей вижу немало и пораженных наездниками. Остальные сморщенные, видно те, которые уже закончили свои жизненные дела, наплодили кучу потомства, перестали сосать сок лиственницы и не дают питательных выделений. Все просто: если коровка не дает молока, ее используют на мясо. И кто знает, возможно, многими тысячами лет муравьи невольно производят отбор и сохраняют тлей, которые хорошо доятся.

Близ города Минусинска, на берегу озера Пресного, в небольшой куртинке степной низкорослой акации расположилась колония рыжего лесного муравья. Муравейнички, из которых состояла колония, были все молодые, небольшие, с очень энергичными жителями.

В бору расплодились маленькие зеленые гусеницы сосновой пяденицы. Они повсюду развесили длинные паутинные нити, по которым спускаются на землю. К ближайшим соснам протянулись муравьи. Деревья, расположенные рядом с муравейничками, будут защищены от вредителя. Рыжий лесной муравей их спасет.

Но не все муравьи охотятся за гусеницами. Некоторые без устали обследуют кустики акации. Что они там делают, доят тлей? Но на акациях не видно тлей. Тщательно осматриваю растения.

Дело оказывается, в странных созданиях. В них не сразу узнать цикадок. Под большим горбом — маленькая головка, а сзади тянется утончающееся к концу членистое брюшко. Цикадки плотно прижались к стволу акации и очень похожи на серые выросты коры. Разглядеть их очень трудно. Они — давнее хозяйство муравьев. Их, также, как и тлей, доят.

На кустиках акации, под которыми нет муравейников, нет и цикадок. Без призора и защиты они уничтожены различными врагами. Здесь же — вон какая бдительная охрана: муравьи с ожесточением бросаются на пинцет и обрызгивают его кислотой.

Рано утром вижу недалеко от палатки заросли чертополоха. Он высох, пожелтел и стал еще более колючим. Здесь прошли стада домашних животных, и чертополоху досталось, весь поломали. Сейчас земли в зеленых колючих розетках, плоских и прижатых к земле, размером об обеденную тарелку. Они выросли их корней чертополоха и теперь, осенью приготовились зимовать, чтобы весной, пока влажно, быстро вырасти в большое колючее войско с розовыми цветами.

Присматриваюсь к земле, истоптанной скотом, и думаю, что все живое исчезло отсюда, и только одни колючие розетки чертополоха пережили невзгоды и здравствуют благодаря глубоким корням. Но почему в самом центре розеток находятся аккуратные присыпки из мелких соринок. Странные присылки, надо рассмотреть. Присаживаюсь на корточки, вынимаю из полевой сумки пинцет и начинаю осторожно разгребать соринки. Как будто нет под ними ничего. Просто так намело мелкий мусор ветром. Но показалась одна шустрая головка муравья Тетрамориум цеспитум, другая и вдруг целая ватага муравьев высыпала наверх и заметалась в возбуждении, разыскивая виновника беспокойства.

Кое-кто, из защитников уже вцепился в мои руки, колет жалом. А еще больше царапают кожу острые иголки, которыми усеяны листья растения. Но надо рассмотреть, что там глубже. А там у самого основания листьев, оказывается, сидят толстые ленивые ярко-зеленые тли.

Так вот в чем дело! Здесь, в этом колючем домике и дойные коровушки, и хлев для них под надежной защитой бдительных сторожей. Неплохо устроились муравьи, не зря под каждой розеткой вырыли глубокие ходы и камеры.

Под другими розетками та же картина: кучки мусора, зеленые тли, маленький муравейничек. Все розетки, а их здесь не менее сотни, заняты муравьями. И принадлежат они одной семье: друг к другу относятся дружелюбно.

Но каковы муравьи! Как только появились розеточки с тлюшками, сразу разбились на маленькие отряды и организовали мелкие поселения. Иначе нельзя. Где найти пропитание на этом месте, истоптанном овцами и выжженном юным солнцем. Подрастут розетки, огрубеют их корни, исчезнут тли и муравьи вновь соберутся в один муравейник. Организованный народец!

После дождливого лета в середине августа в горах Тянь-Шаня установилась теплая солнечная погода, хотя утром уже холодно, к вечеру собираются грозовые тучи, и всю ночь барабанит о палатку дождь.

Сегодня в день дальнего похода вверх по ущелью, особенно жарко. Притихли синички, умолкли крикливые чечевички, и только насекомые резвятся и радуются долгожданному теплу. Иногда от кучевого облака, плывущего по глубокому синему небу, на ущелье падает тень и, медленно вползая на крутые склоны, уходит дальше.

Жарко... Рюкзаки сброшены на землю, сняты рубахи. Приятно отдохнуть после трудного пути в тени высокой развесистой ели. Внезапно на горячее тело капают редкие и прохладные капли. Неужели слепой дождь? Но над ущельем светит яркое солнце, белое облако плывет в стороне. Тогда я замечаю, что над нами ветви елки какие-то необычные, с черными пятнами, а другие совсем почернели. Через несколько минут мы уже на дереве среди густых зарослей ветвей.

Темные пятна оказываются скоплениями черных, как уголь, тлей. Среди кишащей массы насекомых выделяются большие тли, настоящие великаны, длиной около сантиметра, с прозрачными в черных жилочках крыльями. Это тли-расселительницы. С пораженного ими дерева они постепенно разлетаются во все стороны и заселяют другие деревья. Расселительниц немного. Гораздо больше тлей небольших, с объемистым брюшком. Они усиленно высасывают соки растения и беспрерывно рожают детенышей. Новорожденная тля похожа на мать, только, конечно, очень маленькая и с более продолговатым брюшком. Маленькие тли собираются кучками, голова к голове, и сразу начинают дружно сосать дерево. Ползают в колонии и тли среднего размера с ярко-белым пятном на кончике брюшка. Их происхождение непонятно.

На светлой коре ели черные тли резко выделяются. Видимо, черная одежда — своеобразное приспособление к прохладному климату гор, в ней быстрее согреться на солнышке, особенно в холодные утренники. Высоко в горах вообще много черных насекомых. Сейчас же, при такой жаре, черный цвет — помеха, по этому тли собрались на северной, теневой стороне кроны, угнездились на скрытой от солнца нижней поверхности веток.

Не опасно ли иметь такую заметную окраску? Видимо, нет. Вон сколько у тлей защитников: по стволу ели тянется вереница муравьев. Тли щедро угощают своих защитников. Муравьи разные: и черные древоточцы Кампонотус геркулеанус, и бархатистые черные лесные Формика фуска. Но больше всего красноголовых Формика труннорум. Всем муравьям хватает пищи, и нет никакой причины затевать из-за тлевых угощений вражду. У спускающихся вниз красноголовых муравьев брюшко даже просвечивает на солнце, как янтарь, так оно раздуто.

В черном клубке копошащихся тлей одни муравьи подбирают оброненные тлями круглые прозрачные шарики выделений, другие постукивают тлей усиками, просят подачки. Муравьи не умеют распознавать, кто из тлей богат выделениями, и просят всех подряд, без разбора. Вот почему в ответ на постукивания усиками некоторые дойные коровушки сердито крутят брюшками, размахивают ими из стороны в сторону, и в этот момент сторонись муравей, не то получишь оплеуху. От своих товарок, попусту слоняющихся по колонии и мешающих спокойно насыщаться соками дерева, тли отделываются редкими ударами задних ног: не лезь, мол, куда не следует и выбирай посвободнее дорогу!