Осторожно беру муравья пинцетом, кладу на ладонь, отогреваю, пытаясь найти какие-либо признаки старости или хвори. Он такой гибкий, будто живой. И костюм его, как у всех, сияет чистотой, и волоски будто точенные, поблескивают, все на своих местах. Осторожно кладу его на старое место. На него сразу набрасывается кучка любопытствующих. Наверное, потому, что пахнет чужим, моими руками. Вскоре муравьи рассеиваются. Но спящий не оставлен без внимания. Им начинают все больше и больше интересоваться, щупают усиками, челюстями массируют брюшко, голову, ротовые щупики. Один большой муравей внимательно потрогал муравья, отошел в сторон, будто одумавшись возвратился и снова принялся трогать его, переворачивать с боку на бок. И так три часа. Забавный, все сомневался, не мертв ли его товарищ. Наконец, схватил за усик, потащил, но бросил.

Но каково мне, сколько надо терпения ждать развязки. А время идет, солнце все чаще просвечивает сквозь пелену облаков, члены муравья не такие уже гибкие, как прежде, и уже ни у кого нет сомнения, что бедняга мертв. Рослый рабочий (может быть тот же самый) не раздумывает. Ему теперь все понятно. Решительно хватает за усик ношу и тащит ее во вход муравейника поварам на съедение.

Что-то есть у муравьев, не укладывающееся понятие инстинкта!

В лесах, где много муравейников рыжего лесного муравья, всегда можно услышать от местных жителей рассказ о том, что на поверхности муравьиной кучи иногда появляется кусок какого-то вязкого вещества, пахнущего муравьиной кислотой. Вокруг этого вещества царит величайшее оживление, копошатся муравьи. Это вещество вскоре исчезает. В народе его называют муравьиным маслом. Что это такое — никто не знает, Никому из ученых не удавалось его видеть и многие из них поэтому в его существование не верят, и как всегда объясняют выдумкой, передаваемой из уст в уста. Но удивительно: похожие друг на друга сообщения о муравьиной масле можно услышать в различных районах нашей страны и у разных народов.

Много лет наблюдая рыжих лесных муравьев, я надеялся увидеть это муравьиной масло, узнать, что это такое и для чего оно предназначено. Но мне не посчастливилось. И может быть, не решился о нем рассказать в этой книжке, если бы мне не попался на глаза очерк известного писателя И.Соколова-Микитова. Вот он, опубликованный в журнале «Смена».

«Очень давно, когда отец впервые стал брать меня на охоту, произошел такой редкий случай. Мы ехали по лесу на дрожках. Было раннее утро, на деревьях и на траве сверкала обильная роса. Пахло грибами сосновой хвоей.

У большого дерева отец остановил лошадь. — Посмотри-ка, сказал он, показывая на огромную муравьиную кучу, возвышавшуюся из папоротника. — Там лежит муравьиной масло.

Почти на вершине кучи лежал небольшой кусок какого-то светло-желтого вещества, очень похожего на обыкновенное сливочное масло. Мы сошли с дрожек и стали рассматривать загадочное вещество, по которому бегали муравьи.

Отец рассказал мне, что ему приходилось находить на муравьиных кучах такое „муравьиной масло“, но увидеть его редко кому удается.

Мы положили кусок „масла“ в кружку, которую брали с собой на охоту, обвязали бумагой и спрятали под деревом. На обратном пути мы собирались взять „муравьиного масла“.

Вечером мы возвращались с охоты. Отец вынул из-под дерева кружку и снял бумагу. „Масла“ в кружке осталось совсем немного, — оно улетучилось.

Остаток „муравьиного масла“ мы привезли домой. В теплой комнате оно распустилось, стало жидким и прозрачным. От него резко пахло муравьиным спиртом.

Этим маслом растирала поясницу жившая у нас бабушка и всех уверяла, что лесное лекарство очень помогает от мучившего ее прострела.

За всю долгую жизнь мне не приходилось потом находить загадочное „муравьиной масло“. Я расспрашивал опытных людей и знакомых энтомологов, заглядывал в книги, но „муравьиное масло“, которое в детстве я видел своими глазами, так и осталось загадкой».

Муравьи — высокоорганизованные общественные насекомые. Их жизнь и поведение сложны, многообразны и таят массу загадок. Одна из них — способность к сигнализации.

Умеют ли муравьи разговаривать друг с другом? Издавна ученые, которым приходилось изучать муравьев, задавали себе этот вопрос. И все они приходили к твердому убеждению — да, муравьи могут передавать друг другу сообщения о находке добычи, о грозящей опасности, о необходимой помощи и о многом другом. Но как они это делают — никто сказать не мог.

Муравьи могут объясняться звуками в различных диапазонах, в том числе кроме обычных для нас ультра– и инфразвуками. У некоторых муравьев хорошо развиты так называемые органы стридуляции. Между первым и вторым сегментами брюшка располагается полоска черточек, по которым движется острый скребок. У австралийских Понерин стридуляция так сильно развита, что она даже различима слухом человека. Из-за этой особенности муравьев Понерин называют «Поющими». Некоторые муравьи имеют даже два типа насечек. Благодаря им, а также различному темпу стридуляции, возможна подача нескольких разных звуковых сигналов.

Но вот интересно! Поющие Понерины, разделенные на изолированные друг от друга группы, не видя друг друга издают звуки и заканчивают их одновременно и как бы по команде. По всей вероятности у них существует еще какой-то другой дополнительный тип сигналов. Каков он — сказать трудно.

Многие ученые склонны полагать, что главный язык, с помощью которого общаются муравьи, химический. Муравьи, выделяя пахучие вещества, или как их называют, феромоны, якобы обозначают ими направление пути, объявляют тревогу и подают другие сигналы. Химический язык муравьев вызвал большой интерес ученых. Однако химические сигналы, также как и сигналы звуковые, только один из способов общения муравьев со своими собратьями. Они не могут объяснить всего многообразия муравьиного разговора. Для универсального использования феромонов пришлось бы иметь слишком большой набор желез, выделяющих различные пахучие вещества. К тому же муравьи большую часть жизни проводят в темных лабиринтах своего жилища, вырытых в земле или проточенных в древесине, в тесном соприкосновении друг с другом. В гнезде же объяснятся запахами трудно, да и небезопасно для здоровья, насыщая его газами. Поэтому у муравьев, по моему глубокому убеждению, должен быть развит язык жестов и прикосновений.

Об этой области муравьиного «языкознания» также было высказано немало суждений. К сожалению, большей частью они не шли дальше догадок и предположений. Почему-то среди специалистов по муравьям укоренилось мнение, что муравьи объясняются друг с другом усиками-антеннами. Усики — сложный орган обоняния и других чувств. Различный характер и ритм их движений, прикосновений и поглаживаний выражают, по мнению многих ученых, определенные сигналы. Но все это только догадки и умозрительные представления. Ими пестрит литература о муравьях, особенно та, что издана в конце прошлого столетия. Но все догадки об усиках, как о своеобразном органе речи, не подкреплены ни одним конкретным примером. До настоящего времени ни один жест, ни одно движение усиков не разгадано и не переведено на понятный нам язык. Даже недавно в книге И.Халифмана «Пароль скрещенных антенн», опубликованной на основании других книг, не приводится ни одного этого «пароля» хотя бы отдаленно подтверждающее столь образное ее название.

Между тем язык жестов у муравьев существует. Но он очень труден для расшифровки, так как жесты необыкновенно быстры и для не натренированного наблюдателя ненаглядны. В них отсутствует демонстративность. Наблюдатель, решивший изучать язык жестов, попадает в положение неожиданно оказавшегося среди оживленно «разговаривающих» между собою жестами глухонемых. Необходимо большое прилежание, настойчивость громадный запас терпения и, главное, многократная проверка наблюдений, чтобы открыть тот или иной сигнал, а затем установить его значение.