Через их филиал стали транзитом переливаться огромные финансовые потоки. Яна поняла — таким образом господин Малхотра уходит от налогов. Командами сверху её обязывали принимать целые вагоны лекарств, выпускаемые их компанией. Они почему-то направлялись в Казахстан не из Индии, а, к примеру, с Украины. Все были с уже заканчивающимися сроками годности, и — вот это было самое ужасное — реализовать их в таком объеме не представлялось возможным. Винод Гукта потребовал переклеить этикетки на коробках и флаконах, обозначив более поздние сроки изготовления лекарств. Игнорируя это распоряжение, Петренко старалась всё же реализовать товар, пусть даже по самой низкой цене — в городские больничные стационары. Те пока ещё не роптали на товар «второй свежести». Всякий раз ей приходилось изобретать всё новые причины, чтобы оправдаться перед начальством. Узнав, что его приказ об изменении сроков годности лекарств не выполнен, вице-президент наорал на неё. Визг Гукты был таким, что ей пришлось отставить телефонную трубку, наверное, на добрых полметра. Яна пробовала жаловаться на своего неразборчивого в средствах куратора Сунилу Малхотре. Тот пообещал разобраться, но воз, как говорят в таких случаях, «и ныне там».

Родители, будучи в курсе дела, твердили Яне, что её явно толкают на преступление. Да она и сама понимала это. Только теперь она узнала истинную цену директорского поста. Будучи официальным юридическим лицом, случись разоблачение махинаций, Петренко лично ответит за сбыт негодных лекарств. Было абсолютно реально угодить за решётку.

Однако не выполнять приказы Гукты становилось всё сложнее. Петренко раскусила двойную игру президента компании, который пел ей в трубку дифирамбы, и тут же, спустя несколько минут, диктовал через Гукту крамольные распоряжения. В её сознании всё чаще стала появляться мысль — не подать ли заявление об увольнении. Однако она не хотела выглядеть пораженцем, поставив несколько месяцев назад перед собой цель проработать генеральным директором хотя бы год. Такой опыт ей был крайне необходим для дальнейшей карьеры. Но не только это. Она привыкла держать своё слово. А Яна пообещала владельцу компании достичь в казахстанском представительстве ежегодного торгового оборота в два миллиона долларов. Для этого многое уже сделано, размышляла она, фирма активно развивается. Неужто, остановиться, бросить всё?

Однажды Малхотра позвонил ей домой, это было поздним вечером, и безапелляционно потребовал:

— Мисс Яна, мне срочно необходимы сто тысяч долларов! Крайний срок получения — два дня.

— Господин Сунил, у меня таких денег нет на счету. Они все в товаре, который на реализации. Собрать такую сумму в указанный срок не смогу.

— Ничего не знаю! Не грузите меня своими проблемами! Подумайте! Вы, уверен, сможете! Деньги мне нужны позарез. — И он положил трубку.

На следующий день Петренко оформила банковский кредит на сто тысяч долларов под залог имеющихся на её складах лекарственных препаратов. Банковские служащие немедленно опечатали помещение, в котором хранились лекарства. Торговать стало нечем. Но зато Малхотра получил желаемую сумму в указанный срок. Яна даже не заикнулась домашним о случившемся. Понимала — теперь вся ответственность лежала только на ней одной. Ей пришлось на свой страх и риск открыть опечатанный склад и начать распродажу заложенных под кредит лекарств. Только так можно было скопить сумму, одолженную в банке. Когда наступил срок погашения кредита, пришла партия лекарств из Индии. Яна сразу переоформила заём под неё.

Видно, бог есть на свете, облегчённо вздохнула она, когда однажды крупная компания, долго тянувшая с оплатой лекарственных препаратов, вдруг в один день рассчиталась по долгам. Петренко немедленно погасила кредит в банке.

Естественно, что никого из её руководства все эти подробности не интересовали. О них знала только она. Ей удалось и на этот раз выкрутиться из сложной ситуации. Вот когда она почувствовала, как ей не хватает крепкого мужского плеча рядом. И хотя она уже свыклась с его отсутствием, одиночество часто доводило её до слёз.

Саид, с которым она теперь виделась практически ежедневно и которому иногда поверяла свои проблемы, как попугай, твердил только одно — «Увольняйся! Не женское это дело!..». Едва он заводил свою шарманку, она была готова вскипеть от возмущения. Чтобы не дошло до ссоры, быстренько расставались. А на следующий день Саид вновь ждал её после работы у офиса, чтобы отвезти домой. Приходилось отпускать персонального водителя. Сходиться с Саидом она пока не решалась. Но он, и это следовало признать, был единственным, кому была не безразлична её судьба, не считая, конечно, отца с матерью.

Приближался день рождения Яны. В этом году ей исполнялось двадцать пять лет. Вроде бы, многие в таком возрасте ещё только начинают жить. А за плечами этой молодой женщины осталось уже столько!.. Всего восемь лет назад закончила среднюю школу, а уже стала вполне состоявшимся человеком, закалённым многими жизненными испытаниями.

День рождения приходился на будни, что было удобно коллегам Яны. Её кабинет был заставлен корзинами с цветами, а на столе лежала гора поздравительных открыток и адресов от руководства фирм-партнёров. Их поток не иссякал. Часов в одиннадцать утра в кабинет генерального директора была внесена огромная корзина с розами и именным поздравлением от президента Сунила Малхотры. Его поручение выполнил главный бухгалтер представительства Судендра.

В этот день Яна была красива, как никогда: в новом элегантном костюме — белом с чёрными розами. Ближе к обеду накрыли чайный стол, внесли огромный заказной торт с цифрой «25» в центре. Взлетели к потолку пробки из бутылок шампанского. Каждый из коллег стремился сказать тост первым. Но быстро пролетел обеденный час — и все разошлись по рабочим местам. Основное празднование этого события предполагалось в субботу.

На праздник были приглашены все сотрудники и родственники виновницы торжества. А всё действо должно было состояться в горах, на лоне природы. Там, в одном из ресторанов, которых видимо-невидимо понастроили в Алма-Арасанском ущелье после перестройки, был заказан стол. В числе разносолов коронным блюдом должен был стать барашек, запечённый на вертеле.

С утра гостей повезли на двух автобусах сначала на Большое Алма-Атинское озеро, находящееся высоко в горах, в самом верху ущелья. Было пасмурно, собирался дождь. Дорога серпантином вилась среди горных круч и была узкой. Кое-где не смоги бы разъехаться встречные машины. Смотреть в окно было страшновато. Казалось, одно только неверное движение руля — и полетишь в непроглядную пропасть. Дно ущелья даже не всегда просматривалось.

В эту поездку был приглашён и Саид, который с Зарой на руках сидел среди гостей. Рядом расположилась мать Яны. Когда, наконец, достигли вершины, все направились к озеру, что находилось в нескольких минутах ходьбы. Над ним висел густой туман, вода была различима только у самого берега. Марина Михайловна держала за ручку маленькую Марьяшу, которая всё время выпытывала: «Бабуль, а где же озеро?..».

Похолодало, посыпал мелкий дождь. Все раскрыли зонты, но уходить не торопились, предстояло коллективное фотографирование в памятном месте. Марина, подумав, что Марьяшка может простудиться, решила вернуться с нею в автобус. Предупредив об этом Яну, они направились к стоянке транспорта.

Марина и не заметила, что идут они вовсе не в сторону парковки, а потихоньку забираются в гору. Странно, вдруг сообразила Марина, что-то уж больно долго мы идём. Где же автобусы? По пути встретили туристов, спускающихся с горы.

— Скажите, пожалуйста, — спросила Марина Михайловна, — где автобусная стоянка? — Те развели руками, иностранцы, по-русски не понимают.

Идут дальше. Ни птиц, ни людей, ни строений каких-нибудь… Тишина стала осязаемой.

— Ой, ягодка моя! Мы с тобой, кажется, заблудились! — сказала, оглядевшись, Марина, и ей стало не по себе. — Давай-ка скоренько назад!..