- Пахнет-то как, - Семён повёл носом. - Шашлыком, что ли?

- Не очень похоже на колдовское место, - решил медальон. - Странно. Или я что-то недопонимаю, или слимперская пентаграмма от времени испортилась. Забросила нас по ошибке в ресторан.

- Не думаю, - Семён потёр лоб. - Голова аж гудит после такого броска… И в колдовских местах, бывает, еду готовят. Хороший признак! Значит, где-то здесь есть люди. Пойду, поищу, - Семён откашлялся, помотал головой, отгоняя усталость и пошёл на запах, глотая вдруг набежавшую слюну.

Коридор со стороны окон отпочковался узким наклонным ходом с каменными стёртыми ступеньками, ведущими вниз: именно из этого хода и тянуло вкусным сквознячком. Семён Владимирович осторожно шагал по ступенькам, часто приостанавливаясь и вглядываясь в полумрак - мало ли какие сюрпризы могли ожидать его там! К счастью сюрпризов не оказалось, во всяком случае на самой лестнице. Но вот ступеньки закончились и Семён, прижимаясь к стене, заглянул за слегка приоткрытую дверь.

Пожалуй, это была столовая. Столовая при кухне: у дальней стены на объёмистой печи стояли кастрюли, сковородки, какие-то противни и судки - всё это кипело, шипело, скворчало и пахло. Сказочно пахло; Семёну показалось, что он вот-вот захлебнётся слюной.

У плиты, стоя спиной ко входу, суетился невысокий крепыш в серой рубахе-распашонке и серых коротких штанах. Беззвучно выбивая чечётку голыми ногами по деревянному полу, он одновременно что-то помешивал в кастрюлях здоровенным половником, что-то пробовал, зачёрпывая длинной ложкой из судков, сыпал в сковородки специи и отгонял полотенцем от кастрюль мух. Семён ничуть не удивился бы, если б у повара оказалось не две руки, а шесть - потому что так ловко управляться сразу со всей кухонной работой казалось делом невозможным. Но повар управлялся. И ещё как!

На стенах просторной кухни висели коптящие факела, ярко высвечивая дверь неподалёку от печи и более тускло освещая длинный стол посреди зала. За столом, уставленном разнокалиберными блюдами и мисками, на струганных лавках сидело около десятка людей, сосредоточенно жующих, хмурых, чем-то озабоченных. Обычного для застолья гомона не было слышно - жующие лишь изредка поглядывали исподлобья на своих соседей по ту сторону стола, на том их общение и заканчивалось. То ли здесь не положено было разговаривать, то ли все эти люди были смертельными врагами, но трапеза проходила в полном молчании.

Семён пригляделся к одеждам едоков и быстро организовал себе похожую одёжку, спрятав под ней сумку - нечто среднее между балахоном и коричневой долгополой рясой, подпоясанной кожаным ремешком. И плюнув на возможную опасность, открыл дверь и зашёл в столовую. Очень уж есть хотелось. Придав лицу на всякий случай постное и умильное выражение, Семён неспешно подошёл к столу - сидящие с краю молча потеснились, освобождая ему место - сел и пододвинул к себе пустую миску и чистую ложку, которые словно ждали именно его. И стал быстренько накладывать в миску всё, что под руку попадало: мясо, зелень, картошку, опять мясо… И сразу принялся есть, жадно откусывая от всего подряд большими кусками. Чтобы успеть наесться, пока по шее не надавали.

- Приятного аппетита, - вежливо сказал Мар. - Можешь не отвечать. Я не обижусь. - Он хотел сказать ещё что-то, но в этот момент с дальнего края стола донёсся громкий уверенный голос:

- Итак, братия, к вам всё же присоединился тринадцатый. Нашёлся-таки храбрец! Это хорошо. Значит, наконец-то ваш отряд полностью в сборе. Это тоже хорошо. После вечернего отдыха попрошу никого не опаздывать, ибо врата открываются ровно в полночь. Как обычно. Оружие и доспехи - по вашему усмотрению. - Говоривший встал, коротко кивнул всем сидящим и, обойдя стол, ушёл к лестнице. Лица говорившего Семён не рассмотрел, было слишком сумрачно, но глаза он всё же увидел, успел: глаза были холодные и усталые. Равнодушные глаза были.

Едва на лестнице стихли шаги, как все за столом уставились на Семёна, у того даже мясо в глотке чуть не застряло.

- Ну ты и пси-их, - в растяжку сказал один из сидевших, пялясь на Семёна как на нечто диковинное, - ну ты и недоумок. Тебе что, Мажок у главного входа не сказал, что нас уже двенадцать? Какого дьявола ты сюда припёрся? Всю малину испортил, гад. Мы тут уже третий месяц на дармовых харчах отъедаемся, без тринадцатого в лабиринт ходу нет, думали ещё месяцок отдохнём, и на тебе! Явился не запылился. Ох и дурак же ты, хоть и тринадцатый. Хоть и доброволец.

- Погоди, брат Ягир, - остановил его сосед Семёна по лавке, - нечего лаяться. Ты на лицо его погляди, он же не наш! Он вообще непонятно откуда взялся. У него лицо… У него борода растёт. Мне видно.

- Да ну! Не может быть! - вразнобой загалдела братия, все посрывались с мест и окружили Семёна, отпихивая друг друга и стараясь поближе заглянуть ему в лицо.

- Точно, братики, - убито сказал Ягир, для уверенности проведя по семёновской щеке пальцем, - не наш он. Ты кто? Одежда на тебе вроде как наша, а сам… Откуда ты взялся? Не мог брат Мажок такого типа не заметить и в замок колдуна пропустить. С волосами на лице, надо же… Слыхивал я о таких чудесах, но сам вижу впервые. Борода растёт, подумать только! - брат Ягир остро глянул Семёну в глаза. - Говори правду и не вздумай лгать. Я хорошо отличаю правду от вранья. Мне дана эта возможность, как брату Иттару умение видеть в полной темноте, - Ягир кивнул на семёновского соседа. - Кто ты? Не бойся, мы тебе ничего не сделаем. И даже бить не будем. Хотя надо было бы, очень ты некстати появился, но… Теперь мы в одной упряжке. Говори. - Брат Ягир повелительно махнул кому-то рукой и ему немедленно принесли табурет, хотя никаких табуреток Семён в кухне раньше не видел. Не заметил, наверное.

Судя по уверенному поведению, Ягир в этой команде был признанным старшим. В отличие от ушедшего, который больше походил на официального начальника. Командира по назначению.

- Говори уж, - вздохнул медальон. - Только лишнего не болтай. У этого Ягира-хренира взгляд точь-в-точь как у натурального полимента. Будь осторожен.

- Ладно, всё скажу, - с вымученным видом согласился Семён, облизывая ложку. - Куда деваться! А ничего, если я буду и говорить и есть? Очень я проголодался. Очень. - Брат Ягир нетерпеливо кивнул; остальные братья подались к Семёну ближе, переглядываясь между собой и таинственно подмигивая друг дружке. «Ну я вас», - с неприязнью подумал Семён. - «Поесть бы только как следует, а там и дёру можно будет сделать…», - а вслух сказал:

- История моя длинная и странная, и для вас, думаю, во многом непонятная будет. Потому скажу коротко, но правдиво. Ответьте мне для начала лишь на один вопрос: как называется ваш мир по имперскому списку истинных миров?

- Хороший вопрос, - одобрил Мар. - Правильный. Ну и что? Молчат… Опять мы в закрытых мирах! Вот же невезуха, - и в сердцах добавил что-то, Семёну Владимировичу вовсе непонятное. Выругался наверное, на неизвестном Семёну жаргоне.

- Знаете что, - прожевав сказал Семён, - не буду вас загружать лишними разговорами. Зовут меня… - Семён запнулся, не хотелось ему называться здесь своим настоящим именем, не хотелось и всё тут. Вспомнив как назвал его когда-то пьяный окружной дознаватель, Семён продолжил:

- Зовут Симеоном, я иноземец и волею судьбы - вор, который охотится не за золотом, а за интеллектуальными, то есть нематериальными ценностями. И попал к вам совершенно случайно, заброшенный сюда неведомым колдовством. - Семён не стал уточнять, какие именно интеллектуальные ценности его интересуют. И насчёт неведомого колдовства тоже не соврал. Почти. - Я понятия не имею, что у вас тут происходит. Почему тринадцать? Почему замок колдуна? Кто вы сами такие? - Семён сунул в рот кусок мяса и замолчал, жуя и выжидательно глядя на собеседника. Вся братия тоже уставилась на Ягира.

- Он не лжёт, - медленно сказал брат Ягир, буравя Семёна пристальным взглядом. - Многое не договаривает, но не лжёт. Он действительно вор. Не брат по крови! Но и не враг. Иноземец… Хм, а может это и к лучшему. Ни в одном отряде не было иноземца! Тем более вора. Может, именно нам и повезёт нынче, кто знает?