- Ловушка! - категорично заявил медальон. - А дохляк в гробу - наёмный зомби-убийца. Ты крышку приоткроешь, а он тебя хрясть по лбу своей кадуцеиной и все мозги на пол. Что я, с зомбями не сталкивался, что ли? Вон, вроде давно мёртвый, а всё ещё свежий как огурчик. Лежит и, небось, коварные планы насчёт всяких черепно-мозговых травм строит… У, подлюка! Станса Ксанса на тебя с топором нету, начальника из зомби-филиала. - Мар крепко выругался.

- Погоди лаяться, - Семён взялся за крышку гроба. - Может, на самом деле он совсем мёртвый и неопасный! Проверить сначала надо, - Семён осторожно приподнял тяжёлую крышку, подождал немного - никакого шевеления в гробу не случилось - и, поднатужившись, поднял хрустальный верх. Крышка повернулась на хрустальных же петлях и остановилась в вертикальном положении; Семён на всякий случай резво подался от гроба в сторону.

Постояв с минуту на месте и убедившись, что ничего опасного не произошло - не завыла сигнализация, не появились разъярённые сторожа или наряд полиментов из вневедомственной охраны, да и сам подозрительный покойник так и продолжал лежать по команде: «Смирно! Всем умереть!» - Семён подошёл к открытому гробу и остановился в нерешительности.

- Чего тянешь, - забеспокоился Мар. - Думать о смысле жизни после будешь, на досуге, под пиво и воблу. Хватай палку и ходу отсюда, ходу!

- Погоди ты суетиться, - огрызнулся Семён, не отрывая глаз от жезла-кадуцея. - Тут такая, понимаешь, загогулина выходит…

- Где?! - всполошился медальон, - где выходит? Из носа? Изо рта лезет? Ничего не вижу! Ты уверен, что загогулина тебе не почудилась?

- Заткнись, - повысив голос приказал Семён: Мар немедленно заткнулся.

- Кадуцей, он абсолютно чёрный, - продолжил Семён. - На магическом плане. Такую черноту я видел только в Мире-Полигоне, когда мы от столба инферно спасались. Чёрный точь-в-точь как тот столб! Мне даже прикасаться к жезлу не хочется…

- Да? - расстроился медальон. - А что же тогда делать?

- Вот, стою и думаю, - пояснил Семён. - Прикидываю варианты. Скажи, Мар, а есть ли у тебя заклина…

Позади, в мусорной свалке, зашуршало; Семён обернулся - по мусору кто-то шёл. Кто-то, невидимый для обычного человека, не обладающего магическим зрением. Осторожно шёл, крадучись: если бы не жёсткая обёрточная бумага, попавшая под ногу невидимке, Семён не скоро бы заметил, что в зале он не один.

- Конкурент припёрся, - догадался Мар. - Ишь, крадётся… Ну, Семён, дождались мы подмоги! Сейчас всё и решится. Ты, главное, не мешай - пусть берёт кадуцей, пусть! Ежели его зомб не убьёт, и жезл ничего плохого с ним не сделает, тогда поступаешь так: бьёшь его сначала в подбородок, потом в солнечное сплетение, а после коленом в пах - нервная и осмысленная деятельность на время блокируется, мы берём кадуцей и гордо уходим за тысячью золотых… Надеюсь, ты видишь конкурента?

- Вижу, - еле слышно ответил Семён.

По залу, в направлении к хрустальному гробу, двигалось бирюзовое облачко, окутывающее тёмный человеческий силуэт - нерезкий, расплывчатый. Но, невзирая на расплывчатость, было видно, что человек ростом с Семёна, худощав и достаточно ловок: ящики и прочий хлам он огибал легко и грациозно, словно танцуя.

Семён отступил в сторону - незнакомец подошёл к гробу и остановился. Судя по тому, что невидимка стоял, оглядываясь по сторонам и не предпринимал никаких действий, таинственный конкурент был в растерянности - наверное, его смутила поднятая на гробе крышка. Семён осторожно пододвинулся ближе: он вовсе не собирался дать человеку бестолково погибнуть, пусть и конкуренту, - а то, что жезл смертельно опасен, в этом Семён ни капли не сомневался, нельзя такую чёрную штуковину голыми руками брать, - и чуть не закашлялся от неожиданности: от незнакомца пахло духами. Хорошими женскими духами, чем-то вроде знаменитой «Шанель», но несколько иначе. Хотя и не менее приятно.

- Он, гад, ещё и бабским одеколоном мажется! - изумился медальон. - Тем более в ухо ему, в ухо! То есть в челюсть. Но когда жезл возьмёт, не раньше. - Мар, посчитав инструктаж законченным, притих в ожидании.

Незнакомец склонился над гробом и протянул к жезлу руки.

- Стой, дурак! - Семён крепко схватил невидимку за плечо. - Не трогай, убьёт! - Человек вздрогнул, отпрянул от гроба и… И упал. Семён еле успел подхватить обмякшее тело.

- Что там? - забеспокоился Мар. - Чего он? С испугу помер? Вот незадача… Ты, Семён, поспешил однако. Вот учишь тебя, учишь, как надо грамотно поступать, а ты всё одно по-своему! Как мы теперь кадуцей сопрём? - закручинился медальон. Семён не ответил: положив незнакомца на пол, он осторожно похлопал того по щекам, пытаясь привести в чувства; под руку попались длинные волосы. Крякнув от изумления, Семён легонько провёл рукой по груди отключившегося с испугу конкурента - это была девушка. Без всяких сомнений.

Пальцы Семёна наткнулись на металлическую бляшку, лежавшую на груди девушки; круглая железка была прикреплёна к цепочке. Едва Семён прикоснулся к металлическому кругляшу, как бирюзовое облачко заморгало: Семён сжал бляшку в кулаке и облачко, делавшее нежданную посетительницу невидимой, исчезло. Семён разжал пальцы - бирюзовое сияние больше не появилось - и, отпустив кругляш, выпрямился.

- Ба! - радостно завопил Мар. - Узнаю! Узнаю кулон-плетёнку и камушек на полтора карата! Вон, и глаза с ресницами тоже на месте… Семён, да это же та самая девица из ресторана! Конкурентиха, чтоб я поржавел! Ха, мне всё ясно - никакая она не надзирательница, и это хорошо, а то я уж подумал… Да фиг с ним, чего я там сам себе понапридумывал, главное - она из наших, из своих! Фу, гора с плеч… Глянь-ка, глянь! Одета также, как и ты, в трико и мягкие туфли. Сговорились вы, что ли?… Ого! У неё на руках перчатки! Серебряные, надо же… То-то она так смело к нефритине потянулась.

- Выключи невидимость, - указал Семён, присаживаясь на корточки рядом с девушкой. - Хватит человека пугать. Эй, подруга, - Семён ещё раз похлопал девушку по щекам, но безрезультатно. - Мар, дай-ка твоей минеральной воды, она сейчас в самый раз будет, - рядом, на полу, возник стакан с заказанной водой: Семён набрал полный рот минералки и прыснул девушке в лицо.

Девушка открыла глаза, посмотрела на Семёна непонимающим взглядом, села и первым делом схватилась за кулон, проверяя, на месте ли он. А уж после вытерла лицо рукой в перчатке. И уставилась на Семёна.

Мар не соврал: девушка была хороша! Красива не броской фотомодельной красой, холодной и глянцевой, а… Семён не смог точно подобрать определение. Красивая и всё тут! Высокий лоб, удивлённо приподнятые брови; большие испуганные глаза, серо-голубые; чистая матовая кожа; слегка припухлые губы; чёрные тяжёлые волосы… Если бы Семён встретил такую девушку на Земле, он подумал бы, что в роду у неё были итальянцы. Или испанцы - короче, кто-то из южан.

Хотя таких глаз у испанцев-итальянцев, как правило, не бывает.

- Тебя как зовут? - миролюбиво спросил Семён девушку.

- Вы… вы меня видите? - с непонятным ужасом спросила девушка, зачем-то оглядываясь по сторонам; голос её, мягкий и тихий, слегка дрожал.

- Конечно вижу, - подтвердил Семён. - Почему бы и нет, раз твоя невидимость отключилась? Ну, так как тебя зовут?

- Теперь уже всё равно, - обречёно ответила девушка, - можно и сказать. Меня зовут Олия, - она легко встала на ноги, поднялся и Семён.

- Значит, ты тоже за кадуцеем? - спросил Семён, глядя на её руки. - Вижу, подготовилась толково! Перчатки, верно, специальные, защитные? Где взяла?

- У деда, - Олия, вспомнив о перчатках, сорвала их с рук и швырнула на пол. - В шкафу лежали. Их там много… Пошли скорей отсюда, пошли! Куда угодно, но скорей!

- А как же кадуцей? - не понял Семён. - И я, и ты шли за одним и тем же. Я должен его взять, у меня заказ, я…

- Это смерть, - глухо сказала девушка. - Окончательная, бесповоротная. Стоит дотронуться до жезла голыми руками и всё! Даже запасные жизни не помогут. - Олия твёрдо посмотрела Семёну в глаза. - Я не собиралась воровать дедушкин кадуцей! Я хотела его всего лишь перепрятать. Чтобы вы, Симеон, до него не добрались.