— Приветствую, Арве, — сказал Викен. — Я знаю, что в эти выходные ты уже должен быть в отпуске, но я хотел бы показать тебе кое-что. Ты из города не уезжаешь? Отлично, как скоро ты сможешь подъехать на Уллевол-сетер?

Викен стоял на дворе турбазы со стаканчиком горячего кофе в руке. Что за приятные люди работают тут, на Уллевол-сетере! Кафе закрылось уже много часов тому назад, но они ему даже поесть предложили. Он ограничился кофе, хотя желудок крутило и резало. Вдалеке послышался гул мотора. Через пару минут на склоне показался маленький светлый автомобиль. У инспектора полиции Арве Нурбакка, которого он ждал, был большой внедорожник, и Викен никак не мог сообразить, что происходит. Его худшие опасения подтвердились: не успел автомобиль остановиться, из него выскочила светловолосая женщина, которую он сразу же узнал.

— Ну знаете, Фредволл, — сказал Викен, — ваша газета «ВГ» обычно ухитряется оказаться на месте, пока я не успеваю ноги в туфли сунуть. А сейчас я провел здесь несколько часов, а никто из журналюг и носа сюда не показал. Ничего странного, что таблоиды прогорают.

Женщине было за тридцать, нижняя челюсть у нее сильно выдавалась вперед, а ростом она была почти на голову выше инспектора. Она была одета в кожаную куртку и грубые сапоги со шнуровкой и на каблуках, которые давали ей дополнительную пару сантиметров форы по сравнению с ним. Он всегда чувствовал некоторую неловкость в присутствии высоких женщин.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответила она. — Уже то, что вы здесь, — это хорошая новость.

Викен скорчил гримасу:

— Не всякий раз, как я оказываюсь на месте, это значит, что кого-то убили; это вам прекрасно известно. Кто вам позволил приехать сюда на машине?

— Я как-то не рассчитывала встретить здесь кого-нибудь из дорожной инспекции, — улыбнулась журналистка.

«Пленительна, как щука», — подумал Викен.

Из машины с трудом выбрался низенький жирный тип со здоровенной фотосумкой через плечо. Его инспектор никогда раньше не встречал, и, когда тип подошел поближе, видимо, чтобы поздороваться за руку, Викен повернулся к нему спиной, прошагал в кафе и налил себе еще кофе. Уже час прошел с тех пор, как он позвонил Нурбакку. Ему хотелось поскорее все тут закончить и вернуться в город.

Кайя Фредволл и фотограф последовали за ним в кафе.

— Ничего себе, они до сих пор подают кофе! — довольно воскликнула журналистка, увидев стоящий на прилавке дымящийся кофейник.

Она налила себе кофе и подошла к столику, за которым устроился Викен:

— Это Хильду Паульсен нашли?

— Многое указывает на это.

— А что с ней произошло?

Инспектор побарабанил пальцами по столешнице:

— Она лежит в ложбине, пролежала там полторы недели. Упала, я думаю.

— А где?

— Не так уж далеко отсюда. Пара километров.

— Но ведь весь этот участок прочесывали вдоль и поперек несколько дней подряд. С собаками, и вертолетами, и кучей добровольцев.

— Дайте нам денек или два, Фредволл.

— Нам? То есть сектору расследования насильственных преступлений?

Викен услышал звук мотора подъезжающего автомобиля и поднялся:

— Даже и не пытайтесь. Сейчас ничего больше из меня не вытяните.

Дальше в гору по лесной дороге они поехали на внедорожнике Нурбакка. Журналистка последовала за ними на своем маленьком «японце».

— Вот бы они застряли где-нибудь! — размечтался Викен.

Арве Нурбакк хмыкнул. Ему вряд ли уже стукнуло тридцать: он был по меньшей мере на двадцать лет моложе коллеги. Он пришел к ним в сектор чуть ли не с институтской скамьи, года полтора назад. Викен, каждый семестр читавший курсантам лекции по тактике расследования, сам порекомендовал его начальнику сектора. Внутреннее чутье, которое так хорошо помогало ему в следственной работе, оказывалось не менее полезным и тогда, когда было необходимо оценить личностные качества коллег. У него быстро складывалось представление об их сильных и слабых сторонах, и в Нурбакке он тоже не ошибся. Возможно, инспектор был не из самых проворных, но зато основателен, надежен и достаточно проницателен, если дать ему время подумать. Кроме того, он был из тех, что взвешивают свои слова, а не мелют языком по поводу и без повода. В отделе и так было много пустобрехов. В этом отношении терпения у Викена хватало ненадолго.

— Вы могли бы запретить им ехать дальше, — высказался Нурбакк.

Викен достал бумажную салфетку и высморкался. Не потому, что был простужен, но запах трупа, к которому он близко наклонялся, казалось, так и засел в ноздрях.

— Они бы все равно в ноль времени приперлись за нами туда. Ты же знаешь, когда шавки почуют кровь… Кстати, о шавках; это собака почуяла запах трупа. В паре сотен метров от дороги.

Нурбакк покосился на него:

— Здесь же несколько раз прочесали местность.

— Вот именно. И наши люди с поисковыми собаками, и военные, и Красный Крест с сотнями добровольцев обшарили каждый квадратный метр леса. И никто не нашел damned shit [10]. И вдруг пенсионер-дантист вечерком выходит выгулять своего сеттер-гордона и тут же натыкается на это.

Через пару минут, перешагнув ленту ограждения, они осторожно спустились в ложбину. Нурбакк бросил взгляд на тело.

— Жуть какая! — пробормотал он и посмотрел наверх, на вершину взгорка. — Что ты об этом думаешь?

Викен показал на глубокие борозды, процарапанные по спине и шее жертвы.

— При падении тело не могло получить таких повреждений, — твердо заявил Нурбакк. — Животное какое-нибудь, должно быть.

Викен злобно прищурился при виде журналистки с фотографом, которые стояли наверху, перегнувшись через ограждение, и следили за каждым их движением. Но он все же направил свет фонарика на след во мху.

— Вот черт! — не сдержался Нурбакк.

— Здесь еще парочка таких. Придется связаться со специалистами по диким животным, но я хотел, чтобы сначала ты посмотрел. — Викен посветил на заиленный участочек в дальнем конце ложбины. — Ну, что можешь предположить, Арве?

— Предположить? Да я уверен на сто процентов.

К ним присоединились трое техников-криминалистов. Младший инспектор полиции Арве Нурбакк еще некоторое время изучал следы, потом поднял глаза, переводя их с одного на другого.

— Медведь, — сказал он.

Викен был в прекрасном настроении, но старался не показывать этого — по очевидным причинам.

— Ты хочешь сказать, что это дело не по нашему ведомству? — изрекла младший инспектор полиции Нина Йенсен со своим изысканным бергенским произношением. — Что этим должна заниматься комиссия по охране диких животных?

Викен задержал взгляд на ее лице. До этого ему доводилось работать с ней не больше двух раз. Ей было слегка за тридцать. Без сомнения, большинство назвали бы ее красавицей, решил он. Конечно, у нее лицо и женственное, и симметричное, и все такое прочее. Может быть, не слишком интригующее, но тело у нее было определенно аппетитное, чего не мог скрыть светло-серый брючный костюм с коротким приталенным пиджачком. Ей стоило только избавиться от пяти-шести лишних килограммов, подытожил Викен. Но вообще-то, самое в ней приятное, что она была естественной, какая есть. Он не жаждал тесного контакта с какой-нибудь секс-бомбой, не на работе во всяком случае, из этого быстро бы выросла куча проблем.

Начальница сектора расследования насильственных преступлений, старший инспектор полиции Агнес Паянен в этом смысле никаких проблем в общении не создавала. Это была тощая орясина того же возраста, что и он сам, с кривым носом и узкими губами. Это ей адресовала свой вопрос Нина Йенсен. Теперь рот Паянен сжался еще плотнее. Викен давно уже уяснил, что это было признаком того, что начальница хочет выглядеть властной.

— Мы уже успели показать место преступления специалисту по диким животным, — сказала она. — Он подтверждает те выводы, к которым мы и сами уже пришли. — Она мимолетно улыбнулась Арве Нурбакку, который сидел за столом напротив нее. — А именно что повреждения на теле убитой женщины, Хильды Софии Паульсен, соответствуют тем, какие может нанести медведь.