Нинка нацепила на голову колпак, свернутый из газеты, и командовала, как заправский шеф-повар:

— Игорь, унеси рыбьи потроха, да смотри, закопай их поглубже. Лера, нарежь хлеб. И кто-то должен открывать консервные банки.

— А ацидофилина у вас случайно нет?

— Нет, Зоя Романовна.

— Слава богу! — сказал Михаил Николаевич. — Позвольте, пожалуйста, Нина, я буду открывать банки.

— Смотри, не порежь себе палец, — сказала Зоя Романовна.

Она улучила момент, подошла к Щепкину, вытерла руки о фартук. Она заметно волновалась.

— Сергей Павлович… У меня есть сын. Ему четырнадцать лет. Он хорошо учится. Он будет беспрекословно, безоговорочно выполнять ваши приказания. Он здесь рядом, в пионерлагере. На днях кончается их смена. Мы… вот я и Михаил Николаевич, мы просим принять его в ваш отряд. Мы надеемся, что в чудесном «Кузнечике» найдется место и для нашего сына…

— Место-то, пожалуй, найдется. — Щепкин посмотрел на насторожившихся ребят. — Но я один решить этот вопрос не могу.

Зоя Романовна поняла. Она повернулась к пионерам и горячо заговорила:

— Нина, Лера, мальчики! Я прошу вас — примите моего сына в свою компанию.

— У нас не компания, а коллектив, — сказал Игорь.

— Да, конечно… Вот и примите, пожалуйста, Петю в свой коллектив. Мы с Михаилом Николаевичем очень вас просим.

Пионеры начали переглядываться. В общем, эти родители им нравятся. Как они оба вступились за Симку и Славку — ого! Если и пацан у них такой же, почему бы и не принять его? Хороший парень в отряде нелишний. Ну, что тут скажешь?

— А он не неженка? Не трус? — спросил Игорь. Зоя Романовна вспыхнула. Но она ничего не успела возразить, потому что её перебил звонкий, срывающийся от волнения голос:

— Трепетное серебро рыб! Вот оно! Вот она!.. Автор — Александр Грин!

Из-за сосновых стволов выскочил Клим. В одной руке он держал лукошко с грибами, в другой — книжку. На её синем переплете красовался кораблик под алыми парусами.

— Где ты был, Клим, так долго? — спросил Щепкин. — Я уже начал беспокоиться, хотел объявить розыск.

— Я читал, Сергей Павлович! Я читал!

— Ах, черт… Это я забыл книгу на той поляне. — Михаил Николаевич обрадовался. — Спасибо тебе, бортмеханик… Но что ты так смотришь на меня?

— В ней не хватает полстранички, — медленно сказал Клим. — Полстранички номер сто двадцать один.

— Очень может быть. — Михаил Николаевич смущенно потер рыжеватый пушок на своей лысине. — Это книжка моего сына, а он такой неряха…

— Ну, что ты говоришь, Мика? — сердито перебила Зоя Романовна и поспешно продолжала, уже обращаясь к ребятам: — Никакой он не неряха. Просто рассеянный, весь в отца. Но он не трус, не неженка, нет, Игорь. Он честный, мужественный и благородный мальчик!

Ответом ей было общее и полное молчание.

Нинка начала усиленно помешивать поварешкой в котле, делая вид, что занята только этим; Щепкин взял у Клима книжку и принялся перелистывать её; остальные смотрели — кто себе под ноги, кто на небо — куда угодно, только не на Зою Романовну.

И вдруг Славка спросил:

— У вашего Пети волосы рыжего цвета. Да? Зоя Романовна поразилась.

— Откуда ты знаешь?..

— Отставить все разговоры! — неожиданно приказал Щепкин. Он выразительно посмотрел на ребят. — Шеф-повар, давайте обедать. А насчет Пети, товарищи форпостовцы, предлагаю: вопрос пока оставим открытым. Вот познакомимся с ним, посмотрим, что он из себя представляет. Тогда и решим. Согласны?

Конечно, все согласились с Сергеем Павловичем, даже вздохнули с облегчением.

Только один Игорь нахмурился и отвернулся.

Так, совершенно неожиданно и довольно удивительным образом, Клим Горелов нашел виновника аварии и всех бед, выпавших на долю Николая Курочкина. То есть пока ещё не нашел, а только напал на след, но теперь-то след верный, тут уж ошибки не будет. «Считайте, что рыжий пойман и изобличен», — так сказал Игорь и похлопал по плечу Клима. Да и все ребята дружно хвалили его, даже Сергей Павлович. Он сказал: «Вот видите. А вы ещё сомневались, брать ли в поход Клима».

Но это было вчера.

А вот сейчас — странное дело — Клим не испытывает особой радости, несмотря на то, что утреннее солнце затопило лес потоком ослепительного света; крупные росинки радужно блестят и переливаются на листьях придорожных кустов, а на дороге шевелятся светлые тени березовых ветвей, по ним скачут солнечные зайчики.

Ровно гудит мотор, но он не заглушает птичьих голосов, наоборот, сливается с ними; басовитый гул всех четырех цилиндров напоминает мягкое воронье «кар-р-р…», а встречный ветер остро посвистывает под крыльями — «фью-ить… фью-ить…» Дымок из глушителя уносится назад — туда, где в некотором отдалении голубая «Волга» послушно следует за «Кузнечиком». «Мы надеемся, что в вашем чудесном «Кузнечике» найдется место и для нашего сына».

Клим вдруг отчетливо представил себе две черносливины в шоколаде, которые дала ему Зоя Романовна, даже почувствовал во рту вкус конфет, хотя они уже давным-давно съедены. Потом подумал про Михаила Николаевича и его подзорку: «Бортмеханик имеет на мой телескоп особые права».

Он поднял глаза, осмотрелся.

Его товарищи молча сидели в кузове и тоже смотрели назад, на голубую «Волгу».

— Зоя Романовна так охотно помогала, от всей души. Такая хозяйственная, веселая, — грустно сказала Нинка. — Просто не представляю, как мы скажем ей, что её сын — малодушный трус и бессовестный тип?

— А может, он перебежал дорогу и вовсе не видел, что из-за него разбилась машина? Это тоже возможно, — сказал Славка и с надеждой посмотрел на ребят.

Клим вздохнул. Ему очень хотелось, чтобы это было именно так. Но увы…

— Не-ет, ребята. Рыжий оглянулся и все видел. — Жаль… — сказала Лера.

— Да вы что?! — короткий бобрик на голове Игоря ощетинился. — Чего вы распустили слюни? Вот жалельщики нашлись, родителей нарушителя вам жаль! А Курочкина забыли? Он ведь тоже родитель, у него маленькая дочка. Её кормить, одевать надо и так далее. А что если бы у дяди Коли Курочкина совсем отобрали права да ещё присудили уплатить за ремонт?

— Но ведь все окончилось хорошо, — тихо сказала Нинка.

Игорь только отмахнулся от неё.

— Это не от рыжего зависело, а от людей! От Сергея Павловича и от механика Максима Назаровича. И даже, если хочешь знать, от тебя, хотя ты и споришь сейчас.

— Я не спорю, Игорь. Я только подумала, что хорошо бы…

— Нечего здесь думать! Такого Петьку простишь, а он в другой раз ещё какую-нибудь подлость устроит. Нет, я уже сказал: надо его поймать и изобличить… Ну, что ты, «профессор», грызешь ноготь? Что я — не прав, да?

Славка наморщил лоб, задумался. А уж если Славка напрягает свою кибернетику, так уж обязательно изречет нечто сверхумное.

— Ребята, Рабоче-крестьянская инспекция не столько ловила и изобличала, сколько умела поправить.

Наступило короткое молчание. Стало слышно, как шуршат по песчаной дороге покрышки «Кузнечика».

Нинка спросила: «А что такое Рабоче-крестьянская инспекция?» Лера одобрительно смотрела на Славку, прищурив свои синие глаза.

— Но ведь мы-то не Рабоче-крестьянская инспекция, — неуверенно сказал Игорь. — При чем здесь это? Ты что-то перемудрил.

— Дурак! — сказал Славка. — Не понимаешь ни фига. Я хочу сказать, что этот Петька скорее всего совершил не преступление, а ошибку. Надо разобраться. Давайте посоветуемся с Сергеем Павловичем!

Сергей Павлович не слышал этого разговора, потому что сидел в кабине и наблюдал за тем, как Симка ведет автомобиль. Извилистая лесная дорога, на которой попадались корни деревьев и глубокие колдобины, требовала особого внимания. Приходилось частенько тормозить.

— Не тормозами, а двигателем надо притормаживать. Так и ход плавнее и меньше изнашиваются тормозные накладки, — учил Симку Щепкин. — Ну ладно, ставлю тебе три с плюсом. Больше ты пока ещё не заработал.