Мальчики стали разглядывать и ощупывать кошки, попробовали их надеть.

— Я, когда вырасту, буду монтером. Мне выдадут такие же — сказал Клим.

Вернулся монтёр. В руках у него был длинный гибкий прут наподобие удилища. Монтёр ловко подцепил банку этим прутом и снял её с проводов, а прут отдал мальчикам.

— Возьмите, пригодится для рыбалки.

Ребята шли и смотрели вверх. Пусть только попадется ещё одна банка, теперь есть чем снять её.

Но банок больше не попадалось, а провода уходили все дальше. Вот они вывели на шоссе, смешались с другими проводами и потянулись над асфальтовой лентой к городу.

На обочине дороги стоял мотоцикл — синий с красным. Заднее колесо было снято; перед ним сидел на корточках лейтенант милиции с закатанными по локоть рукавами гимнастерки.

— Здравствуйте, товарищ Щепкин, — сказал Левка. А Клим спросил:

— Что у вас получилось?

Щепкин заправлял в покрышку новую камеру. Старая валялась в сторонке.

— Да вот «вредителя» поймал. — Он показал ребятам острый гвоздик. — На шоссе валялся, а я наехал.

Потом он вынул из коляски мотоцикла насос. Мальчики одновременно протянули руки.

— Давайте мы покачаем!

— Ну покачайте. Только я сначала заверну золотник. Видите, пружинка с проволочкой. А вот колпачок с двумя усиками; этими усиками я заворачиваю золотник в вентиль камеры. Вот так. Теперь можно накачивать, воздух не выйдет.

Мальчики взялись за дело, а Щепкин расстегнул ворот гимнастерки, обтёр носовым платком лицо со старым белым шрамом на загорелой щеке, потом присел на край канавы и закурил. А глаза у него все видят. Вот мимо несется грузовик; Щепкин погрозил пальцем водителю, и тот поехал тише.

Клим шепнул Левке:

— Я, когда вырасту, буду автоинспектором. И мне дадут мотоцикл с коляской.

Сначала показалось, что качать «напеременку» — по десяти раз каждый — легко: не успеваешь уставать. Но постепенно становилось все труднее давить на ручку насоса. А после семидесятого раза мальчикам пришлось качать вместе. Тогда Щепкин сменил их. Он качнул ещё раз тридцать, потом ударил молотком по покрышке так, что она зазвенела.

— Ну вот, работа закончена. Завертывайте колпачок на вентиль. — Он снова обтер платком лицо. — Видите, ребята, один маленький гвоздик, а сколько труда пришлось затратить нам троим. Спасибо за помощь.

Клим подумал немножко и предложил:

— Давай, Левка, будем подбирать на дороге гвоздики и всякие там битые стекляшки, чтобы шоферы не прокалывали колеса.

Но лейтенант сделал строгое лицо.

— Ни в коем случае, — сказал он. — Вчера подвыпивший водитель сбил девочку. Держитесь подальше от шоссе.

Делать нечего — нельзя, так нельзя. Пришлось уходить. Слушаться взрослых — это Первый закон Лесной Республики.

По дороге к лесу Левка спросил:

— Как думаешь, засчитают нам хотя бы одно «хорошо»? Мотоцикл-то мы починили.

— Почини-и-ли, — передразнил Клим. — Качнули сколько-то раз, и то не до конца. Надо сделать что-то настоящее.

Но что? Клим задумался, глядя, как Левка сшибает удилищем головки одуванчиков… Банка тоже не считается: ведь её снял монтёр. Да, видно, правильно говорит старшая пионервожатая: «Навредить, напортить — это каждый может, это проще всего. А вот сделать хорошее — куда труднее».

И правда, взять хоть этот кусочек дороги, что ведет на колхозную ферму. Тут была такая колдобина! После дождя в ней буксовали все машины. Горнист Валька Спицын первый заметил это. В тот день пионеры отменили все работы по расчистке футбольного поля и всем лагерем таскали сюда на носилках песок, гравий, щебенку… Зато вот на свежей земле следы легковой автомашины. Недавно, видно, прошла — и хоть бы что! А прежде здесь даже грузовики застревали…

Поодаль за деревьями что-то ухнуло — глухо, как большой барабан. Эхо подхватило грохот и понесло его по лесу.

Мальчики остановились, переглянулись.

— Это возле Щучьего залива, — определил Левка.

Схватив за оба конца удилище, они помчались к озеру напрямик через кусты и овражки.

— Не тормози, толстяк! — кричал на ходу Клим и тянул за удилище Левку, как на буксире.

Бежали долго. Путь был нелегкий. Ветки ольшаник хлестали по груди, крапива обжигала ноги, а когда поднимались в гору, тапочки скользили по сухим сосновым иглам.

Но вот, наконец, и озеро. Берег оказался безлюдным. На воде тоже — никого. Только в маленькой бухточке — Щучьем заливе — на легкой ряби качались белыми брюшками вверх несколько дохлых рыбешек.

— Здесь кто-то глушил рыбу, — догадался Левка. Мальчики вошли по колени в воду. Теперь они увидели множество мертвых мальков; в каждой зачерпнутой горстке воды они попадались густо, как снетки в супе.

Кто же погубил столько мальков? Ведь из них выросла бы рыба. Вот бессовестный!

Клим осмотрелся.

От озера тянулись следы босых ног; теперь они уже заполнены проступившей сквозь песок водой, но отпечатки пальцев ещё видны. Вот когда надо применить Четвертое умение — «Зоркий глаз»; каждый рядовой Лесной Республики должен уметь различать следы птиц, животных и, уж конечно, следы человека…

У большого камня следы прервались. Ага! Тут он одевался! Ну да, камень ещё не успел подсохнуть. А вот на тропинке горелая спичка, — наверно, он закуривал. Тропинка ведет к поляне Трех Берез. Скорее туда!

И снова, держась за удилище, мальчики бегут по лесу. Сейчас надо быть осторожнее: из-за любого дерева может появиться враг, и в то же время не мешкать: враг может скрыться. Надо выследить его и сообщить колхозникам. Пусть-ка объяснит им, зачем погубил столько рыбы.

Внезапно Клим бросился на землю. Левка, отдуваясь, остановился. Клим отполз за кусты и поманил к себе Левку.

— Ты что? — испуганно спросил тот.

— Тс-с-с!.. Смотри…

Сквозь кусты хорошо видна поляна. На ней стоит синяя «Волга»; под задним колесом «Волги» примята молоденькая березка — одна из тех трех, между которыми Клим мечтал разбить свою палатку… А вот и хозяин машины — полный широкоплечий мужчина в тенниске и белых брюках — присел на корточках возле багажника и завертывает в клеенку двух больших щук. Дверцы машины открыты, рядом на траве — коврик, на нем бутерброды, бутылка.

Левка облизнулся.

— Гляди, лимонад. Это шипучка. Видишь, желтая наклейка. Хорошо бы попить.

Клим провел языком по губам. Ему тоже очень хотелось пить. Но разве сейчас время?..

— Лежи тихо и наблюдай. Я быстро…

Он взял удилище, отполз подальше и побежал, стараясь не наступать на сухие ветки.

На вершине холма, поросшего редкими молодыми сосенками, Клим остановился. Отсюда видно Атаманское гнездо; высоко в небе полощется на ветру флаг Лесной Республики. Интересно, кто сейчас дежурит — Витька или Боря?

Клим привязал к удилищу свой галстук и поднял его над деревцами.

Неужели не заметят?.. Нет, заметили!

Над Атаманским гнездом взлетела красная точка и застыла пониже флага. Клим взмахнул своим галстуком три раза крест-накрест — «Прошу помощи». Красная точка на Атаманском гнезде повторила это движение — сигнал принят.

Пробираясь назад, к поляне Трех Берез, Клим уже не так волновался. Сейчас Боря или Витька звонят по телефону в Главный штаб. Через несколько минут Летучий отряд под командой Володи Ковальчука выйдет по указанному направлению. Надо спокойно ждать.

Спокойно? Как бы не так! Пока Клим бегал на холм, обстановка на поляне изменилась: коврика на траве уже нет, дверки у «Волги» закрыты, мотор тихонько ворчит, а мужчина сидит за рулем.