Я увидал тебя в халате белом,
Ты стала выше, тоньше и милей.
О как прекрасно, благородно, смело —
Лечить и оперировать детей!
Да, решено. Нинка будет врачом-хирургом. Начало уже положено; сегодня она ведет ребят в больницу. «В этой операции ты главная», — так сказал Игорь. Пусть эта операция ещё не хирургическая, а только «жизненный тонус», — не беда. Наступит время, и Нинка будет делать настоящие операции.
И вот она идет впереди ребят. Все они уже в пальто и куртках, потому что октябрь, стало холодно, хоть солнце и светит вовсю. А Нинке жарко, как в июле, она волнуется больше, чем на экзаменах.
Глава девятнадцатая
НА ЧТО ЭТО ПОХОЖЕ!
Борис Григорьевич довольно улыбался и, слегка наклонив седоватую голову, подмигивал поверх очков своим пациентам.
— Ну-с, итак, я сдержал слово. Вот к нам пришли обещанные форпостовцы. Встречей поручаю руководить Нине Логиновой, она пионер-инструктор по санитарной части у себя в школе. А я, увы, должен идти. С вами остается старшая медсестра.
Борис Григорьевич ушел. А Нинка оглянулась на Фаину Львовну, расправила складки своего белого халата и, стараясь, чтобы её голос звучал как можно непреклоннее, обратилась к больным:
— Товарищи, во-первых, мы принесли разные интересные книжки. Их собрали наши школьники специально для вас. Сима и Клим, раздавайте книжки. Во-вторых, наступают длинные осенние вечера, и читать с верхним освещением вам будет трудно. Вот в этой картонной коробке лежат маленькие настольные лампы системы «гриб». Их дал завхоз больницы, а наш электрик Федя Новиков сейчас проверит эти лампы и установит каждому на тумбочку. Приступай, Федя. А мы будем знакомиться.
Мальчик с забинтованной головой приподнялся на койке.
— Пускай ваш Игорь Соломин расскажет про форпост.
— Да-да, — попросили больные, — пусть расскажет. Нинка посмотрела на Игоря: «Что же ты молчишь?»
А тот посмотрел на Славку.
— Я не умею говорить, ребята. Не сердитесь. Вот если бы Славка…
— Это наш первый ученик, товарищи. Вячеслав, расскажи за Игоря.
И Славка принялся рассказывать про чердак, про Ивана Сергеевича, про то, как отвоевали домик для форпоста, и про разные другие дела.
Больные ребята слушали затаив дыхание, стараясь не пропустить ни одной подробности. Особенно когда Славка красочно расписывал, как самый маленький форпостовец Клим Горелов на безлюдном глухом пустыре, в трудных условиях пересеченной местности, сфотографировал опасного преступника в клетчатой кепке.
— А если бы этот Клетчатая Кепка поймал вашего Клима и проломил бы чему башку? — спросил Забинтованная Голова. — Его бы так же ругали родители и доктора, как меня, да?
— Сравнил, — строго сказала Нинка и торжественно добавила: — Клим ведь рисковал для Родины! А для кого рисковал ты, когда катался по перилам? Что я, не знаю, что ли? Я смотрела твою историю болезни, не думай!
И Нинка многозначительно посмотрела на Фаину Львовну.
Забинтованная Голова обиженно засопел и скрылся под одеялом, — подумаешь, косынку с крестиком, нацепила! Маленькая, а уже вредная, вроде Фаины Львовны.
Дальше Славка начал показывать свой номер. Он решал устно любые упражнения на трехзначные цифры. Больные задавали, а он отвечал очень быстро. Когда потом проверяли на бумаге, оказывалось тютелька в тютельку. Ясно, этот парень всегда будет хватать только пятерки! Ему-то что!
Но самый «гвоздь программы» Нинка приберегла под конец.
— Сейчас выступит участница нашего школьного драмкружка — Валерия Дружинина. Вы, наверно, слыхали про неё?
Ещё бы не слыхали! Ведь здесь же, в больнице, лежал ребенок, которого эта Лера Дружинина спасла от смерти.
Мальчишки даже привстали на койках, чтобы получше разглядеть Леру.
А она вышла на середину палаты и звонким, уверенным голосом сказала:
— Во-первых, спасла не я, а шофер Гриша Бубликов и Борис Григорьевич. А во-вторых, я прочту вам стихотворение Серафима Воронова «На что это похоже».
Здесь хорошо, но дома ведь
Гораздо лучше все же.
Зачем, ребята, вам болеть?
На что это похоже!
Здесь надо целый день лежать.
Ни поиграть,
Ни погулять,
Пить горькие лекарства —
Ужасные мытарства!
Вот забинтованный лежит
Овсянников Сережа.
Он потому здесь и лежит,
Что все по улицам бежит,
Ходить, как все, не может;
Под носом у грузовика
Перебегал дорогу,
А грузовик, хоть и слегка,
Задел Сереже ногу,
Но грузовик, ведь он,
Как слон —
Уж налетит,
Так не простит…
И вот лежит
Сережа.
На что это похоже!
А вот Алеша Багрецов:
Он, удалец из удальцов,
Катался по перилам.
Ох, здорово же было!
Он словно ласточка летит,
Скользит,
Летит…
И вот — лежит,
Как и Сережа,
Тоже.
В бинтах рука и голова,
Хрипит,
Кряхтит
Едва-едва.
На что это похоже!
А рядом с вами за стеной,
В соседнем помещенье,
Болеет Яша Гаевой
Нелегким воспаленьем.
А почему?
Да потому —
Купаться вздумалось ему.
Занятие негодное, —
Когда
Вода
Холодная.
Хоть воспаленье легких, но
Ох и тяжелое оно!
Совсем вставать не может.
Лежит,
Грустит,
Глядит
В окно.
На что это похоже!
Чтоб вам сюда не попадать,
Не надо вниз с перил съезжать,
Перед машиной пробегать
И в воду осенью нырять.
Совет понятен мой и прост:
Скорее поправляйтесь
И в пионерский наш форпост
Веселыми являйтесь.
Мы приглашаем в гости вас,
Но только заявляем:
Здоровым надо быть у нас!
Больных не приглашаем!
Ох, и захлопали же Валерии Дружининой! Да и Симке пришлось кланяться. Аплодировали даже те ребята, которых продернули, даже Забинтованная Голова — Алеша Багрецов. Он колотил по тумбочке одною рукой — другая-то в гипсе. Фаине Львовне пришлось усмирять их, но они все кричали:
