Я прибалдел. То есть, получается, я своими собственными действиями создал ситуацию, повторяющую канон? А ведь все логично, если вдуматься — что в случае личной неприязни Нейгауза, что в случае простой тактики — я первый отделился от группы и был самой легкой целью, — и не бегай я туда-сюда, девочки бы не подверглись нападению! Черт… нельзя слепо верить канону. Похоже, эта штука, существуя только в моей голове, пытается через меня же воплотиться в реальность…

— Я с самого начала рассчитывал выманить тебя, но сразу это не удалось, — продолжал между тем Нейгауз, не обращая внимания на мою задумчивость, — И только на второй день я сумел убедиться, что ты действительно владеешь проклятой силой Сатаны, синим пламенем! Ты, Окумура Рин, сын Сатаны! — циркуль снова указал на меня. Ни хрена себе! Как можно испытывать злость в восемь дециКаев, не меняясь в лице?!.. и чем-то эта злость мне знакома… Точнее, что-то в этой злости мне знакомо. — А потому я уничтожу тебя!

Нейгауз резко перехватил свой инструмент и острием вспорол себе руку, шедро плеснув кровью на узор, и пробормотав какое-то архаичное заклятие, провозгласил:

— Это сильнейший из моих Набериусов! Он уничтожит тебя, отродье Сатаны!

В центре круга заклубился дым и вспыхнули электрические разряды. А потом появившаяся там тварь взревела.

— Обалдеть! — я настолько опешил, что даже не двинулся с места первые мгновения, рассматривая монстра. Это была вовсе не та кучеподобная тварь, что я видел в оригинале. Высотой в четыре метра, сильнейший Набериус действительно походил на кентавра, сшитого из человеческих трупов. Четыре руки, три головы — подобие лица было только на той, что в середине, а две другие — просто покрытые грубыми швами шара из кожи — запрокинуты назад. Тут и там из серой мертвой плоти торчали желтоватые шипы ребер, придавая монстру еще более угрожающий вид. Длинный хвост венчала еще одна голова без лица — впрочем, это быстро исправилось, когда монстр махнул им в мою сторону. Швы лопнули, и обнажившаяся харя выстрелила в меня языком. Я кувырком бросился в сторону, уходя от брызг яда и почти доставшего меня жала. Монстр прыгнул мне наперерез, ударив передней ногой — оказалось, что ниже колена нога у Набериуса сшита из трех человеческих рук, которые разошлись в стороны и попытались вцепиться в меня. Но вспыхнувшая вокруг меня аура синего огня заставила тварь отдернуть обугленные хваталки. Не теряя ни мгновения, я прыгнул вперед, кубарем прокатился под ногами у Набериуса и оказался рядом с кругом призыва. Нейгаус успел заблокировать мой размашистый удар зачехленной Курикарой, однако сила атаки была столь велика, что экзорциста оторвало от пола и унесло куда-то в сторону. Вспышка синего пламени испепелила добрую четверть узора, и, кажется, весь пол под ним, открыв дыру на следующий этаж. Я обернулся, и облегченно отпустил пламя, увидев, что монстр исчезает в кругах дыма. Причем его хвост истаял уже буквально захлестнув мою шею!

— Уф-ф… Пронесло… — я перевел дыхание и спросил у поднимающегося на ноги поляка, — Вы сами сшили такого монстра?

— Да, — растерянно отозвался тот. Ну да, когда козырная карта оказывается битой, любой растеряется.

— Круто! Смотрелся он очень впечатляюще!

— Только демон может восторгаться другим демоном, — презрительно сказал Нейгауз, закатывая рукав.

— Да ладно врать- то! Если бы вам была безразлична внешность своего фамилиара, вы бы просто слепили кучу трупов вместе! — возразил я, на всякий случай перехватывая Курикару поудобнее, — А вы не только создали эффективное и внушительное тело, но еще и декорировали его!

— Да, чтобы уничтожать таких как ты! — рявкнул Нейгауз, швыряя в меня гранату со святой водой. Одновременно из одной из татуировок покрывающих его все еще кровоточащую руку, ударил длинный шип иссохшей мертвой плоти. Но я ожидал чего-то подобного. Гранату я, словно завзятый бейсболист, отбил обратно, и, воспользовавшись тем что облако пара перекрыло Нейгаузу обзор, уклонился от шипа и сам атаковал. Оббежав по дуге зону действия гранаты, я сбоку кинулся на экзорциста и сбил его с ног, приставив к горлу острие его же циркуля.

— Нейгауз-сенсей, прекратите врать. Я же вижу, что ваша ненависть направлена на вас самого, а не на меня…

— Я пережил Синию ночь! — прохрипел экзорцист, — Всего на долю мгновения, Сатана завладел моим телом и убил всех, кто мне был дорог, моими руками! — Нейгауз медленно сдвинул окровавленной рукой повязку на лице, обнажив закрытый ожогом глаз, — Этот шрам — памятка о той ночи… Я никогда не прощу Сатану, его демонов-прислужников, и тем более не прощу тебя, его отродье!

Из татуировок поднятой к лицу экзорциста конечности вылетело несколько покрытых швами рук, попытавшихся схватить меня. Но поскольку я следил за эмоциями противника, то призвал пламя и испепелил их еще до того, как их хватка успела сжаться. Упирающееся мужчине в горло острие даже не дрогнуло.

— Врешь, — ровным голосом сказал я, — кого ты не можешь простить — это себя. Ты думаешь, что если бы ты оказался чуть сильнее, ты смог бы сгореть сам, но не дать погибнуть своей возлюбленной.

Есть! Гнев человека пропал, обнажая истинные эмоции — горе, печаль, сожаление… Вину и боль потери. Я отшвырнул циркуль и сел рядом, доставая сигарету:

— Игорь, я не буду врать, что понимаю твою скорбь… Но я чувствую ее. И мое соболезнование ничего не изменит. Если хочешь мстить мне — давай! Так уж мне на роду написано, буду драться с тобой сколько угодно… Но не вмешивай пожалуйста других людей, хорошо? И не вини себя за то что выжил тогда — думаю, ты не сгорел в синем пламени только потому, что она хотела спасти тебя больше, чем себя..

Нейгауз горько рассмеялся.

— Как низко я пал! Стал подручным демона, — он сел, а потом поднялся на ноги, не оборачиваясь ко мне, — а теперь слушаю слова утешения из уст отродья Сатаны! Не думай, что это конец, Окумура… Таких, как я — множество… Так что будь готов к этому…

Глядя на согнутую спину ковыляющего к выходу с крыши экзорциста, я вздохнул. Нейгауз абсолютно прав… а еще он проболтался. "Стал подручным демона" — то есть на побегушках у Мефисто. Следовательно, это нападение было либо инициировано, либо одобрено Фелесом. Я растянулся на крыше во весь рост и уставился на звезды.

— Братец, ты в порядке? — рядом возник Юкио.

— А, Юкио… ты все видел?

— Начиная с момента как ты изгнал Набериуса… Ты знал, что Нейгауз снова собирается на тебя напасть?

— Не был до конца уверен… а тут его встретил вообще случайно! Повезло, удалось разобраться, не вмешивая в это остальных…

— Но ты сильно рисковал! Не надо действовать в одиночку! — возмутился Юкио, — Я же на твоей стороне!.. — помолчав, четырехглазый добавил, — но должен признать, братец, ты молодец!

Я довольно улыбнулся. Не так часто этот четырехглазый меня хвалит! И правда, всю ситуацию я разрулил на "отлично"!

— Вспомнил, что самый быстрый способ уничтожить фамилиара — разрушить круг призыва! Оказывается, ты хоть что-то запоминаешь на занятиях!

— Да пошел ты, Родинка-кун! — я подавил желание сплюнуть, и, поднявшись, заковылял с крыши, провожаемый удивленным взглядом Юкио, — Нет бы честно восхититься, какой у тебя крутой и мудрый старший брат!

На следующий день пажей освободили от всех занятий, включая обычные. Сказали, что нам требуется отдых для полного восстановления от полученного во время экзамена отравления. Так что я отправился навещать старика:

— Рин, у тебя еще остался тот замечательный хлеб? — вместо "здрасьте" сказал мне Фудзимото, — И да, кстати, поздравляю с первым экзаменом!

— Поздравлять будешь, когда результаты объявят, — по инерции ответил я а затем схватился за голову. Черт!!! Совсем забыл! Я же не поделился с Бровками и компанией каевским шедевром! А сейчас уже поздно — хлеб зачерствел и наверняка не такой вкусный!

— Ну-ну, Рин, не расстраивайся так! — подбодрил меня Фудзимото, — Попроси его испечь еще, когда он вернется с этого своего соревнования… И вообще, одним только прикармливанием сердце женщины не завоюешь! Ты б их лучше куда на свидание пригласил!