— ШО?! — с ходу разогнавшись до трех дециКаев, Бон протянул руки к девушке, — Ах ты…
— Заткнулись!!! — Заорал я, внезапно вскакивая между скандалистами и делая руками широкий взмах в стороны. Те от меня отшатнулись, причем Изумо, увидев почти коснувшиеся ее лица пальцы, отпрыгнула еще дальше. Впрочем, ее я особо толкать и не стремился, а вот Бон — на что я очень рассчитывал! — оказался не столь проворным, а потому моя пятерня, уткнувшись ему в лицо, придала хохлатому дополнительное ускорение. Не удержав равновесие, он растянулся на полу. — Я и так эти долбанные экзорцизмы выучить не могу, да еще и вы у меня над ухом орете! Камики, ну нафига ты Бона провоцируешь?! Понятно же, что у него все мозги ушли в гребень на голове, а…
— ШО!? — заорал Бон вскакивая, и бросаясь ко мне, — Да я тебя..!!
Но на этот раз я с его рэгбистским броском в ноги был знаком. А потому, не давая коснуться себя, треснул по башке все тем же Евангелием и заставил ткнуться мордой в пол.
— Велика сила слова! — наставительно заметил я, глядя на попытки хохлатого собраться в кучку от такого облома, — И тебе недоступна — ты хоть и строфы вызубрил, а в споре все равно на кула-а-А-А-А-А! — пока я разглагольствовал, эта скотина сгруппировалась, и, вскакивая, схватила меня за ноги. Я уже говорил, что Бон выше и массивнее меня? И еще он довольно силен для человека. По крайней мере, поднять мои шесть с лишним десятков кило в воздух и с яростным ревом начать раскручивать, удерживая за ноги, сил ему хватило… При этом на в начале первого оборота он опрокинул моей головой три или четыре парты, и, кажется, чревовещателя вместе со стулом — не уверен, но плющевый заяц мелькнул у меня перед глазами. На втором обороте я спохватился и собрался цапнуть ближайшую парту, чтобы врезать ей хохлатому по башке…
— ХВАТИТ! — метал в голосе невесть когда пришедшего Юкио лязгнул настолько повелительно, что все стали по стойке смирно.
— Рин!!! — Даже я, выпорхнувший из разжавшихся рук замершего Бона, как камень из пращи, и полетевший к дальней стене, вытянул руки по швам.
Глава девятнадцатая. Темнота внутри.
К счастью, до стены я не долетел, и, в общем-то, легко отделался — парой синяков и ушибов, что исчезнут уже через пару часов. Раскрути меня Бон на пару оборотов побольше, и все, здравствуй стенка… Сам-то Бон такое может и перенес бы без повреждений — его бы гребень самортизировал… А мне даже с моей регенерацией такого лучше не испытывать. Словом, в лазарет я не попал, а потому вместе с остальными пажами сидел в одном из холлов общежития. В сэйдза и с одержимым камнем на коленях. Сей булыжник размером с голову человека из-за вселения какого-то мелкого демона из легиона Амаймона обладал неприятным свойством постепенно увеличивать свой вес, если под ним оказывалось живое существо. Если просидеть так достаточно долго, можно остаться калекой…Так что примененное к нам четырехглазым наказание было разновидностью древней пытки. Так же далматинец толкнул короткую, но проникновенную речь о коллективной ответственности и что экзорцисты сражаются минимум парами. Пока он вещал, я раздумывал над тем, стоит ли просвещать Бона и остальных относительно того, что произойдет. По всему выходило, что не стоит, для повышения мотивации. Изумо, скорее всего, со мной солидарна. Сиеми не в курсе… А вот Паку… Не знаю. Вообще она не глупа, но мало ли…
Юкио закончил ораторствовать и ушел, напоследок огорошив пажей сообщением о том, что будет осутствовать в течение трех часов. За это время нам рекомендовалось начать ладить с друг другом. Ну да, а то Набериус нас прибьет.
— Три часа? Поверить не могу! Вы с ним точно родственники? — выдавил из себя сидящий слева от меня Бон. Обмотанные вокруг его рук четки слабо помогали справиться с растущим давлением на бедра, вот хохлатый и пытался отвлечься разговором.
— А то! — довольно отозвался я. — Нас если достать, мы страшны в гневе!
— То-то я заметил, — фыркнул он, — шо ты, шо сенсей, шо эта девка с головой вообще не дружите!
— С головой тут не дружишь один ты! — хором воскликнули мы с Изумо и озадаченно посмотрели друг на друга.
— Шо, голубки, даже говорите хором?
— Да ты… - я положил руку на плечо покрасневшей от возмущения Изумо:
— Подожди, Камики. Бон, а тебе не кажется, что ты немного охренел?! — на последнем слове мой голос перешел в рычание, заставив хохлатого немного отшатнуться, — Сначала ты лезешь в драку с девушкой — и не надо возражать, лапы-то свои ты первый протянул! — а потом когда я начинаю вас разнимать, кидаешься на меня! И когда за это нас всех наказывают, оказывается, что с головой не дружат все, кроме тебя, да?!
— Она сама нарвалась! Нечего было насмехаться над моими целями! — несколько зажато возразил Бон, смотря на мое лицо. Черт, кажется, с мимикой что-то не то… Но эта скотина мне еще и возражает!
— Грош цена тебе и твоим целям, если ты теряешь контроль над собой из-за одной насмешки! — рявкнул я. — У тебя порок мозга врожденный или ты просто где-то головой ударился?! Ты себя в руках вообще держать не можешь и всюду лезешь, всех учишь! А когда тебя посылают — что закономерно — в драку кидаешься! Ты что, такой великий и крутой, что все тебя слушаться должны, а?! А что ж тебя тогда чуть Прыгун не сожрал?! Да такому сосунку и тысячи лет не хватит, чтобы Сатану победить! Так что либо работай над собой, либо не путайся под ногами!!!
— Рин, успокойся, — теперь пришла очередь Бровок класть руку мне на плечо. Я застыл. Выдохнул, — Да и я не лучше наверное… Но, Бон, серьезно, здесь тебе не твой храм, прекрати считать себя самым главным.
— Шо?! Это я считаю себя самым главным?! — Черт, переборщил. Бон снова завелся, — Да ты сам чей-то сынок, попал сюда по специальному разрешению ректора! Я знаю! Вот и творишь что хочешь!
Я хмыкнул. Бедный наивный Бон, если бы я творил что хочется, то его бы уже покалечил, а Изумо — соблазнил. И только необходимость придерживаться канона меня останавливает.
— Бон, да ни хрена ты не знаешь. И в любом случае, это не твое собачье дело. Чьим бы сынком я не был и по чьему бы разрешению сюда не попал — это мои проблемы, понял?! Я же к тебе не лезу чтоб ты постригся, и ты ко мне не лезь!
— Да шо ты пристал к моей прическе! И не отмазывайся каким-то там каноном — кишка у тебя тонка чтоб меня покалечить!
Я моргнул. Я что, опять… И тут погас свет.
Черт!!! Нашел время с этим гребнем препираться!!! Я вскочил, и одержимый булыжник, естественно, тут же свалился мне на ногу. Пока я, схватившись за пострадавшую конечность, боролся с рвущимися наружу ругательствами, народ зашевелился, столкнув проклятые камни на пол.
— Что происходит? В академии отключили электричество?
— Нет, посмотри в окно — в других зданиях свет горит…. Темно только у нас. Может, предохранители сгорели?
— Надо проверить! — Шима встал и направился к двери. Ой, что-то я сомневаюсь, что Набериус, как в каноне, будет стоять смирно за дверью и даст ему шанс закрыть дверь обратно…
— Шима-сан, осторожнее там, — тоже начал подниматься на ноги Конекомару.
— СТОЙ! — хором рявкнули я, Изумо и Паку. Розоволосый остановился и несколько удивленно на нас посмотрел, положив руку на дверную ручку:
— Зачем так кричать? Все в порядке, я на самом деле такие си..
— Заткнись и просто отойди от две..- но договорить я не успел. Тронутая гниением рука ударила из коридора, пробив створку двери. Шима успел заметить угрозу, но полностью избежать удара не успел, и его отбросило к противоположной стене.
Набериус вломился в помещение, и одна из его голов, та, что напоминала грубо сшитый футбольный мяч, неожиданно лопнула по швам, раскрывшись довольно омерзительным цветком, и оросив все вокруг мелкими каплями яда. Я бросился вперед, собираясь таранным ударом вышибить тварь обратно в коридор.
— Рин, ложись! — я еле успел среагировать. Волна стремительно растущих древесных корней пронеслась над моей спиной, пронзив демона в нескольких местах и зажав его в дальний угол. Блондинка счастливо потерлась щекой о своего фамилиара:
