Здание было не таким уж и старым, и главное, что мне на руку, сложено из какого-то камня, на манер кирпичей. Кладка оказалась не ровной, и по ней прекрасно можно было спуститься. Вот только не стоило забывать про завязанные глаза спутника. Решив, что хорошего помаленьку, я потянулась и словно случайно сдернула вниз платок с глаз Гира, заставив повиснуть на шее. Парень тут же резко выдохнул и, зажмурив глаза, буквально слился со стеной в очаровательную композицию.

— Пошли вниз.

— Не-а.

— Пошли тебе говорят!

— Не-а!

— Блин!

— А зачем ты с меня платок сняла?

— А как ты должен смотреть куда наступаешь?

— Но, я же еще и вниз смотрю!

— А ты не смотри!

— Не пойду!

— Ну и оставайся тут, а я пошла!

Дернувшись, я только тут вспомнила, про крепко зажатое запястье, которое, наверное, уже посинело от прилагаемых парнем усилий.

— Пусти!

— Не-а.

— Гир! Кому говорят, пусти! — Я попыталась отцепить от стены вторую руку, чтобы разжать стальной захват, но увидев сквозь щелочку подобное мое действо, Гир пришел в ужас и еще крепче сжал левую руку.

— Ай! Ты что делаешь?

— А чего ты не держишься? Упадешь же!

— А ты что меня держать собрался? И вообще, мы тут навечно застряли?

— Ннне зззнайуууу…

— Блин, за мной иди! Вот, видишь этот камень? Держись за него.

— Не-а.

— Как только спустимся, я сразу совершу государственную измену! И смоюсь в горы!

— Какую измену? — Парень аж глаза открыл от удивления.

— Принца убью! Собственными руками, — я кровожадно посмотрела в расширенные от ужаса черные очи.

— Не убьешь!

— Почему это?

— Совесть не позволит, — авторитетно кивнул собеседник, а я рывком передвинулась вправо, заставив и его сдвинуться с места.

— А если у меня ее нет?

— Есть, я сам видел, — так, еще пару шагов.

— Что ты видел? Совесть? — Фыркнув, я чуть не завалила сдвинувшееся дело.

— Проявление этого, человеческого достоинства.

— У вас, не человеков, этого «достоинства» нет? — Еще шага три.

— Просто у нас оно… ой!

— Что «ой»?

— А с чего ты решила, что я не человек?

— Ну, ты даешь! Сам же говорил про мое «человеческое достоинство».

— И что с того? Я же не утверждал, что сам не человек?

— Да ладно тебе препираться. Смотри, вот и земля.

— Да? — Гир так резко повернулся, что свалился с высоты примерно колена. — Земля! Наконец-то!

— И, главное, — я нравоучительно подняла вверх палец, — ты сам до нее добрался.

— Мммм… и все это благодаря тебе! Шел, ты мой ангел хранитель?

— Я? Ангел? — Смех все-таки прорвался. — Не, скорее демон! А теперь пошли!

— Пошли! — Согласился парень и, что самое приятное, взвалил на плечи оба наших мешка.

Как выяснилось несколько минут спустя, четко на перекрестке, куда идти ни один из нас не знает, значит, срочно необходима карта. Поскольку у меня на столь необходимую вещь денег не было, нужно было выяснить, а если ли они собственно у спутника.

— Гир, а у тебя деньги есть?

— Были, согласно кивнул парень и принялся шарить по карманам, вытаскивая на свет какие-то камешки, до ужаса напоминающие обыкновенную гальку.

— Что это? — Моему ужасу не было предела.

— Деньги, — удивленно посмотрел на меня спутник. — А! Все время забываю, что ты не из нашего мира! Смотри, вот это деньги, — он вывалил мне в ладони штук десять камешков. — Видишь, на каждом из них есть полосочки? С одной полоской — это полосник, с двумя — двуполосник, с тремя — триполосник… и так далее, короче. Поняла?

— Не совсем. А если не понятно сколько полос? И вообще, почему именно этот камень?

— Потому что добывают его лишь в одном месте, в гномьих горах, в высокогорном водопаде. Это очень редкий камень и очень красивый, надо признать.

Камень действительно был красив. Он переливался всеми цветами радуги, совсем как солнце, и состоял из сплошных разноцветных полосок, от которых просто рябило в глазах.

— Один, два, три… шесть…восемь, блин! Сколько тут полос?

— Это особенный камень и самый дорогой из всех. Все полосы на нем ты не пересчитаешь, а если и сумеешь, то при нескольких попытках получишь разные результаты.

— И как же его тогда оценить?

— Не по полоскам. Такие камни называются просто — полосатиками и имеют цену десяти десятиполосников.

— Да? — Недоверчиво протянула я. — Ты хочешь сказать, что я держу в руках целое состояние?

— Вот именно поэтому тебе лучше его спрятать.

— Ты прав. Гир, пошли на рынок или в магазин, нам карта нужна.

— Тогда на рынок, магазины только продуктами торгуют.

— Куда идти знаешь?

— Я когда в город приехал, как раз мимо шел, вон в ту сторону.

— Веди давай, Сусанин!

— Кто?

— Да так, деятель один, совсем как ты!

Не отвлекаясь на разговоры, мы быстрым шагом зашагали по узеньким улочкам окраинного городишки, не производившего впечатления зажиточного. Честно говоря, даже в самой захудалой деревне моего мира и то было чище и опрятнее. Дома в основном были сложены из уже виденного мною минерала, обработанного по типу кирпичей. Сверху их ничем не покрывали и не предохраняли, благодаря чему на постоянных ветрах, дующих с гор, камень осыпался и выкрашивался. Кое-где в стенах зияли дыры, либо кое-как заделанные подручными средствами, либо попросту прикрытые кусками материи. Благо этот мир был теплым, и наличие стен не гарантировало защиту от холода.

Из открытых окон домов неслись крики и ругань, некоторые особо чистоплотные хозяйки выплескивали прямо под ноги прохожих отработанную воду и помои, что нисколько этих самых прохожих не смущало. Кое-где, из широко распахнутых дверей выглядывали озорные детишки, старающиеся развлечься за счет проходящих мимо взрослых. То, посылая им вслед сверточек с подкрашенной краской водой, то, кидая с крыши сарая какую-нибудь гадость… да мало ли способов существует? Причем во всех мирах схожие, как ни странно.

Дойти до рынка вполне закономерно нам не дали. Спустя несколько поворотов, мы на полном ходу попали в ловушку, расставленную вчерашними знакомыми. Правда, на этот раз их оказалось значительно больше, и кроме того, как выяснилось, они были вполне основательно вооружены.

Войдя в очередной проулок, увлеченный восстановлением в памяти дороги Гир совершенно не смотрел по сторонам, а потому не сразу заметил, что прямо перед ним появилось три невысоких фигуры в длинных темных плащах, полностью укрывающих недоросликов. Сзади нам отход перекрывали так же три фигуры. Еще четверо засели на крыше с арбалетами.

На мой взгляд профессионалам киднепперы, а именно ими и являлись гости, не были, поскольку вычислить все их передвижения, не говоря уже о планах, было элементарным делом. Первым делом главарь, как в дешевых блокбастерах, покачивая в руках меч (эх, жаль не автомат, а то совсем похоже бы было) сделал шаг вперед и заговорил:

— Предлагаю вам сдаться, тогда никто не пострадает.

— Ага, кроме меня, как самого ненужного свидетеля, — прошептала я себе под нос, но Гир, похоже, услышал, поскольку сильнее сжал мою руку и притянул к себе за спину, поворачиваясь к врагам боком, для лучшего обзора.

— Нет, — чуть более нервно, а от того слишком высоко ответил спутник.

— Что ж, тогда нам придется применить силу. Хазар начинай…

Не давая врагам опомниться, мы с Гиром начали действовать одновременно. В то время, как мой товарищ с каким-то по-детски наивным кличем, типа «Ату», бросился на тех двоих, что стояли перед нами, я молниеносным движением, благо успела подготовиться пока главарь разглагольствовал, пустила один за другим четыре ножа. Три из них, как и полагалось, настигли свои цели и те несколько мгновений спустя уже лежали внизу на камнях, а вот четвертому удалось увернуться.

Этот оставшийся не растерялся и выстрелил из арбалета. Болт просвистел почти на метр правее меня, выбив искру, и произведя неизгладимое впечатление, как на меня, так и на Гира, обернувшегося на звук. К этому моменту с первыми двумя было покончено, но оставалось еще четверо внизу и один наверху, добравшийся до арбалета, потерянного одним из убитых товарищей.