Помыкевичева.

Неужели это правда? А я думала, что это только вы, как говорил мне Рыпця...

Пыпця.

Что же он говорил вам такое, товарищ Милена?...

Помыкевичева.

Ничего! Лучше замолчать, чтобы не на­рушить вашей доброй приязни...

Пыпця.

Да на черта лысого он мне нужен, дорогая прия­тельница и товарищ! Думает, если книжек буржуазных начитал­ся немного, так я не обойдусь без него! А вот и обойдусь! Вот уви­дите, обойдусь! Вот!

Помыкевичева.

Да! А он, господин Пыпця, заверял ме­ня, что вы вчера без его помощи не знали бы, что и делать.

Пыпця.

Ах-ах-ах! Чудесно... А портьера-то все время слов­но от ветра ходила, так дрожал он перед гневом священника. За­мечательно! Замечательно!

Помыкевичева.

Отца Румеги так боялся?

Пыпця.

Подумайте! Ну, и декадент! Когда в ответственный момент приходилось зажигать магнезию, он словно щенок ску­лил, чуть не испортил всего дела. Вот! А еще — романтик!..

Помыкевичева.

Ну, а все же дело удалось?

Пыпця.

Только благодаря мне, товарищ Милена. А Дзуня вроде и не знает об этом, прежде всего с Рыпцем расплачивается. Вот!..

Помыкевичева.

Дзуня!..

Пыпця.

А работа, дорогая приятельница и товарищ, была так искусна, что ни поп, ни Леся ничего решительно не заметили. Так искусно мне удалось раскрыть истинно буржуазные карты. Вот!

Помыкевичева.

Ах так!.. Что же это... это должно быть очень интересная работа. А не имеете ли вы, господин Пыпця, случайно при себе...

Дзуня.

Извините, милостивая государыня! Пане Пыпця, прошу вас!

Рыпця.

Милостивая пани, извините!

Помыкевичева.

Уже убегаете, господин Рыпця?

Рыпця.

Я... я зайду, на минуточку только. Я хотел принести вам еще один кокос!..

Помыкевич.

Прости, Милена, если помешал.

Рыпця.

А я...

Помыкевичева.

Вы погодите, господин Рыпця!

Помыкевич.

В самом деле! Вы погодите немного, пане Рыпця! Вы... вы ведь с некоторых пор словно переменились, вы даже симпатичнее как-то выглядите, словно повеселели. Неужели дело так обстоит хорошо?..

Рыпця.

Как нельзя лучше, господин меценат, как нельзя лучше! В ближайшем времени приступаем...

Помыкевич.

Как нельзя луч-чше! Прости Милена, на ми­нуточку!

(Уходит в канцелярию.)

Рыпця.

Вы... простите, пани, на минуточку. Я хотел...

Помыкевичева.

Вы очень вежливы, но не беспокойтесь, и тем более сейчас, господин Рыпця. Сегодня достаточно... Вы оба очень вежливы, господа, и поэтому будьте уверены в моем содружестве с вами.

Рыпця.

И ваша статья...

Помыкевичева.

И моя статья «О влиянии народной одежды на формирование нового мироощущения украинской женщины модерна» в скором времени окажется в ваших руках...

Входит Пыпця.

Рыпця. Товарищ Пыпця! Товарищ Милена только что сообщила мне, что на днях передаст в мои руки свою ценную статью «О влиянии...».

Пыпця.

Вы ошибаетесь, дорогой товарищ и приятель! Товарищ Милена передаст статью в руки главного редактора «Кровавое зарево».

Рыпця.

Как только закончите ее, позвоните в кофейню «Помпадур», телефон двадцать пять — двадцать пять! Я там обычно пью настоящее мокко со сливками.

Пыпця.

Если захотите ее напечатать, позвоните в кон­дитерскую «Казанова»: телефон сорок пять — сорок пять. Мне там обычно подают мороженое «Кассате». Вот!

Помыкевичева.

Вот теперь позвольте, господа, поже­лать вам вкусного мокко и мороженого.

Рыпця и Пыпця.

Благодарим...

Рыпця.

Пани...

Рыпця и Пыпця...

товарищ Милена!

Помыкевич.

Симпатичные ребята, жалко только, что не совсем они наши. Пропадают ребята без национального само­сознания.

Помыкевичева.

До сих пор, меценат, вы и не подумали о них.

Помыкевич.

Я и

теперь, Милена, так сказать, понимаю, что необходима предосторожность к ним обоим.

Помыкевичева.

Может быть, снова ваша зависть? Вы решительно стараетесь, меценат...

Помыкевич.

Нет, не это у меня было в мыслях, Милена. Я хотел лишь предупредить, что не следовало бы тебе во всем верить им...

Помыкевичева.

Вы снова боитесь за меня, меценат?

Помыкевич.

Боже сохрани! Не за тебя я боюсь...

Помыкевичева.

А за кого же, если можно знать?

Помыкевич.

Я... я совсем не боюсь, Милена. Только, видишь ли, молодым людям не всегда надо верить. Я и сам был молодым, не один раз приходилось обманывать. Говоришь, будто истинную правду, даже себе самому кажется: действительно правда! А подумаешь вот так, призадумаешься, и выходит обман неимоверный! Так вот, если ч-ч-что-нибудь такое, так ты не верь, Милена, брешут ребята!

Помыкевичева.

Меценат, смотрите, чтобы не было скандала!

Помыкевич.

Милена, они тебе все-таки что-то сказали?!.

Помыкевичева.

Не сказали ничего и, может быть, только потому, что я не интересуюсь вашими, меценат, адвокат­скими делишками. Я лишь напоминаю вам, что вы сделали меня несчастной, став моим мужем. Вы убили меня тогда в моих собст­венных глазах, если бы вы захотели меня уничтожить еще и в глазах общественного мнения,— горе тогда вам, меценат! Фа­милия Помыкевичей должна быть незапятнана, потому, что я ношу ее. Вы слышали, меценат?

Помыкевич.

Об... об этом никто не узнает, Милена...

Дзуня.

Отец Румега...

Помыкевичева.

Господин Дзуня, у меня с вами разго­вор, но потом... О чем,— пусть мои глаза вам скажут, а в них найдете только гнев и скорбь смертельную...

Дзуня.

Как только речь заходит о скорби, то вы ее сейчас заметите и в моих глазах...

Помыкевич

(тяжело вздыхает).

Теперь мы пропали...

Дзуня.

В этот самый момент отец Румега в канцелярии...

Помыкевич.

Попросите его луч-ч-чше сюда! Неужели эта баба должна во все дела вмешиваться?..

Дзуня.

О чем вы говорите? Ваша жена знает?..

Помыкевич.

Ну, не знает, откуда же ей знать? Не скажу же я, как мы те деньги достали. Бабским нюхом ведьма чует.

Дзуня.

Ах, успокойтесь и будьте бенгальским тигром, меценат!

Помыкевич.

А если в конце концов окажется, что мы с вами не тигры, а обыкновенные кошки шелудивые, бесталанные?

Дзуня.

Тогда вам как депутату легче будет примириться с этой мыслью. А пока что острите когти, меценат!

Помыкевич.

Народ мой! Сколько иногда кровавого пота стоит желание трудиться ради тебя!..

Дзуня выходит. Через минуту входит

Румега.

За ним

Дзуня с

портфелем. Помыкевич и Румега молча кланяются друг другу и садятся.

Румега.

Вы не читали сегодняшних газет?