Варвара
(Параске).
Спасибо, можешь идти.
Удивленно озираясь, Параска уходит.
Ах, как было бы хорошо, если бы это оказалось только страшным, неподтвердившимся совпадением...
(Сравнивает номера на орденах с номерами, записанными в документах, и бессильно опускает руки).
Больше надежды нет... Номера те же... Это ордена Максимова.
Отец Юлиан
(наклонив голову).
Простите меня, дорогой друг..-
Bap
в а р а
(сжав его руку).
Благодарю вас.
(Пауза. Резко поворачиваясь к отцу Юлиану).
Помолитесь, отче, за меня и помолитесь за того, кого поразит моя ненависть. Я еще не убеждена, я еще не верю, я не хочу в это верить, но когда последняя искорка моей надежды погаснет, помолитесь, отче, за него...
(Подходит к дверям и становится против заката, который багровым отблеском вспыхивает на ее лице. Сквозь стиснутые зубы.)
Помолитесь, отче!
Отец Юлиан.
Не смогу, моя дорогая. Эта молитва была бы мертва, как... и моя вера сегодня...
Варвара.
Отче! Это правда?
Отец Юлиан
(со скрещенными на груди руками подходит к Варваре).
Не удивляйтесь, дорогая! Со мной произошло то, что с вами было давно. На ваших губах дрожит еще иной раз молитва, но она уже тиха, как шепот умирающего бога. На смену ему уже восходят светила великого дня, и сеятель выходит сеять уже не с молитвой, не с гимном рабству и смерти на устах, а с песней всепобеждающей жизни, с песней, которая рано или поздно заглушит наши последние колокола.
Варвара.
Вы плачете, мой друг?
Отец Юлиан.
Нет, это вам показалось. Если я и заплачу когда-нибудь, то только потому, что мои руки, руки сеятеля, сеяли не семена истины, а... зубы дракона, из которых выросли убийцы родителей Параски.
Варвара.
Убийцы? А может быть, там был лишь один душегуб? Один убийца, который добил тяжело раненных защитников родины, а затем судорожно, как гиена, рылся в их карманах, отвинчивал их ордена, снимал сапоги? Как вы думаете?
Отец Юлиан.
Родителям Параски все равно.
Варвара.
А мне не все равно! Я хочу знать всю, решительно всю правду. И о той памятной ночи и о сегодняшнем рассвете...
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Стемнело. Та же обстановка. Из своей комнаты быстро выходит
Варвара
и направляется к выходу. На крыльце она сталкивается
с
Иваном и Семеном Негричами.
Иван — с винтовкой.
Семен — с автоматом.
Иван.
Агроном?..
Варвара.
Кажется, спит. Разбудить?
Иван
(посмотрев на часы).
Не нужно. Пусть еще несколько минут поспит. Замаялся, сердечный! Пятьдесят восемь лет и четыре тюрьмы — не шутка.
Баба Олена
(приподнимаясь на печи).
О господи, господи!
Мыкола.
Ты соврал, Иван. Всего пятьдесят семь. Да, я вижу, вы готовы!
Иван.
Яворский с людьми вас ждет у сельсовета.
Мыкола.
Иду-иду!
(Возвращается в свою комнату.)
Варвара.
Садитесь, прошу вас.
Семен.
Спасибо, учительница.
Оба садятся. Иван набивает чубук табаком и закуривает. Входит
Параска
и берет с припечка подойник. Увидев в дверях Мыколу с оружием в руках, она испуганно отшатывается, вскрикивает, потом выбегает из хаты.
Мыкола
(глядя ей вслед).
Это она всегда так, лишь увидит оружие. Бедный ребенок.
Иван.
Ничего, вырастет и забудет.
В а р в ара.
Вряд ли!
Мыкола
(заряжая карабин).
По-моему, она и не должна это забывать... Кажется, снова прорычал этот проклятый лев. А может, это мне только снилось?
Иван.
Нет, вам не снилось, Мыкола. Совсем недавно лев снова появился в селе. Пробежал по огородам, зарычал, позагонял людей в хаты и снова под землю провалился... Говорят, видели, как он на луг Савюка побежал. Значит, он и в самом деле воды держится. Там его н надо искать.
Сети
уже готовы.
Мыкола
(Варваре).
Что с тобой, Варварушка? Стоишь, будто скорбная мать?
Варвара
(как бы очнувшись).
Возьмите меня с собой, добрые люди.
Мыкола.
Куда? На облаву? Женщину?
Варвара.
Из крупнокалиберного револьвера я стреляю неплохо. А этого, кажется, достаточно.
Семен.
Нет, этого еще мало.
Варвара.
Отваги у меня также хватит.
Семен.
Раненый зверь может броситься на вас, и тогда...
Варвара
(перебивая).
Тогда моя рука не задрожит.
Мыкола.
Да?..
Варвара.
Я пользуюсь такими же правами, как и вы. Кто поднимает руки на наше село, на наших детей, на наш колхоз, тот поднимает руки и на меня. Думаю, что я убедила вас, товарищи?
Иван.
Что же, она права, Мыкола.
Мыкола.
Ладно, пойдешь с нами!
Варвара.
Мне еще надо переодеться. Я поеду верхом и нагоню вас.
Мыкола.
Не забудь только взять с собой лишнюю горсть патронов.
Варвара
(с порога своей комнаты).
Я ничего не забуду, Мыкола!
(Уходит.)
Мыкола одевается. Быстро темнеет.
Мыкола.
Странная она какая-то стала в последнее время...
Семен встает и спокойным шагом подходит к двери, выходящей во двор.
Иван.
Работы у нее, должно быть, как и у нас всех, по самые уши!
Мыкола.
А все-таки черт знает что делается! Один зверь задержал сев.
Семен
(до сих пор смотревший вдаль, поворачивается
к Мыколе.)
Вы убеждены, что только один?
Иван намеренно закашлял.
Мыкола.
Гм... Пожалуй, ты прав...
Иван быстро поднимается.
Его надо тоже выследить!
Семен.
И я так думаю. Надо только прежде всего пристрелить льва, а до волка доберемся позже...
Мыкола.
Если бы знать, кто он, то можно было бы одновременно ликвидировать обоих. Да что же... Кто может знать, что у кума пить дадут?.. Пока доберемся мы, пока доберутся в районе...
(Гневно.)
Черт знает сколько еще бед он сумеет натворить!..
Семен пытается что-то сказать.
Иван
(останавливая Семена движением руки).
Товарищ агроном, ведь мы-то с тобой знаем, что для нас наш колхоз. Мы говорим: «путь к изобилию», и это в самом деле так, иначе й быть не может! Но, убей меня нечистая сила, чтобы я только из-за хлеба с маслом недосыпал в будни ночей и подставлял голову под фашистскую пулю. Колхоз для нас большее. Это — Советская власть, а она и нам, Негричам, и тебе, и учительнице, и всему людскому роду дала такое, чего не променяешь на все сокровища мира!
(Ударяя себя кулаком в грудь.)
Она дала возможность почувствовать нашу силу и сняла с нее оковы: «На, сила, иди в свет, верши чудеса!» Вот так я все понимаю.
Мыкол
а. Ага! Справедливо! Ну!
Иван
(замявшись).
За эту власть даже смерть с охотой примешь.
(Опуская глаза.)
Для нее, для Советской власти, и о родном сыне забудешь, если он сбился с панталыку и каиновы дела творит.
(Умолкает.)
Мы кол
а. Иван! Иван! Ты о ком это?
Семен.
Поспешили вы, отец. Пока что доказательств мало.
