Иван.
Нет, не поспешил. Это сказал коммунист коммунисту.
Мы кол
а. Что такое? Доказательства? Против кого?
Пауза. Семен и Иван стоят, наклонив головы.
Вы о Луке? О Луке Воркалюке, моем единственном сыне?
Семен.
О внуке Штефана Петрича.
Мы кол
а
(растерянно).
Я же смотрел его бумаги—они проверены еще в Германии. Он получил разрешение вернуться из Мюнхена домой, работать. Он...
(Взглянув на фисгармонию.)
Разве мог бы он играть так, имея замаранную совесть? А впрочем... Лука, мой Лука!.. За что вы его так, товарищи, за что?
Иван.
Ты что думаешь, мы забыли, что Лука одиннадцать лет жил без присмотра, без отцовского глаза? Меня с тобой, Мыкола, полиция в тридцать восьмом бросила в тюрьму. Захватил Гитлер Польшу, а нас, коммунистов, из польской тюрьмы бросили в немецкую. Лука тем временем спокойненько учился во Львове, жил в этой бурсе митрополита Шептицкого, где кишмя кишели националисты. Быть может, уже тогда они ему в душу свою начинку вложили!
Семен
(тихо).
Я пришел сегодня в село, едва только начинала заниматься заря. Пришел и увидел Луку. Он украдкой бежал от старой корчмы, где остановился зверинец. Я окликнул его, но он исчез в лозняке. И как раз в это самое время опустела клетка льва.
Иван.
До тех пор, пока Луки здесь не было, не блуждала тревога по нашим хатам.
Мыкола
(метнувшись к дверям, кричит).
Лука! Лука!..
Семен
(подбегая и хватая его за руку).
Слишком рано! Так можно лишь испугать... зверя, и он... убежит.
Входит
Параска
с полным подойником.
Параска.
Луки нет возле хаты, дядечка.
(Ставит подойник на припек.)
Иван взглядом показывает Мыколе на Параску.
Мыкола
(тихо отходит от дверей. Насилу переводя дыхание).
Хорошо, я буду молчать.
Параска
(подойдя к Мыколе).
Что с тобой, дядя? Дядечка?
Мыкола
(садясь в кресло).
Тяжело мне, Параска!
Параска
(став возле Мыколы на колени).
Мне тоже очень тяжело сегодня, дядечка...
Мыкола
(гладит ее волосы).
А ты ляг и засни. Я возвращусь утром — разбужу тебя. Будет снова легко на сердце, мое дитя.
(Закрыв глаза.)
Разбужу тебя, как, бывало, давным- давно
его
будил: «Порубаю калиночку, бо вм
i
ю, скориняю Парасочку, бо см
i
ю...»
Пауза.
Параска.
Дядечка! Ради всего святого! Скажи мне.
(Взглянув на Семена.)
Кто убил моих родителей?
Мыкола
(резко встает. Скользнув взглядом по Негричам, снова смотрит на Параску, которая низко опускает голову).
Встань, Параска...
Параска.
Прости, дядя, но я... не могу забыть!
Семен.
Этого нельзя,
забыть, Параска.
Параска, встрепенувшись, впивается глазами в Семена.
(Подойдя к Параске.)
Параска, девочка...
Параска
(отшатываясь от него).
Нет!
(Забивается в угол.)
Иван.
Что это?
Пауза.
Мыкола.
Я... не знаю. Я знаю лишь, что нам пора.
(Подходит к дверям Варвары и стучит в стекло.)
Варвара! Поторопись. Мы идем.
(Поворачивается к Негричам.)
Пойдем, товарищи: там люди ждут нас.
Иван.
Дорога далекая! Езжайте верхом, Мыкола.
Семен
(снимая с крюка уздечку и вожжи).
Я
пойду вам
коня оседлаю.
Иван.
Седло, кажется, в конюшне.
Варвара
(появляется на пороге свой комнаты. Одета, как и в начале первого действия, с той лишь разницей, что стан ее теперь стягивает желтый кожаный пояс с кобурой. Надевая перчатки).
Скоро взойдет месяц. Ночь будет ясная.
Семен
(вздохнув).
Не для всех она будет ясная сегодня...
(Уходит.)
За Семеном уходит и
Иван.
Мыкола
(возвращаясь с порога, подходит к Параске и целует ее в лоб).
Доброй ночи, дитя мое!
(Перекинув карабин через плечо, уходит.)
Варвара.
Повтори уроки, потом поужинаешь и — спать. Выглядишь сегодня, будто тебя с креста сняли.
Параска
(оглянувшись, припадает к Варваре и говорит полушепотом).
Мама! Неужели это правда?.. Семен сделал?
Варвара
(твердо).
Нет!
Параска.
А кто?.. Кто?..
Варвара
(после паузы).
Если бы я знала, наверное знала, кто, его бы уже не было среди нас. Кстати, где дед?
Параска.
Кажется, пошел в церковь, к вечерне.
Варвара.
Так! Этот не боится. Луку тоже не видела?
Параска.
Ох, нет, мамуся. Он, словно тень от тучи, появится и снова пропадает. И мне так тоскливо без него. А тебе, мама?
Пауза.
Варвара.
Мне пора в дорогу.
(Движением головы показывая на дверь своей комнаты.)
Иди, детка. У тебя с арифметикой нелады.
Параска.
Мама, и тебе не страшно?
Варвара.
Мне страшно. Именно потому я и иду туда.
Открывает дверь своей комнаты, пропускает Параску. Параска обнимает ее и громко целует в щеку. Варвара прикрывает за ней дверь и направляется к выходу. На пороге ее встречает
Лука.
Лука.
Куда это бог ведет?
Варвара
(спокойно).
Пусти.
Лука
(давая дорогу).
На облаву? С Семеном?
Варвара.
На облаву!
(Быстро уходит.)
Лука.
Варвара!
Лука трет ладонью лоб, потом спокойным, усталым шагом приближается к фисгармонии, усаживается на вертящийся стульчик и берет несколько аккордов, из которых снова возникает лейтмотив из оперы «Долина». В музыку д'Альбера вплетается немецкая маршевая мелодия. Лука не замечает появления
Штефана
и, только когда тот зажигает лампу, обрывает игру, резко поворачивается к Штефану и следит за его движениями. Штефан закрывает двери, оглядывается и подходит к Луке.
Штефан
(приглушенным голосом).
Нехорошо.
Лука.
Почему?
Штефан.
Убьют льва и засеют. И тогда мне повеситься разве... Не переживу я этого.
Лука
(встает).
Ну, так переживут другие!
Штефан.
А ты думаешь, мне легче будет от этого?
Лука
(внезапно).
Дед, а... солдаты, которые мост охраняют, часто бывают в селе?
Штефан
(недоуменно).
Да ходят по праздникам. С девчатами танцуют возле школы.
Лука.
Ты с ними не пробовал разговаривать?
Штефан.
До холеры ясной мне нужны эти антихристы.
Лука.
Как раз они-то могут пригодиться. Вот слушай: будут проходить мимо — сюда зазови, самогоном угости.
Штефан
(возмущенно).
Что-о-о-о?! Да буду я еще самогон на них переводить!
Лука. Слушай дальше. Заманить их надо в эту хату. Пусть как домой сюда заходят. На огонек. Понял? Расскажи им, чья дочь Параска, они на такое клюнут сразу. Понял? Мне это очень нужно. Слышишь?
Штефан
(пристально глядя в глаза Луки).
Угу!
Лука.
Что они говорили здесь, дед? Мыкола с Негричами.
Штефан.
Не знаю. С тех пор как появился Семенко Негрич, я убегаю от них, как от огня.
Лука.
Напрасно.
(Пауза.)
Варвара — и та стала какой-то другой.
