Безжизненное лицо Вождя не изменилось, но в его глазах загорелось удовлетворение.

— Да, я гений, — согласился он.

— А сейчас не пора ли сказать мне, что будет дальше? Ведь мы разделались с Бронзовым человеком и победа так близко, — лукаво сказал Глассель.

Человек с каменным лицом взглянул на часы.

— Десять минут до наступления, — холодно сказал он. — Где сообщения от ваших агентов?

Генерала Гласселя передернуло, будто его внезапно обдало холодом.

— Они придут, они появятся вовремя, — поспешно сказал он. — Никто не сможет помешать вам. — Он глубоко вздохнул. — Но не настало ли время узнать и мне ваш план?

Вождь колебался. Затем его глаза фанатично заблестели.

— Возможно, я кое-что и скажу вам, — согласился он, — Вы назвали меня гением, И это правда, Потому что никто, кроме гения, не смог бы разработать этот план. Ибо он чрезвычайно прост. Прост и все-таки очень сложен, так что никто, кроме меня, не смог бы задумать и осуществить его.

На мгновение фанатичный огонь исчез из его глаз, Теперь они сверкали жаждой власти, которая создает и разрушает царства.

— Золото — вот ответ! Золото и только золото!

— Но… но я не знаю, — запнулся Глассель. — Ведь вы богатый человек. У вас денег больше, чем вы сможете когда-либо использовать или потратить.

Вождь презрительно посмотрел на него.

— Конечно, вы не понимаете. И, несомненно, у меня есть деньги — много денег. Но деньги не всегда золото. А я хочу именно золота. Бог даст мне власть, чтобы управлять миром… У меня есть люди в каждой стране мира. Они отличные солдаты, умелые агитаторы. — Человек с безжизненным лицом говорил как будто сам с собой. — Они могут взбудоражить людей и спровоцировать беспорядки. Мои деньги и их мастерство помогают им в этом.

— Некоторые из них — тоже своего рода вожди. Они могут вызвать мятежи, способные нарушить порядок в одной или двух странах, где люди не совсем довольны своим правительством. Но что из этого?

Глаза Гласселя стали большими, рот приоткрылся.

— Ничего! — человек с каменным лицом свысока взглянул на него. — На одни только деньги невозможно купить столько людей, чтобы править миром. Даже золото как средство платежа не сделает этого. Нужно пойти другим путем. А это можно сделать с помощью золота.

— Но я не понимаю! — растерянно произнес Глассель.

— Конечно, вы не понимаете. Никто не понимает, кроме меня. Это то, к чему приходит гений. Простой план внезапно становится сложным, сбивая с толку обычный ум. Но не мой.

— Док Сэвидж сказал, что он знает, — вставил внезапно Глассель.

На мгновение слабое восхищение появилось в злобных глазах Вождя.

— Возможно, он и знает, — предположил он. — Однако знание не пойдет ему на пользу. Я захвачу золото в Потерянной долине. Я использую его так, как никто другой и не думал использовать.

Он сделал выразительную паузу.

— И я… я стану диктатором всего мира!

Глассель в волнении задышал быстрее.

— А я буду управлять Гидальго! — воскликнул он.

Эти слова, казалось, вернули Вождя к действительности. Он быстро взглянул на генерала.

— Да, вы будете править в Гидальго, — согласился он, но в его словах явственно прозвучало: "Я буду управлять вами".

Вождь попробовал лезвие своего ножа на подушечке большого пальца. Показалась тонкая темно-красная линия, он кивнул и подошел к веревке, на которой висело беспомощное тело Дока Сэвиджа.

Лезвие ножа осторожно коснулось веревки. Одна нитка оборвалась. Генерал Глассель смотрел, как загипнотизированный. Солдаты прекратили разговор.

Нож еще раз прикоснулся к туго натянутой веревке.

Глассель облизал губы, которые внезапно стали сухими и запекшимися. Его глаза лихорадочно горели. Он бессознательно делал рукой быстрые движения, как будто именно он держал нож.

Человек с каменным лицом высоко поднял нож и приготовился нанести удар, который перерубил бы сразу всю веревку. Но вдруг он остановился и рывком поднял голову.

В почти абсолютной тишине послышался слабый звук бегущих ног.

— Агенты, — сказал Глассель.

Пародия на улыбку неожиданно появилась на лице Вождя — уголки его рта чуть приподнялись.

— Сэвидж там пока еще может слышать все, что мы говорим. Он должен жить, пока не услышит наш разговор. Тогда мысль о смерти станет для него еще невыносимей, — произнес он вялым голосом.

Два человека, выскочив из-за поворота, подбежали к группе солдат.

Глассель захихикал.

— Я говорил вам, что они придут сюда вовремя.

Прибывшие не носили военной формы войск генерала Гласселя. Они были одеты, как одеваются майя, пальцы их были окрашены в ярко-красный цвет. Когда-то это был знак воина. Теперь он отмечал только отверженных, — Мы пришли, Сын Луны, — сказали они на языке майя.

С бегающими глазами стояли они перед изменником, который когда-то пользовался доверием короля Чаака в Потерянной долине. Эти двое также были в числе приближенных короля и дружили с отцом Гласселя. Но, когда Глассель позвал, они тоже пошли на предательство.

— Вы сделали вашу работу? — грубо спросил Глассель.

— Говорите на испанском, французском, английском или на каком угодно языке, только не на этой тарабарщине, — приказал человек с каменным лицом.

Глаза Гласселя слегка сузились, но он перевел слова Вождя без колебания.

— Они говорят, что выполнили задание, на которое вы их послали.

— Клыки у людей Дока Сэвиджа вырваны?

— Да, полностью. Они обнаружили большие газовые емкости с газом метаном, нацеленные в нашу сторону, как вы и предполагали. Надев полученные от вас противогазы, они выпустили этот газ.

— А это, должно быть, превосходный газ, — задумчиво сказал человек с каменным лицом, — судя по тому, какое смятение было в передовом отряде, когда Сэвидж применил его. Я рад, что наши радисты слышали его приказы. Этот газ, выпущенный в подходящее время, мог бы сделать всю нашу армию беспомощной.

— Но не теперь, — ликовал Глассель. — Они думают, что имеют оружие, чтобы достойно встретить нас. Но это не так. Они безоружны. Им нечем сражаться.

— Верно. — Вождь повернулся и посмотрел через край каньона вниз, где висел, качаясь на конце веревки, Док Сэвидж. Взгляд его стал бесстрастным, когда он увидел безжизненное лицо Вождя.

Нож сделал быстрый оборот в воздухе. На его сверкающей поверхности блеснуло солнце, когда он перерубил всю веревку.

Внизу — тысячей футов ниже — остроконечные скалы, казалось, прыгнули вверх, чтобы встретить тело Дока, когда его спеленатая, будто кокон, фигура неслась вниз.

Где-то вдалеке прозвучал сигнал горна.

— Мне это не нравится. — Монах не скрывал тревоги.

На его обезьяньем лице выступил пот. Он обеспокоенно ходил взад и вперед.

— Док как-то выкрутится. — Хэм старался говорить уверенно, но это ему не удавалось.

Длинный Том поднес к глазам полевой бинокль и вглядывался в нижнюю часть каньона.

— Если бы только мы не пошли вниз с принцессой Моньей, мы смогли бы что-нибудь увидеть и иметь представление о том, что произошло, обеспокоенно сказал он.

— Женская логика нам недоступна, — добавил Джонни, с огорчением взглянув на Монаха.

— Вам не обязательно было спускаться с нами только потому, что я проводил Монью! — возмутился Монах. Его лицо залилось краской.

— Хватит болтать о девушках! — Пуританское лицо Ренни стало еще более суровым. — Кажется, ты сказал, что имеются какие-то устройства, которые, как полагал Док, могли бы остановить армию, наступающую на нас. Возможно, следует осмотреть их и проверить, готовы ли они к работе.

— С удовольствием, — просиял Хэм. Он размахивал своим клинком во все стороны. — Во всяком случае, надо действовать. Это все же лучше, чем смотреть на томное от любви лицо этой обезьяны.

Монах поворчал, но даже он обрадовался предложению что-то делать.

Пятеро мужчин двинулись вдоль края каньона туда, где виднелись трубы установок.