Вновь раздался звук владыковой флейты — единственный звук, нежный и мягкий, будто соловьиная трель, только многократно усиленный. Он тоже заглушил громовые рукоплескания. Внезапная тишина, слившаяся с тьмой, была столь ощутимой, что мы, казалось, различили биение своих сердец. И тогда в тишине разнесся еще звук, прекраснее которого я не слышал. Низкий горячий голос затянул национальный гимн. Сначала мелодия звучала так тихо, как будто ансамбль скрипачей играл под сурдинку. Но постепенно она набрала силу, и воздух над нами загудел и затрепетал. Каждый слог, каждое слово произносилось огромным хором столь отчетливо, будто то был один голос:

— Проведи нас сквозь тьму, о Иегова!

Этот гимн, спетый от всего сердца, остается в нашей памяти как последнее чудо того полного чудес дня. Без всякого стыда признаюсь, что, слушая его, я плакал как ребенок. И поэтому не смогу написать сейчас ничего больше, чувства переполняют меня!

Рано утром, когда горы еще были серыми, а не синими, по канатной дороге мы добрались до Синего входа, где взошли на королевскую яхту, называвшуюся «Леди»: она помчала нас через Адриатику с такой скоростью, которая мне прежде представлялась немыслимой. Король с королевой вышли на причал проводить нас. Они стояли с правой стороны от покрытого красным ковром трапа и пожимали руку каждому гостю, всходившему на борт. Когда последний пассажир ступил на палубу, трап убрали. Адмирал флота, стоявший на мостике, поднял руку, и мы понеслись к выходу из залива. Конечно же, все сняли шляпы и энергично размахивали ими. Не сомневаюсь, что если бы король Руперт и королева Тьюта пожелали организовать в Синегории колонию дипломатов и журналистов, те, кто были их гостями на торжествах по случаю коронации, вызвались бы все как один. Думаю, старый Хемпетч, ветеран англоязычной журналистики, верно выразил наши чувства, когда сказал:

— Да пошлет Бог им и их близким все Свои милости и счастье, а стране и народу, которым они правят, процветание!

Наверняка король с королевой слышали наши прощальные возгласы, потому что они обернулись, чтобы вновь взглянуть на нашу летящую прочь яхту.

Дневник Руперта. Продолжение (longo intervallo [126])

февраля 10-го, 1908

Я так давно даже не вспоминал об этом дневнике, что теряюсь: с чего мне начать? Я всегда слышал, что женатый мужчина — это очень занятой человек; но когда сделался им, пусть для меня настала новая жизнь, и ко мне пришло счастье, о котором я и не мечтал, узнал, что значит быть женатым. Однако я не имел ни малейшего представления о том, что такое быть королем. Теперь у меня не остается ни минуты для себя, что еще хуже — для Тьюты. Если бы те, кто осуждает королей, побывали в этой роли хотя бы месяц, их мнение о монаршей жизни изменилось бы. Было бы полезно завести профессора по монархизму в колледжах, где обучаются анархисты!

У нас все идет хорошо, замечу я с радостью. Тьюта в добром здравии, хотя совсем недавно фактически отказалась от полетов на аэроплане. Это, я знаю, большая жертва для нее, теперь, когда она стала мастерски водить машину. Говорят, в Синегории мало найдется тех, кто управляет аэропланом столь же ловко, — да и во всем мире тоже, ведь это у нас получил особое развитие такой способ передвижения. С тех пор как мы нашли вкрапления уранинита в главном тоннеле и открыли простой способ извлечения из него радия, мы идем вперед семимильными шагами. Когда Тьюта сказала мне, что не будет пользоваться аэро какое-то время, я решил, что она поступает разумно, и поддержал ее, ведь управление аэропланом — занятие напряженное, крайне утомительное для нервов. И только тогда я узнал причину ее осторожности — обычную для молодой жены. Это произошло три месяца назад, но только сегодня утром она сказала мне, что не будет подниматься в воздух даже со мной, пока не сможет заниматься воздухоплаванием «без риска», и она не имела в виду риск для нее самой. Тете Джанет было известно, в чем тут дело, и она советовала Тьюте держаться ее решения. Итак, следующие несколько месяцев я буду вынужден подниматься в воздух один.

Общественная работа, которой мы занялись сразу после коронации, идет полным ходом. С самого начала мы стали действовать по точно разработанному плану. Первое, что надо было осуществить, так это укрепить Синий вход. Пока возводились укрепления, мы держали все боевые корабли в заливе, когда же безопасность была обеспечена, отправили корабли вдоль наших берегов — нести караульную службу, при этом люди получали необходимую подготовку в морском деле. Мы планируем постепенно провести такого рода обучение среди всех молодых синегорцев, чтобы в результате все население могло бы с одинаковым успехом действовать и на море, и на суше. А поскольку мы готовим людей и к аэрослужбе, они освоятся со всеми стихиями — кроме огня, конечно. Хотя, если это потребуется, возьмемся и за огонь!

Мы начали строительство главного тоннеля на самом удаленном от воды участке Синего входа и повели его строго на запад под углом 45° так что, когда тоннель будет завершен, он пройдет прямо через первую линию гор и откроется на плато над Плазаком. Плато не очень широкое — с полмили максимум, — и строительство второго тоннеля уже начато в западной его части. Этот второй тоннель пойдет под меньшим углом, потому что он теперь должен пронзать настоящие горы. Когда он выйдет на поверхность на западе, то примкнет к крупному производственному району. Здесь растет наш лучший лес, лучшие породы с твердой древесиной; здесь также обнаружены богатейшие залежи полезных ископаемых. Это второе плато имеет большую протяженность и простирается на север и на юг, огибая главную гору, поэтому со временем, когда построим кольцевую железную дорогу, мы сможем транспортировать разные материалы почти не неся расходов. Именно на этом плато мы возвели крупные заводы по производству военной продукции. В проложенных нами тоннелях в горах, богатых залежами угля, мы обеспечили прекрасную вентиляцию при незначительных вложениях, теперь вагонетки так и снуют туда-сюда по подземным коридорам. Мы уже добываем столько угля, сколько потребляем в пределах страны, и можем, при желании, в течение года делать большие экспортные поставки. Значительный уклон, под которым идут наши тоннели, ставит нам на службу силу гравитации, так что мы без особых затрат обеспечиваем себя огромным запасом воды по большому трубопроводу. Европейские и азиатские страны одна за другой начали снижать военные приготовления, и мы через наших агентов набираем их уволенных рабочих; у нас уже сформировалась такая производственная армия квалифицированных рабочих, какой не найдется нигде в мире. Думаю, нам повезло, что мы смогли взять такой высокий темп развития военной промышленности, и если бы некоторые «великие державы», как они называют себя, узнали о степени наших приготовлений, то постарались бы активными действиями подавить наши шаги. В таком случае им придется воевать с нами, а значит, наша работа будет приостановлена. Однако если мы получим еще год мира, то сумеем отбиться от всех захватчиков вместе взятых. Если же мир продлится до той поры, когда нами будет завершено сооружение всего намеченного, то мы сможем обеспечить военные резервы и орудия войны для всех балканских стран. И тогда… Но это мечта. Время покажет.

Пока же все идет хорошо. Орудийные литейные цехи построены и работают. Уже начался выпуск продукции. Конечно, наши первые пушки не очень велики, крупные орудия, и особенно осадные орудия, мы будем производить позже. А когда построим большую железнодорожную ветку, и буровые машины заработают, нам ничто не будет страшно. Думаю, к тому времени верхнее плато превратится в промышленный город — во всяком случае, у нас в запасе много сырья. Шахты, где добывается красный железняк, кажется, смогут работать вечно, и поскольку подъем руды дешев благодаря имеющейся у нас огромной водной энергии, поскольку уголь спускается на плато под действием собственной тяжести, по канатной дороге, мы располагаем естественными преимуществами, которые едва ли найдутся где-то еще в мире, по крайней мере, в таком сочетании, как здесь, у нас. Тот осмотр Синего входа с высоты птичьего полета, во время которого Тьюта увидела картину нашего будущего, был не напрасным. Пользу от аэропланов невозможно переоценить. Аэроплан — вещь мощная и зримая, не заметить его просто нельзя! И мы располагаем уже внушительным воздушным флотом. Заводы по производству взрывчатых веществ находятся, конечно же, в удаленных незаселенных долинах, где последствия различных случайностей сведены до минимума. Так же обстоит дело и с урановым производством, таящим в себе неведомые опасности. Турбины в тоннелях снабжают нас всей необходимой нам сейчас энергией, а позже, когда будет завершено строительство уже начатого нового тоннеля, который мы называем «водным тоннелем», наши энергетические ресурсы станут практически неограниченными. Все упомянутое производство служит развитию нашего судоходства, и мы с надеждой смотрим в будущее.