Появился дворецкий, елейным голосом объявил, что ужин подан. Чинно взяв Джейн под руку, Алистер проводил ее в небольшую столовую.

Джейн оглядела знакомую комнату, где они с Алистером когда-то часто ужинали. Что было хорошо в Респрине, так это неизменность распорядка и интерьеров. Это придавало Джейн чувство незыблемости бытия.

— А как там дела у Джеймса?

Взгляд Джейн осветился гордостью.

— Он очень много работает, не знаю, как бы и управлялась без него. Очень талантливый парень, схватывает все на лету…

— Может, благодаря ему я буду почаще видеться с тобой? — улыбнулся он.

— Если уж на то пошло, у меня есть некоторые новости… Ну, в общем, он обручился.

— Вот как?! И кто же его избранница? Ты ее знаешь? А я?

— Ты вряд ли. Как только он приехал в Шотландию, местные мамаши буквально ополоумели, но я решила не вмешиваться. Он влюбился в дочь моего лесника, ныне секретаршу.

— Ха! — Алистер рассмеялся. — Очень интересно! А мне-то казалось, что он серьезнее, чем его отец.

— Может, все дело в том, что твоя мать рано ушла из жизни и не смогла проконтролировать его. А возможно, во всем этом виновата только я: сын мог от меня заразиться. — И она также рассмеялась.

— Будем надеяться, он все сделает как надо, а не так, как его отец.

— Да перестань ты, Алистер. Мы стоим друг друга, если уж на то пошло. Я-то тоже ведь не подарок: со всеми своими страхами, предрассудками… Катриона совсем другая, она куда сильнее по характеру и точно знает, чего хочет. Не завидую тому, кто окажется у нее на пути!

— Красивое имя. А сама она хоть симпатичная?

— Очень. Черные волосы, серые глаза и такое, знаешь, бледное лицо, как бывает у иных шотландцев.

— Такое не у одних только шотландцев бывает. — Он поднял свой бокал, коснулся ее бокала. Джейн почему-то тотчас вспыхнула. — И когда же я могу встретиться с ней?

— На этой неделе вновь придется слетать в Нью-Йорк. А когда мы вернемся, он рассчитывает объявить о помолвке. Может, в ближайший уик-энд ты выкроишь время?

— Попробую.

— Я подумываю о том, чтобы отдать в их распоряжение виллу на медовый месяц.

— Если помнишь, мы с тобой отлично провели там свой. Будем надеяться, им будет ничуть не хуже. Я вот часто думаю…

Вошел елейный дворецкий, и Алистер прервался на полуслове. С преувеличенной церемонностью дворецкий поставил перед ними очередное блюдо, поклонился и вышел.

— От него меня бросает в дрожь.

— От кого? От Урии?

— Неужели его и вправду так зовут?! — недоуменно воскликнула Джейн.

— Урия Гип — это я его так втайне называю. Вообще-то, его, кажется, зовут Жюстин де Бон или как-то в этом роде. Я стараюсь не обращаться к нему по имени.

— Совсем не похож на дворецкого. Бэнкс — тот по всем статьям подходил.

— Да, этот — совсем не то, хотя представил кучу рекомендаций. Но они скорее всего липовые, а ты меня знаешь: я не могу проверять людей, это не по мне. Кажется, он скорее безработный актер, чем дворецкий со стажем. Такое чувство, словно он играет на сцене.

— Именно об этом я подумала, как только впервые увидела его. Даже странно, что мы одинаково мыслим.

— Ты одинока? — неожиданно спросил Алистер.

— Для одиночества у меня не хватает времени. — Она и сама не понимала, зачем соврала. Должно быть, рецидив ее гипертрофированной гордости. — А ты?

— Ужасно. Каждый Божий день казню себя, что мы с тобой расстались.

— Алистер, не нужно об этом, — поспешно сказала она. — Многие годы я сожалела о том дне, когда ушла от тебя. Но в конце концов поняла, что нельзя постоянно казниться былыми ошибками, ибо они затмят тогда настоящее. Правда, любимый.

— Что-то ты разволновалась. — Он улыбнулся. — У меня такие настроения бывают, когда я расслаблен, на покое, когда свечи вот так горят…

Джейн внимательно на него посмотрела. Свет свечей коварно поигрывал на волосах Алистера, так что седина казалась былым пшеничным цветом. Из-за мальчишеского шарма не просто было понять, когда Алистер говорит серьезно, а когда шутит.

— Ну и что же будет, Джейн, если я войду ночью к тебе в комнату?

Джейн чудом удержала бокал, который чуть было не выпал из ее руки.

— Я крикну Урию Гипа. — Она рассмеялась, маскируя смущение.

— Но я серьезно.

Она подняла глаза.

— Не знаю, Алистер, не знаю. Хватит ли у меня мужества пригласить тебя.

Он улыбнулся.

— Понимаю. Впрочем, не уверен, что у меня самого достанет мужества постучаться. — Он вновь рассмеялся. — Но раз уж мы такие хитрые, то может статься, так сами никогда ничего и не узнаем. — Он пожал плечами, подлил вина себе и Джейн. И как ни в чем не бывало спросил Джейн ровным голосом о том, как дела с новым городским аэропортом. У Джейн осталось странное чувство сожаления и облегчения.

Взяв Джейн под руку, Алистер проводил ее в небольшую и тоже очень уютную гостиную, уселся напротив. Они разговаривали о прожитом, вспоминали друзей — и время летело совершенно незаметно. Говорили также про будущую свадьбу Джеймса. Затем Алистер проводил Джейн до ее спальни.

— Спокойной ночи, — сказал он, поцеловав ее в губы. — Спасибо за этот день рождения, давно у меня уже не было такого славного праздника.

Она смотрела, как Алистер удаляется по коридору; в конце этого самого коридора некогда располагались их общие комнаты.

Лежа в темноте, Джейн испытывала некоторое волнение. Сейчас она сожалела о своем приезде: ведь отлично же знала, как действует на нее Алистер! И напрасно он подтрунивал над ней, только и добился того, что она не может уснуть, лежит, ворочается и даже отчасти желает услышать стук в дверь, хотя и ужасно боится. Когда он целовал ее, нужно было бы ему ответить: обнять его, поцеловать. Ведь если она и вправду хочет его, что ей мешает?! Но прежде чем Джейн задалась этим вопросом, она уже знала ответ: страх быть отвергнутой, страх поступиться гордостью. Она отлично понимала, что его намеки, его слова — лишь своего рода игра, флирт. Едва ли Алистер сделался настолько уж застенчивым: в прошлом он пускался во все тяжкие, совершенно не испытывая никакого смущения. С чего бы ему вдруг конфузиться? Предпринимать обходные маневры?

Но все равно: как быть, если он не придет? Она до сих пор считала себя красивой, стройной, с хорошей фигурой, правда, у нее была не та фигура молодой женщины, которую знал некогда Алистер. Даже если он и вправду хотел ее, его желание соотносилось более с той именно девушкой, а не с ней теперешней. Наконец пришел спасительный сон. Когда же она поутру проснулась, выяснилось, что Алистер так и не приходил.

Завтракали они вместе. Никто из двоих не вспоминал о вчерашнем. Алистер после завтрака показал ей коттедж Бэнкса, лошадей, но Джейн почувствовала явное облегчение, когда подошло время уезжать.

— Не пропадай, Джейн. — Он улыбнулся ей, легко поцеловал руку. — Увидимся на следующей неделе.

Дела задержали Джейн в Лондоне на три дня. Только после этого она смогла заехать в свой шотландский дом: взяла бумаги, обдумала предстоящие дела и затем отправилась в Нью-Йорк. Она ненавидела перелеты и потому терпеть не могла все эти поездки, но в Америке проявляли все более заметный интерес к ее начинанию. Джейн пришлось выступить с несколькими лекциями, объясняя свою концепцию.

Разбирая почту, она с удивлением обнаружила конверт, подписанный хорошо знакомым почерком. На конверте стояло: «Лично», и слово это было подчеркнуто два раза. Она не получала от него писем вот уже многие годы. Алистер всегда предпочитал звонить. Джейн вскрыла конверт. Письмо было коротким, деловым.

«Джейн,

всегда у нас получается черт знает что. А ведь я так тщательно все подготовил! Намеревался соблазнить тебя: довольно нам жить порознь. Видимо, мне надо было потренироваться заранее. Впрочем, вынужден признать, раньше у меня таких проблем совершенно не возникало. Но мне было страшно представить, что ты можешь отвергнуть меня.