— А как же тогда простые люди? — Вопрос этот повис в воздухе, и за столом возникла одна их тех неловких пауз, которые не знаешь чем и заполнить.

— Тут на кону много больше, чем просто люди, — пророкотал зычным басом краснорожий, с двойным подбородком мужчина.

— Что же может быть важнее людей?

— Наше наследие, миссис Рид, вот что важнее. Наше наследие, наша земля. Мы ведь всего-навсего ее хранители. — Он всплеснул пухлыми, лилейно-белыми руками. — Мы ведь не являемся владельцами этой земли, а заботимся, храним ее для будущих поколений. — Он шумно хлебнул вина и откинулся на спинку стула, довольный своей сентенцией. Джейн оглядела собравшихся. Тут сплошь были холеные, сытые, морщинистые физиономии; все ханжески закивали, соглашаясь с говорившим. «Эти люди сейчас похожи на марионеток», — подумала Джейн.

— Наша земля — священна, — продолжал тем временем мужчина с крикливым голосом закоренелого грубияна. — Животные, дичь, флора — все это непременно надо защищать. Позвольте так называемой цивилизации вторгнуться сюда — и что же у нас останется?! Вы и глазом не успеете моргнуть, миссис Рид, как все наше наследие навеки окажется уничтоженным.

— Я согласна, что наследие должно быть оберегаемо, насколько это вообще возможно, но потребности людей куда важнее. Например, в здешних краях жуткий уровень безработицы.

— Только не думайте, пожалуйста, что цивилизация создаст тут рабочие места, миссис Рид. Местную рабочую силу просто-напросто приспособят к своим потребностям, а когда все будет сделано, людям останется лишь вспомнить о былом своем жалованьи. Но при этом будет потеряна огромная часть их векового наследия.

— Значит, следует заручиться твердыми гарантиями своей постоянной занятости, чтобы иметь возможность работать на благо местной общины, — резонно заметила Джейн.

— Вы на удивление наивный человек, миссис Рид, если полагаете, что существуют хотя бы мизерные возможности получения подобных гарантий. Но путь даже так: представим на минуту, что это осуществимо. Скажите, в качестве кого можно использовать местное население? Землекопами — вот лишь кем они могли бы быть. Больше они решительно ни на что не способны.

— Лорд Ладлоу, я не вполне уверена в обоснованности столь жесткого вывода. Сколько раз я обращала внимание, что здесь масса умных и порядочных людей. Не сомневаюсь, их можно научить любой работе.

— Миссис Рид, вы, как новый здесь человек, вряд ли в состоянии сделать достаточно грамотное заключение на сей счет. Кроме того, это вообще вас не касается. Вы из тех, кто приезжает сюда и уже через полгода думает, что все знает, все понимает о нашей жизни. А через каких-нибудь полгода уезжают.

— Отчего же вы так уверены в своей правоте?

— Сколько раз я наблюдал подобное. Видывал таких, как вы.

— Каких это — таких?А, лорд Ладлоу? — поинтересовалась Джейн, гневно сверкнув глазами.

— У которых слишком много денег и маловато под черепушкой. Вы родились не здесь, вам непонятны наши чувства. Я слышал, что вы даже запрещаете охотиться на ваших землях, — добавил он с уничижительным оттенком.

— А скажите, Перси, с какого времени ваша-то семья владеет землями, а? Лет пятнадцать или около того? Как только вы получили пожизненное пэрство, так? А прежде где вы изволили пребывать? В Бирмингеме? В Манчестере, может? Не уверена, что в этих краях очень уж распространена любовь к шотландским землям. — Джейн увидела обращенные к ней улыбающиеся глаза приятного голубого оттенка. — Думаю, что миссис Рид по-своему права. Люди должны быть выше и важнее приобретенной полоски земли, по которой практически никто не ходит.

— А пернатые? — не унимался Перси Ладлоу.

— Ха, о птичках вспомнили! Они же не сумасшедшие. Всегда найдут, куда улететь.

— Обывательски рассуждаете, Фрэн. Нам всем отлично известны ваши воззрения, — сказал он и посмотрел на остальных. По комнате пробежал негромкий ропот.

— Нет, не обывательски, Перси. Я реалистка, и мои взгляды на такие важнейшие вопросы, как будущее нашего края, нашей общины, неизменны. У мужчин должна быть работа, чтобы они могли заниматься делом и приносить домой хорошую зарплату. Для птиц тут тысячи акров земли, — добавила голубоглазая женщина столь же угрожающе и решительно, как и лорд Ладлоу перед этим.

— Ладно вам, — произнес лорд. — О чем вы говорите? Мужчины тут сплошь бездельники и никакой работой вы их не заинтересуете! Их интересуют только государственные программы финансовой помощи, вот что их интересует. А эти денежки, да было бы вам известно, идут не откуда-то с неба, но из нашего с вами кармана. — За столом поднялся шум, и Джейн тихонько вздохнула: ей показалось, что вновь вернулся тот самый первый вечер в Респрине много лет тому назад.

— Фрэн, Перси, вы что-то уж очень расшумелись, или, может, хотите испортить настроение моим гостям? Уверена, в словах того и другого немало истины. — И миссис Импингтон мило улыбнулась. Затем она поднялась со своего места. — Леди, а как вам кажется, не следует ли… — Она собрала всех приглашенных дам, подобно тому, как наседка собирает вокруг себя цыплят. Мужчинам была предоставлена возможность насладиться портвейном в мужской компании. «Старинный обычай, — подумала тогда Джейн. — Как только разговор заходит о чем-то интересном, дамы обязаны удалиться, чтобы попудрить носы, как ранее говорили…» Но пришлось идти со всеми, пить дурной кофе и болтать о слухах.

В гостиной голубоглазая дама сразу же подошла к Джейн.

— Фрэн Неттлбед. Так хотела поговорить с вами. Вы ведь, насколько я понимаю, и есть та восхитительная и загадочная женщина, которая пару лет назад приобрела имение Мершонов, так?

— Ну, насчет восхитительной не знаю… — Джейн улыбнулась. — Но именно та самая Джейн Рид. — Они обменялись приветственным рукопожатием. Дама казалась достаточно полной в свободного покроя платье из голубой материи. Джейн сразу же вспомнилась Зоя.

— Странно, что раньше мы никогда не встречались.

— Я редко куда выезжаю. Предпочитаю затворничество. Но мне приятно бывать у Лиз Импингтон, у нее иногда занятно. И если она приглашает, я стараюсь прийти.

— Хотите сказать, что обо всех остальных вы не столь высокого мнения? — Голубые глаза вопросительно посмотрели на Джейн.

— Я бы сказала так: у меня с остальными не слишком-то много общего. Но застольный спор показался любопытным.

— Сегодня я давала себе слово не вмешиваться в разговор. Теперь придется принести Лиз свои извинения. Этот человек просто вывел меня из себя, кроме шуток. Он такой напыщенный — старый глупый индюк и всего лишь!

— А разве не он нагрел руки на земле и изрядную сумму денег пожертвовал затем социалистам? — спросила Джейн, перестав смеяться.

— Он самый.

— А вроде совсем не похож на социалиста.

— Он изменил свои взгляды. — Фрэн громко расхохоталась. — В отличие от настоящих леопардов, люди-леопарды способны менять пятна на своей шкуре. — Она забросила боа через плечо, фыркнула, убирая концы перьев. — Какого только дерьма не встретишь среди людей! Лишь бы языками почесать, а тема не так уж и важна.

— И многие так думают?

— Большинство. Но почти никто не высказывает своего истинного мнения. Они ведь в большинстве своем все такие: приедут сюда, поохотятся, затем слиняют в свой Лондон. Вечно переезжают с места на место.

— А вы, что же, постоянно тут проживаете? — поинтересовалась Джейн.

— Да. Собственно, мне тут зимой даже больше нравится: вся эта публика зимой убирается восвояси. Я не имею в виду Лиз, разумеется.

— А зачем же в таком случаевы поддерживаете знакомство со всеми остальными?

— Ну, видите ли, мне ведь нужно где-то бывать, я считаюсь одной из представительниц местной общины, как-никак. В том, что касается здешней политики, нельзя быть одиночкой, нужно быть со всеми, одной из общества. И нужно, чтобы к тебе относились как к таковой.

— А зачем?

— Общество тут имеет большой вес. Даже когда они, многие их них, находятся в Лондоне, они контролируют то, что здесь происходит. А когда поддерживаешь контакты, всегда бываешь в курсе событий, знаешь, кто какие планы вынашивает, кто с кем вступает в контакт, кто выступает за то или иное начинание, а кто пытается противодействовать. — Фрэн откинула голову и загоготала почти так же, как Зоя.