— Тем не менее это не совсем та одежда, в которой женщина с ребенком может рыскать по супермаркету. — Джейн слабо улыбнулась. Неужели Онор жалко тех великолепных нарядов, которые она оставляет Роберто?!

С Онор они прощались со слезами на глазах. К полудню Джейн с Мэй уже летели в самолете в Англию. Вечером того же дня они «оккупировали» Зоину кухню. Тут же появилась и Сандра.

— Когда ты написала, что не вернешься, я так никому и не сдала твою квартиру. Стала слишком ленивой, в этом, наверное, все дело. Все твои вещи целы. И места для вас с Мэй там вполне хватит.

— Значит, я снова могу поселиться у тебя? Зоя, ты просто ангел. Но, видишь ли, появилась одна проблема: я беременна.

— О Господи! — не удержалась от восклицания Сандра.

— Это несколько усложняет дело, — заметила Зоя.

— А он знает? — спросила Сандра.

— Знает. Сказал, чтобы я сделала аборт, — ответила Джейн, стараясь не давать волю слезам.

— Вот ведь сволочь!

— Все мужчины такие, — вырвалось у Зои.

— Я совершенно не виню его, сама дура. — Джейн поведала подругам о случившемся, к вящему ужасу обеих, не упуская ни одной подробности.

— Да, Джейн, грустно, конечно, что ни говори. Ты жутко сглупила. Ну что ж, теперь надо подумать о будущем, о ребеночке. Скажу сразу: тебе совершенно необходимо много спать, — тоном знатока заявила Зоя.

Зоя, Мэй и Сандра несколько часов кряду просидели за столом, потягивая вино и обсуждая ситуацию. Сама же Джейн отправилась спать.

— Ну и мерзавец же этот Алистер! Вечно он сует нос куда не надо. Убила бы, будь моя воля, — рассерженно сказала Зоя. — Держись он от нее подальше, она много лет тому назад уже и забыла бы, как его звать.

— Похоже, на этот раз он был искренен, — возразила Мэй. — У него и правда куча девиц, но никому из них не удалось задержаться надолго. Уже по одному этому можно сделать вывод, что он осознал свою ошибку.

— Я тоже так думаю. Я звонила в больницу Сент-Катбертс, одной своей знакомой медсестре. Она говорит, что с Джеймсом ничего серьезного не было, просто его привезли для самого обычного в таких случаях обследования. Мальчик не бредил и уж точно — не звал мать.

— Бог мой!.. Теперь многое прояснилось. Но зачем ей было возвращаться к нему, если она беременна от Роберто? — заметила Зоя. — Впрочем, она вполне сможет сделать аборт, как, собственно, и предложил ей Роберто.

— Джейн?! Никогда в жизни! — Некоторое время все трое молча потягивали вино. — Скажи, Мэй, а что представляет собой этот самый Роберто? — спросила Сандра.

— О, он восхитителен! Не скажу, что он красавец, даже симпатичным я бы его не назвала. Он всегда напоминал мне обезьянку: такой страшненький, но вместе с тем и привлекательный. Он обожал ее, прямо-таки обожал.

— Тогда, может, он простит ее, позволит вернуться, — с надеждой предположила Зоя.

— Нет, миссис Поттерсон, сомневаюсь. Если бы он не столь сильно ее любил, тогда другое дело, тогда, возможно, и простил бы, но он поднял ее на такой пьедестал… А кроме того, он ведь итальянец, а они не скоро забывают подобное.

Утром, заметно отдохнувшая и успокоившаяся, Джейн попыталась привести свои мысли в порядок. Основной проблемой оставались деньги. Она позвонила Алистеру: он, казалось, ничуть не удивился и словно бы даже ожидал ее звонка. Он хотел как можно скорее увидеться с ней.

— Нет, Алистер, я не хочу тебя видеть, пока не хочу. Та ночь была страшной ошибкой с моей стороны. Я звоню, чтобы сказать, что хочу продать фулемский дом и взамен купить что-нибудь поскромнее здесь, в Кембридже. Надеюсь, ты мне поможешь, — ты ведь отлично знаешь, что в такого рода вопросах я, мягко говоря, не слишком сведуща.

— Значит, ты все-таки оставила его?

— Ну, если угодно — да.

— Очень рад это слышать. Это была совершенно неподобающая для тебя жизнь.

— Вернемся к тому, что касается дома, — продолжила Джейн, оставляя последнюю его фразу без ответа: у нее совершенно не было желания обсуждать Роберто с Алистером, во всяком случае сейчас.

Не только Джейн пыталась как-то наладить свои дела, Зоя с Мэй тоже ломали голову. За обедом они оповестили Джейн о своем решении. Зоя отказалась от денег за квартиру, а Мэй с рождением ребенка решила переехать к Зое, дабы помогать ей по хозяйству.

— На такое я не пойду.

— Но почему?! Мне очень понравилась Мэй и наверняка понравится еще больше, если я смогу убедить ее называть меня просто «Зоя». — При этих словах хозяйка взглянула на девушку. — Нет, кроме шуток, в моих словах есть здравый смысл. Мне очень даже не помешает сторонняя помощь. Ты ведь и сама отлично знаешь, какой тут иногда бывает свинарник. А тебе совершенно незачем тратить деньги на квартплату. Так что все очень просто.

— Даже чересчур. Но это уж слишком, Зоя. В конце концов, я обязана учиться стоять на ногах, не прибегая к посторонней помощи.

— Но почему? Это глупо. Бенджамин сейчас хорошо зарабатывает, по его книгам уже снимают фильмы, так что о деньгах нужно волноваться в последнюю очередь. Голливудские нимфетки — вот что меня теперь здорово беспокоит. — И Зоя добродушно рассмеялась.

— Ну ладно, допустим, до рождения ребенка — еще куда ни шло. Но как только он родится, мне ведь вновь придется серьезно задуматься.

— Я почему-то не сомневаюсь, что к тому времени так или иначе все устроится, Джейн. Судя по всему, ты — одна из тех немногих женщин, которым прямо-таки на роду написано кататься в «роллс-ройсах» или в «мини». Или — или, и никакой середины. Уверена, что очень скоро ты сможешь поменять свою «мини» на что-нибудь другое, — сказала Зоя.

— Приятно, что кто-то в меня верит. Но пока я совершенно не представляю, каким образом выходить из этой ситуации. Скорее всего отныне и впредь придется быть исключительно экономной, бережливой, не позволять себе никаких лишних расходов.

Джейн ощущала удивительное спокойствие оттого, что вновь оказалась в привычной для себя обстановке, рядом с Зоей. И уж совсем восхитительными казались обильные, сытные застолья на ее кухне — в компании таких же, как Джейн, неудачниц.

Джейн охотно проводила время с детьми Сандры. Когда же дети и Джастин ложились спать, женщины с удовольствием, как в старые добрые времена, болтали на кухне.

— Джейн, я никогда прежде тебе не говорила, но, знаешь, Алистер в общем-то обманул тебя. Жизни Джеймса никогда не угрожала опасность.

— Я знаю, Сандра. Обманул? Ну и пусть.

— Так ты знала?! Но я, должно быть, напрасно употребила это слово? В действительности он ведь просто хотел тебя вернуть.

— Сандра, для него — я всего лишь очередное женское тело. Не исключено, что таким образом он всего лишь хотел поквитаться с Роберто.

— Алистер?! Ну, мне он никогда не казался мстительным.

Они немного помолчали.

— Джейн, могу я задать тебе один вопрос? — Джейн вопросительно посмотрела на подругу. — Наверное, он покажется тебе идиотским, но… Я ведь спала только с Джастином. Что это такое — другой мужчина? Насколько другой воспринимается как иной?

Джейн рассмеялась.

— Наверное, мучаешься, не потеряла ли чего-то важного в жизни, да? Да, Сандра, это действительно иное. Хотя в то же самое время… Может, и отличается… В общем, я и сама не знаю. — Сандра недоуменно взглянула на Джейн, из путанного ответа которой совершенно ничего не поняла. — О Господи, как же мне его недостает! — неожиданно выдохнула Джейн наболевшее. — Истомилась без него. Я так его хочу!.. Никто не сможет любить так, как это делал Роберто.

— Джейн, мне очень жаль тебя. Я-то думала все совсем по-другому… Но все равно, ты непременно найдешь кого-нибудь. Я уверена.

— Эх, Сандра, ты даже не представляешь, как это было замечательно. Он разбудил меня, поддержал во мне огонь любви. Когда он овладевал мною, он не просто брал мое тело, он отнимал и часть моей души. Каждый раз, когда он занимался со мной любовью, мне казалось, что я умру, умру от наслаждения и экстаза.

— У нас с Джастином совершенно ничего похожего, — с некоторой иронией произнесла Сандра. — Нет, конечно же, и у нас бывает все очень славно, но я и представить себе не могу подобных «высот». — Она рассмеялась, вынудив на сей раз улыбнуться и Джейн. — Знаешь, наверное, мы с тобой не вовремя родились. Мы были еще малы в шестидесятые, в самом их начале, когда люди умели наслаждаться и прекрасно проводили время. Другого такого черта с два дождешься. Мы с тобой думали о замужестве, о собственном доме, о детях — нам все вокруг твердили, что именно в этом и заключается наш женский долг, тогда как другие просто радовались жизни. Теперь же слишком поздно: представь только, 35-летние хиппи! Грустное, должно быть, зрелище.