Меган чувствовала себя на удивление спокойно, когда они шли по пляжу, — возможно, потому, что все происходящее казалось нереальным. Это было словно продолжение ее ночного кошмара, затянувшегося горячечного бреда, и скоро она проснется в своей комнате и в своей кровати.

Она проследовала за Рисом в маленькую таверну и осталась около входа, пока он изучал публику внутри. Когда он спросил, кого из посетителей она предпочитает, Меган указала на молодого синеглазого брюнета. Через мгновение Рис покинул здание, юноша вышел за ним, и вскоре оба шагнули в тень. Меган отправилась вслед за мужчинами. Рис не разговаривал с незнакомцем, не подавал ему никаких знаков, и тем не менее тот следовал за ним как дрессированный щенок. Когда Рис остановился, юноша тоже встал как вкопанный.

Рис кинул взгляд на Меган, а затем медленно и осторожно укусил брюнета за шею.

Медный запах свежей, теплой, благоуханной крови наполнил воздух. Он коснулся ноздрей Меган, и мир вокруг словно стал ярче, а ее голод — острее. Чувство оцепенения, охватившее ее, странное ощущение нереальности происходящего — все исчезло. Единственное, что ей хотелось сейчас, — вкусить крови незнакомца.

Она вопросительно посмотрела на Риса, и тот одобрительно кивнул.

Меган обняла юношу, склонилась над его шеей и начала пить кровь — как будто всю жизнь только этим и занималась.

— Я смогу бодрствовать в течение дня, как ты? — поинтересовалась Меган.

— Не сразу, — ответил Рис, — но скоро. — Он был поражен тем, насколько быстро она насытилась в первый раз. Сейчас, возвращаясь в пентхаус, он уже сомневался в правильности решения обратить Меган. Мысль о том, что он может потерять ее, была невыносима, но сейчас, с ясной головой, он не мог не вспомнить о Ширл. В своей вампирской жизни он сделал не так уж много ошибок, но случай с Ширл был одним из самых ужасных промахов.

Какое-то время они шли в тишине, и вдруг Меган заявила:

— Я пойду к себе домой.

Перебрав в голове множество вариантов ответа, Рис в конце концов просто пожал плечами:

— Иди, если хочешь.

— И ты даже не будешь меня отговаривать?

— Нет. Я больше не принимаю решения за тебя.

Меган, прищурившись, посмотрела на него, не уверенная, что ей все это нравится. В лучшем случае она ожидала спора, в худшем — что он велит ей остаться с ним, нравится ей это или нет.

— Тебе следует запомнить несколько вещей, — холодно сказал он. — С рассветом ты обязательно должна быть в помещении. Инстинкты предупредят тебя об опасности. Первый год тебе надо пить кровь каждую ночь. Если ты убьешь кого-нибудь…

— Но я не собираюсь этого делать!

Он пожал плечами:

— Это иногда случается, особенно с новичками. Они не всегда могут контролировать себя. Поэтому, как я уже сказал, если ты убьешь кого-нибудь на моей территории, убедись, что надежно спрятала тело.

Его территория. Как же она могла забыть, что Рис — хозяин города? Для вампиров западного побережья его слово — закон.

— Тебе надо встретиться с членами совета вампиров, — продолжил Рис. — Я назначу собрание на завтрашнюю ночь.

Когда он замолчал, Меган заметила, что они находятся напротив ее дома. Она была так потрясена тем, что он говорил, что совсем не обращала внимания на дорогу. Интересно, как они могли проделать такой большой путь за столь короткое время? И почему она ни капельки не устала от долгой прогулки?

— Я снял дом около пляжа, — сказал Рис и назвал адрес. — Будь там завтра примерно в полночь.

Меган скрестила руки на груди и демонстративно вздернула подбородок.

— А что, если я не хочу встречаться с советом?

— Если ты не придешь сама, я приведу тебя.

С максимальной долей сарказма в голосе она ответила:

— Слушаюсь, повелитель.

— Так-то лучше, — отозвался он. — И смотри не забудь.

Оскорбленно фыркнув, она развернулась и пошла к дому. Рис с трудом подавил желание окликнуть ее. У Меган есть полное право сердиться на него. Черт побери! Он мог бы заставить ее вернуться, принудить остаться с ним, но не хотел. Он любит ее, и — хоть, возможно, она и не захочет сейчас это признать — она тоже его любит.

А вот будут ли они вместе, полностью зависит от нее.

Чувствуя на себе взгляд Риса, Меган поднялась по ступенькам и с силой захлопнула за собой дверь. Она понимала, что это ребячество, но ей стало легче. Затем, не в силах ничего с собой поделать, она поспешила к окну и выглянула наружу. На улице никого не было. Обида на то, что Рис так легко дал ей уйти, не отступала. О, она знала, что разозлила его, но чего он, собственно, ожидал? Еще как будто вчера она примеряла свадебные платья, а сегодня, здрасте, она уже вампир.

Вампир.

Бессмертная.

Дитя ночи.

Она облизнула губы, вспомнив, с каким наслаждением пила кровь темноволосого незнакомца, как это было вкусно! Удивительно, до чего естественно все произошло. По идее ей должно быть противно, а вместо этого она сгорала от желания пойти и повторить свой опыт. А что, если она придет к родителям и единственное, чего ей захочется, — закусить ими? Что они подумают, когда увидят ее и поймут, кто она такая? Наверное, будут шокированы… Или почувствуют вину за то, что поддались на уговоры Риса — превратить дочь в монстра.

Но Меган не ощущает себя монстром. Она чувствует себя как всегда, и даже лучше.

Так как же быть с Рисом? Он просил ее выйти за него, но тогда она была смертной. В силе ли его предложение сейчас, когда она мертва?

Нет, не мертва. Бессмертна.

Меган нервно вздохнула. Кем бы она ни была, теперь она чувствует себя гораздо более живой и энергичной, чем раньше. Более сильной душевно и физически. Более уверенной в себе.

Она поднесла руку к лицу. Интересно, как она выглядит? Так же, как раньше?

Ширл осталась прежней, и все же не совсем. Цвет волос стал насыщеннее, взгляд — выразительнее, а кожа как будто светилась. Перемены были неочевидны, но были.

Вот так повезло, уныло подумала Меган. Скорее всего она выглядит лучше, чем когда-либо, но теперь даже не может посмотреть на себя в зеркало — как и все вампиры.

Охваченная нервным возбуждением, она накинулась на домашние дела — пропылесосила ковры, поменяла простыни на постели. На кухне она какое-то время сверлила взглядом холодильник, а затем, собравшись с духом, открыла дверцу.

Меган ожидала найти там галлон прокисшего молока и ящик гнилых фруктов, но холодильник был пуст. Странно, подумала она, а потом поняла, что, пока была в коме, родители скорее всего жили в ее доме. Должно быть, это мама освободила холодильник и полила цветы.

Пробормотав «о, мама!», она села на стул и разрыдалась. Как она собирается встречаться с родителями? Сможет ли контролировать себя в их присутствии? Что, если она придет в гости, а они отвернутся от нее или, что еще хуже, будут ее бояться? Но они же не боялись Риса — если только он не врет.

Меган зарыдала с новой силой. Она плакала об утерянном человеческом облике, о детях, которых никогда не сможет родить, о загаре, которого у нее не будет следующим летом, о шоколаде, которого ей никогда больше не попробовать.

Взяв полотенце, она вытерла лицо и в изумлении уставилась на розовые полоски, оставшиеся на нем, затем пальцем смахнула слезинку с глаз. Она была красная! Ну конечно. Она же вампир! Едва сдерживая истерику, Меган подошла к раковине и ополоснула лицо холодной водой. Итак, она вампир. Пора перестать жалеть себя и обратить внимание на плюсы. Она никогда не заболеет. Никогда не состарится, у нее никогда не будет морщин, и она не превратится в беспомощную развалину. Но даже в этом есть минусы. Все, кого она знает, состарятся и умрут — ее родители, мистер Паркер, Дрексель, все ее клиенты. Рано или поздно они все уйдут.

Все, кроме Риса…

Он любит ее.

И она любит его.

Он вампир.

И она вампир.

И сейчас у них нет ни единой причины для расставания. Опасностей, которые угрожали ей рядом с ним, пока она была смертной, больше не существует.