— Возможно, потому, что не хотел, чтобы ты на меня смотрела такими глазами.

Ее взгляд ускользал от него.

— Тебе нечего бояться, — сказал Рис сердито. — Я пришел всего лишь убедиться, что у тебя все хорошо.

Не глядя на него, Меган прошептала:

— Извини, что я сбежала.

— Да не за что, черт возьми, тебе извиняться! Я сам приказал тебе уйти.

— Надо было мне остаться.

Он негромко рассмеялся.

— И что бы ты сделала?

Она посмотрела на него снизу вверх. Их взгляды встретились.

— Что с тем мужчиной? Ты убил его. — Это было утверждение, а не вопрос. — А ты… пил его кровь?

— Нет.

Меган удивленно воззрилась на Риса.

— Почему?

— Предпочитаю теплую кровь. — Его взор переместился на ямку на ее шее. — И свежую.

Лицо Меган стало еще бледнее, хотя, казалось, это уже невозможно.

— Я больше не побеспокою тебя. Просто хотел убедиться, что ты благополучно добралась до дома. Прощай.

Он не стал ждать ее ответа. С помощью своих сверхъестественных способностей он просто исчез из ее поля зрения.

Мгновение он постоял на тротуаре под ее окном. Вот теперь она потеряна для него, уж это чертовски ясно. Он попытался приободрить себя мыслью, что чему быть, того не миновать, но, увы, это не помогло. Он не собирался влюбляться в нее. Наверное, стоило сказать ей правду, подумал Рис, но тут же покачал головой. Признайся он ей, он потерял бы ее еще раньше. Единственное, о чем он сожалел, так это что она видела его в его худшем виде.

Черт, да у него миллион этих сожалений!

Понедельник Меган провела, ввернувшись клубочком на диване. Внутри все будто онемело, словно ее тело утратило способность что-либо чувствовать. Не хотелось ни есть, ни одеваться. Вообще ничего не хотелось. Ширл даже хотела не пойти на работу, а посидеть с ней. Но Меган поблагодарила и отказалась. Все, что ей было нужно, — остаться наедине со своей печалью. Рис жив, подумала она и неестественно рассмеялась. Не жив, а бессмертен. В любом случае он потерян для нее.

Она снова и снова прокручивала в памяти их последний разговор, желая, чтобы он закончился иначе, желая… чего? Чтобы она попросила его остаться? Чтобы сказала, что его вампирская сущность не имеет значения? О, если бы это действительно было так!

Она смахнула слезы. Как только она могла влюбиться в вампира?! Как она позволяла ему целовать ее? Заниматься с ней любовью? Как она сразу не почувствовала, что он такое? Хотя, может, она и чувствовала. Может, ее первоначальные опасения и недоверие были проявлением врожденного инстинкта самосохранения, предупреждением, которое она отказалась принять во внимание. Но если честно, кто ж знал, что вампиры существуют на самом деле? Конечно, в последние несколько недель в ночных новостях появлялись сообщения, которые допускали такую возможность, но никто не воспринимал это всерьез. Нельзя же верить всему, что слышишь в новостях. Вампиры терроризируют Нью-Йорк и Лос-Анджелес? Ну да, конечно.

Кто будет бояться вымышленных существ, когда по улицам бродит так много реальных чудовищ, стреляющих в беззащитных женщин и детей, крадущих школьников, выбравшихся на пикник, насилующих малышей?

Удрученная и подавленная, Меган заснула лишь на исходе дня. Но и тут не нашла покоя — Рис явился к ней во сне.

Он подошел к ней как призрак в черном. Его темно-русые волосы сияли, словно нимб в темноте. Тихий голос ласкал слух.

— Меган. — От одного звука его голоса она тут же расплакалась.

— Рис, как бы я хотела…

Он закрыл ее рот ладонью.

— Не говори. Я не могу изменить себя. Не могу дать тебе жизнь, которой ты заслуживаешь. Я просто хочу заняться с тобой любовью в последний раз.

Она покачала головой:

— Это невозможно.

Он обжег ее взглядом.

— Возможно, если ты этого захочешь.

Она хотела держать его в объятиях и любить, поэтому закрыла глаза и отдалась его прикосновениям. Его руки скользили по ее телу, каждая играла симфонию, достойную мастера-виртуоза. Меган прильнула к нему, желая быть как можно ближе, чтобы поверить, что это больше, чем сон.

Она затрепетала, когда он провел языком по нежной плоти за ухом, и тихо застонала, когда он слегка прикусил ее кожу.

Он кусает ее! На одно бесконечное мгновение она отдалась чувственному удовольствию этого процесса. В конце концов, это всего лишь сон.

Или нет?

Как будто издалека она услышала голос Ширл.

Вздрогнув, Меган открыла глаза. Сердце колотилось о грудную клетку, от прикосновений Риса тело горело и покалывало.

Вскочив с дивана, Меган побежала в ванную. Откинув с шеи волосы, она повернула голову и посмотрела в зеркало. Желудок сжался в комок, когда она увидела отражение.

Там, на левой стороне шеи, виднелись едва заметные следы двух укусов и одна-единственная капля крови.

— Должно быть, просто сон, — сказала Ширл.

Они сидели на кухне за столом, ели китайскую еду из ресторана, которую Ширл принесла на обед.

Меган указала на следы укусов на своей шее.

— По-твоему, это похоже на сон?

— Что? — Ширл наклонилась к ней. — Ничего не вижу.

Меган нахмурилась.

— Там были отпечатки зубов всего несколько минут назад.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена. — Выскочив из-за стола, Меган помчалась в ванную и встала перед зеркалом. Она поворачивала голову и так и эдак, но кожа везде была безукоризненно гладкой.

Поморщившись, Меган вернулась в кухню и села на место.

— Я была абсолютно уверена… — Она потрясла головой. Может, это все же был сон. Но что, если нет? — Ну ладно, допустим, я все придумала. Ты у нас эксперт по вампирам, так скажи, как отвадить его от дома?

— Насколько я понимаю, тебе надо отменить свое приглашение.

— Каким образом?

— Скажи, что берешь его обратно, что ему тут больше не рады.

— Прямо в лицо ему сказать?

— Нет, не думаю. Просто произнеси вслух, и все.

Чувствуя себя немного глупо, Меган сказала:

— Рис Костейн, я отменяю свое приглашение. В этом доме тебя не ждут. — Интересно, это снова воображение разыгралось, или дом как будто вздохнул? — А как я узнаю, сработало ли это?

— Понятия не имею, — поежившись, ответила Ширл. — Поживем — увидим.

Меган пришлось напрячь все имевшиеся силы, чтобы во вторник вечером встать и собраться на работу. Она не хотела идти в «Шорс», но и мысль о том, что она проведет еще один день в тяжких раздумьях, свернувшись клубком на диване, тоже ее не радовала.

В соответствии со своим настроением она надела на работу узкое черное платье. В конце концов, черный — цвет печали.

И вампиров…

Меган решительно выбросила эту мысль из головы. Она не будет о нем думать.

Вскоре после десяти вечера, к удивлению Меган, в магазин зашел Дрексель.

— Привет, детка, — сказал он. — Ну как ты?

— Я в порядке. Я знаю о Кенни, мне очень жаль. Вы ведь были близкими друзьями.

— Да, он был рядом с самого начала, когда мы только начинали выступать. — Дрексель откашлялся. — Лучший автор песен из всех. Нам его не хватает.

— А ты сам-то как? — спросила она. — Остались какие-то негативные последствия от пожара?

Дрексель пожал плечами.

— Горло болело несколько дней. Ничего страшного. — Он поднял руку, забинтованную от локтя до запястья. — Ожог оказался серьезней, чем они сперва решили. Доктор говорит, что скорее всего останется безобразный шрам. — Его подбородок задергался. — Но могло быть и хуже. Как бы там ни было, я надеялся застать здесь чувака, который был тогда с тобой, и поблагодарить за то, что он запихнул меня тогда в «скорую».

— Извини, его здесь нет.

— Ну, передай ему мою благодарность, когда увидишь, ладно?

— Да, конечно. — Меган сдержала жгущие глаза слезы, подступившие так некстати. — Тебе сегодня что-нибудь показать?

— Если только себя во всем великолепии, — подмигнул Дрексель.