– Мы могли бы позавтракать здесь. – Он нежно поцеловал ее. – Представь, завтрак в постели, а потом – горячая ванна… одна на двоих.

– Звучит божественно.

– Мне слышится возражение в твоем голосе, – отметил он, снова целуя ее.

От чувственного поцелуя Викторию бросило в жар.

– Мне удалось убедить Харди в том, что мы с тобой не в самых лучших отношениях.

– Я заметил. Зачем тебе это понадобилось? – Он слегка укусил ее плечо.

– Если ты решишь прибегнуть к моей помощи, мне будет проще подобраться к нему.

Сомертон откинулся на подушки и устремил взгляд в потолок.

– Виктория, я не стану подставлять тебя под удар. Харди может быть очень опасен.

Она повернулась и посмотрела на него:

– Тем более. Пусть и дальше пребывает в заблуждении. Скорее всего, ты обойдешься без моей помощи. Но если у тебя возникнут сложности, я смогу вступить в игру и украсть письмо.

– Пойми, я не хочу втягивать тебя в свои дела.

– Почему?

– Моя работа связана с риском. Я не могу подвергать твою жизнь опасности. – Он посмотрел ей в глаза.

Его заботливые слова до глубины души тронули Викторию. Она выросла в беднейшем квартале Лондона, а это не самое спокойное место в мире. Так почему бы, не использовать накопленный опыт, чтобы помочь Сомертону?

– Энтони, воспринимай это как запасной вариант.

– Хорошо, – пообещал он.

– В таком случае я продолжаю разыгрывать перед Харди спектакль? – тихо спросила она.

Он протяжно вздохнул: – Да.

– Прекрасно. Но если Харди узнает, что мы завтракали у себя в комнате, у него появятся дополнительные основания для подозрений. Думаю, нам лучше спуститься вниз с таким видом, словно мы страшно недовольны друг другом.

Энтони поцеловал ее в уголок рта, потом шепнул на ухо:

– Ненавижу, когда ты оказываешься права.

– Возможно, мы могли бы уединиться после полудня. Виктория почувствовала, как он улыбнулся, не отнимая губ от ее щеки.

– Это звучит немного безнравственно, дорогая.

– И правда. Уверена, ты никогда раньше не поступал безнравственно.

Он рассмеялся:

– Никогда. Одна мысль о том, чтобы предаваться разврату средь бела дня, ужасает меня. Это должно происходить исключительно под покровом темноты, при задутых свечах и в полном ночном облачении.

Виктория тихо хихикнула:

– И не чаще, чем раз в месяц.

– Ну, это уж слишком! – сказал он, прижимая ее к себе, и она ощутила его возбуждение.

– Сомертон, – серьезно произнесла она, – ты уверен, что послание существует?

Он лег на спину и вздохнул:

– Нет. Но я должен исходить из того, что информация верна, пока не убедился в обратном.

– Как ты думаешь, кому предназначено письмо?

– Давай оставим эту тему, гадания не по моей части. – Он откинул одеяло и поднял с пола брюки. – Я прикажу приготовить ванну.

– Спасибо. Сегодня мужчины отправляются за елкой, ты пойдешь с ними? Ханна говорила, что лорд Фарли намерен установить дерево в доме к завтрашнему балу.

– Если пойдет Харди, пойду и я.

– Ханна попросила меня помочь ей украсить бальный зал. Она полагает, что, как вдова сквайра, я разбираюсь в таких делах. – Виктория надела фланелевую сорочку и встала с кровати.

– Ты нервничаешь?

– Немного. Ведь на самом деле я ничего в этом не понимаю.

– Просто представь себе, что ты Дженнет, Эвис или Элизабет. Наверняка они не раз обсуждали при тебе подготовку к светским увеселениям.

Она действительно слышала разговоры подруг, но редко что-либо предлагала. Завтрашний бал – первый в ее жизни. Приглашено столько гостей, они будут танцевать. А она?

Виктория прикусила губу, вспомнив о том, как вчера с тоской смотрела на кружившие в танце пары.

– В чем дело? – спросил Энтони, подойдя к ней. – Ты так глубоко задумалась.

– Пустяки, не обращай внимания, – ответила Виктория, покачав головой.

– Тебя беспокоит бал?

– Нет. Все хорошо. – Она отвернулась и направилась к комоду, размышляя, как поступить завтра вечером. Проще всего было бы остаться наверху, сославшись на головную боль. Но Сомертону может понадобиться помощь. Значит, нужно находиться рядом с ним.

Очевидно, придется воспользоваться испытанным приемом и отказаться от танцев под предлогом вывихнутой лодыжки.

Энтони заметил, как Виктория отреагировала на разговор о бале, и без труда догадался, о чем она думала. После завтрака он разыскал Ханну и объяснил ей, что Виктория после смерти мужа два года соблюдала траур и теперь несколько побаивается танцевать.

Получив заверения Ханны в том, что музыкальная комната будет совершенно свободна, пока мужчины не вернутся из леса с елью, он отправился на поиски Николаса. Энкрофт сидел в оранжерее с книгой в руках.

– Николас, я искал тебя.

Энкрофт оторвался от книги и подождал, пока Энтони закроет за собой дверь.

– Что-то случилось?

– Нет, но мне нужна помощь. – Энтони сел в кресло напротив.

– Ты знаешь: я сделаю все, что смогу. В чем дело? – Николас закрыл книгу и положил на стол.

– Мне нужно остаться в доме сегодня днем, когда джентльмены во главе с Фарли отправятся рубить елку. Ты проследишь за Харди, если он решит присоединиться к ним.

– Конечно. А почему ты не можешь пойти?

– Викторию беспокоит завтрашний бал. Она никогда не присутствовала на подобных мероприятиях и не умеет танцевать.

Николас улыбнулся:

– Я был бы рад остаться и научить ее. Многие женщины говорили мне, что я замечательный танцор.

– Не сомневаюсь. Однако я справлюсь сам.

– Ты ревнуешь? Мне это нравится.

– Иди к дьяволу, Энкрофт. – Энтони не хотел, чтобы кто-то догадался, насколько ему нравится Виктория. Это опасно для нее, а он не может позволить, чтобы она пострадала из-за его работы.

– Очевидно, мне не избежать Преисподней. Но боюсь, ты меня опередишь.

– Безусловно, – согласился Энтони. Что называется, и рад бы в рай, да грехи не пускают.

– Послежу за Харди, – вздохнул Николас. – Ты обнаружил что-нибудь подозрительное?

– Нет.

– Возможно, произошла ошибка.

– К несчастью, люди, которые снабжают нас информацией, обычно не более достойны доверия, чем сами преступники, – признал Энтони и решил сменить тему: – Что будешь делать после приема?

– Думаю немного попутешествовать. Убраться подальше от промозглой январской Англии. Когда вернусь, возможно, начну искать невесту. Отец крайне опечален тем, что к двадцати девяти годам я все еще не остепенился и не родил ему целый выводок мальчиков.

– Проклятие пэров, – поддержал его Энтони. – Рано или поздно я окажусь в той же ситуации. Впрочем, кажется, отец уже почти свыкся с мыслью, что я никогда не женюсь.

Николас махнул рукой:

– Ты женишься, Сомертон. Но только по любви.

– У меня другие цели.

Николас внимательно посмотрел на него:

– Я слышал о твоем решении вернуться в высшее общество. Ты хочешь заняться своей репутацией.

– Я изрядно подпортил ее за последние десять лет. Говорят, что можно поправить дело, подобрав подходящую невесту.

Николас пожал плечами:

– Бог с ней, с репутацией. Женись по любви, Сомертон.

– И это говорит человек, которого бросила с маленькой дочкой любимая женщина. Когда ей заплатил его отец.

– Это было давно, – поморщился Николас. – Я слышал, в Лондоне есть одна особа… Сваха. Говорят, она помогает найти настоящую любовь. Вероятно, я воспользуюсь ее услугами, когда вернусь с континента. Ее зовут мисс Рейнард. Кажется, она подруга моей кузины Элизабет.

Превосходно! Теперь Софи потребует, чтобы он помог ей искать невесту для Николаса.

– Удачи. А я, пожалуй, послушаю умных людей и займусь своим положением в обществе.

– Идите сюда, Энн, – раздался голос леди Фарли. Виктория понятия не имела, зачем могла срочно понадобиться. Ханне сразу после завтрака.