Леди Уайтли больше не будет так сильно влиять на ее поступки и круг общения. Виктория никогда не забывала о том, чем обязана этой женщине, но постоянно помнила – леди Уайтли может в мгновение ока лишить ее всего и вышвырнуть обратно на улицу.

– Познакомь же меня, наконец, со своей прелестной спутницей, – с улыбкой потребовал лорд Энкрофт, приближаясь к ним.

– Николас, это миссис Смит, – неторопливо произнес Сомертон. – Энн, это Николас, маркиз Энкрофт.

Виктория присела в реверансе, от души надеясь, что сделала это надлежащим образом. Леди Уайтли обучила ее, каким должен быть правильный реверанс, но в жизни ей редко приходилось пользоваться этим.

– Милорд, – почтительно пролепетала она. Энкрофт поднес ее руку к губам и галантно поцеловал:

– Счастлив, познакомиться с вами, миссис Смит.

– Благодарю вас, милорд. – Виктория выпрямилась и, войдя в роль, быстро окинула его оценивающим взглядом. Ведь содержанки на любого мужчину смотрят именно так.

Его темно-карие глаза весело сверкнули, и он улыбнулся ей самым благожелательным образом. Ощущение мучительной неловкости, изводившее ее целый день сначала в карете, а потом в комнате наверху, рассеялось как туман. Лорд Энкрофт явно умел угодить даме.

– А не расположиться ли нам поудобнее? – тоном радушного хозяина предложил Энкрофт.

– Ты один, без миссис Мейуэзер? – поинтересовался Сомертон, направляясь к столу, накрытому на три персоны.

– Она требовала чуть больше, чем я мог дать ей.

– А, ей нужен муж. – Сомертон сопроводил свои слова понимающей усмешкой.

– Именно этого желают большинство женщин. Не правда ли, миссис Смит?

Виктория опустилась в кресло, любезно предложенное Сомертоном, и только потом ответила:

– Полагаю, некоторые женщины действительно стремятся обзавестись мужем.

Сомертон, усевшись рядом, слегка нахмурился:

– Но не вы?

Она покачала головой и сделала большие глаза: – Дорогой, вы забыли? Я уже побывала замужем. С какой стати мне снова связывать себя брачными узами? Право, все это придумали мужчины, чтобы командовать нами как им вздумается.

Энкрофт рассмеялся:

– Сомертон, она мне решительно нравится. Занятно слышать от женщины столь откровенные высказывания.

– Да, – кивнул он, однако посмотрел на нее с большим подозрением, словно нисколько не верил в ее искренность.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел трактирщик в сопровождении двух служанок. Одна из них поставила на стол бутылку вина, другая – корзинку с теплым, свежеиспеченным хлебом. Желудок Виктории тотчас напомнил о себе тихим голодным урчанием.

Пока служанка разливала вино, трактирщик ознакомил их с выбором блюд на сегодняшний вечер. Виктория взяла свой бокал, поднесла к губам и попробовала густой ароматный напиток. Приятное тепло разлилось по ее усталому телу. А если бы у нее была отдельная комната… О! Тогда можно было бы заказать себе ванну.

– Вик… Энн. – Сомертон поперхнулся, но быстро исправил ошибку. – Вы предпочитаете рыбу или ростбиф?

– Ростбиф, пожалуйста.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, наклоняясь к ней. – У вас отсутствующий вид.

– Ничего страшного, милорд. Просто дорога оказалась немного утомительной.

Энкрофт сочувственно кивнул:

– Вполне понятно. Хотя вы держитесь гораздо лучше, чем подруга моей кузины.

– О! – слегка вздохнула Виктория.

– Бедняжка Эвис совершенно не переносит длительных путешествий. В карете ее тут же начинает… Ну, уверен, вы догадываетесь, о чем я толкую.

Виктория в ужасе посмотрела на Сомертона. У нее внезапно перехватило дыхание.

Энкрофт… Она вспомнила! Конечно, он знаком с Эвис, потому что он не кто иной, как кузен Элизабет и друг лорда Селби. И с Дженнет он тоже дружит. Виктория никогда не встречалась с ним, зато частенько слышала упоминания о нем в разговорах.

Он близко знает ее друзей.

Она погибла.

И во всем виноват Сомертон.

А теперь этот самый Сомертон смотрит на нее ледяным взглядом и явно желает, чтобы она продолжила светскую беседу.

– Как зовут вашу кузину, милорд? Возможно, я с ней знакома.

– Леди Элизабет. Недавно она вышла замуж и стала герцогиней Кендал.

– Вы знаете ее, Энн? – спросил Сомертон, пристально глядя на нее. Его молчаливое предостережение было совершенно излишним.

Виктория медленно покачала головой, изображая напряженную работу мысли. Затем повернулась к Энкрофту:

– Нет, не припоминаю. Какая жалость! Должно быть, леди, о которых вы говорите, чрезвычайно милы, если они являются вашими друзьями, милорд.

Слава Богу, служанки принесли еду. Виктория взяла бокал и отпила изрядное количество вина. Дело оказалось куда более опасным, чем она ожидала. Сомертон уверял, что никого из ее знакомых на приеме не будет, и вот теперь она попала в ужасное положение, но зашла слишком далеко, чтобы выйти из игры.

На протяжении всего обеда Виктория наблюдала за мужчинами, и ей удалось кое-что уяснить. Энкрофт и Сомертон были знакомы давным-давно, однако между ними сохранялась некая дистанция. Выдерживал ее Сомертон, словно не желая никого подпускать слишком близко к себе. Более того, он наверняка нашел бы способ избежать совместной трапезы, но согласился лишь по одной причине – решил посмотреть, как Виктория поведет себя, узнав о приятельских, даже родственных, связях Энкрофта с ее друзьями. Воспользовался случаем и устроил ей проверку. Она была совершенно уверена в этом и пришла в ярость, которую попыталась заглушить – точнее, залить – вином. И кажется, выпила больше, чем когда-либо в жизни.

– Сомертон, а помнишь, как ты отметил свое восемнадцатилетие? – улыбнулся Энкрофт. – Признаться, в тот вечер мы опасались, что ты так и не наберешься храбрости зайти к леди Уайтли.

– Леди Уайтли? Кто это дама? – поинтересовалась Виктория самым невинным голосом, хотя в душе прямо-таки кипела от гнева. Значит, перед тем как тесно пообщаться с ней на ступенях бокового входа в церковь Святого Георгия, он посетил заведение леди Уайтли.

– Николас, быть может, предаваться подобным воспоминаниям стоило бы в более тесном мужском кругу? – произнес Сомертон, откинувшись на спинку кресла и попивая вино.

Энкрофт пожал плечами:

– Бога ради, Сомертон, не будь ханжой. Присутствующая здесь дама – твоя любовница.

– Не спорю, и все же затрагивать при ней определенные темы – дурной тон.

– Отчего же? – вмешалась Виктория. – Раз уж я все равно нахожусь здесь, а на мой вопрос пока никто не счел нужным ответить, полагаю, нам следует продолжить беседу.

– Сомертон, она нравится мне все больше, – со смехом заявил Энкрофт и, наклонившись к Виктории, предложил: – Если однажды он наскучит вам, буду счастлив взять вас под свое покровительство.

Виктория улыбнулась ему и посмотрела на Сомертона. Она потянулась к нему и погладила по щеке, находя злорадное удовольствие в том, как он напрягся и стиснул зубы, и надеясь выбить его из колеи в отместку за ужас, который она сама испытала при встрече с Энкрофтом.

– Едва ли мне когда-нибудь станет скучно с ним. И я намерена приложить все усилия к тому, чтобы он не заскучал со мной.

Сомертон поднес ее руку к губам. Викторию бросило в жар от его мягкого поцелуя, и она попыталась освободиться. Не тут-то было. Сомертон не пожелал отпустить ее, а его глаза в очередной раз сменили свой цвет на зеленый.

Вот что получилось из ее попытки выбить его из колеи.

– Дорогая, – прошептал он, – об этом вы можете не тревожиться.

Энтони наблюдал, как Виктория, пытаясь удержать равновесие, нетвердым; шагом поднимается по ступеням. Лестницу она преодолела более или менее успешно, но при попытке войти в комнату споткнулась о порог. Энтони вовремя подхватил ее и проворчал:

– И сколько же вина вы выпили?

– Три бокала.

– Если вы намерены сохранить за собой роль моей любовницы, вам необходимо научиться пить.

Он закрыл за собой дверь, провел Викторию по комнате и усадил на стул рядом с камином. Она приложила ладонь ко лбу: