— Слава! Сейчас же домой! — приказала она.

— Мама, надо же красить парты. У нас будут белые парты… Мне же учиться… — взмолился мальчик.

— Здесь ты учиться не будешь! — отрубила мать. — Из тебя здесь хотят сделать маляра… Я не позволю! Послушайте, Мария Васильевна, что у вас тут происходит? — обратилась Леонтьева к вошедшей с улицы секретарше. — Это же ужас что такое!

Мария Васильевна оглянулась кругом:

— В школе ремонт, Вета Семеновна.

— Но почему сюда пустили детей? Почему их заставляют работать?

— У нас новый директор…

— Я говорила с ним. Где вы достали такое сокровище? Боже, вы посмотрите!.. Что это?

Из коридора в вестибюль вышли три рослых девочки в серых халатах. Головы их были повязаны платками, в руках они несли по ведру с грязной водой и тряпками.

— Это кто… ученицы?

— Да. Клава, что вы делаете? — спросила секретарша, когда девочки приблизились.

— Мы наводим блеск и чистоту в столовой! — не останавливаясь, весело ответила Клава.

— А где же уборщицы?

— Они там…

— Нянечки помогают и учат нас! — крикнула Виолетта.

В первый момент Вета Семеновна даже не знала, что и сказать. Раза три она открывала и закрывала рот.

— Это… Это уж совсем что-то неслыханное! — с трудом проговорила она. — Уборщицы в роли учительниц… Профессора по мытью полов… Не-ет! Пока не поздно, это безобразие надо прекратить! Слава, за мной! — приказала она и решительно направилась к выходу.

Понурив голову, мальчик поплелся за матерью. Мария Васильевна посмотрела Леонтьевой вслед и усмехнулась.

Константин Семенович ждал секретаршу. Едва успела она открыть свой стол и снять чехол с машинки, как он познакомил ее с Куприяновым и попросил списки родителей.

— Затем дайте мне адреса учеников: Цыганкова, Журавлева и Линькова из восьмого класса.

Чувствуя вину перед директором, Мария Васильевна старалась угодить ему.

— Встретила одну родительницу… Вету Семеновну Леонтьеву, — сообщила она, вытаскивая из шкафа папки с делами. — Она возмущена. Я думаю, поехала жаловаться…

— Пускай жалуется, — равнодушно проговорил Константин Семенович.

— Муж у нее работает начальником какой-то строительной конторы… — продолжала Мария Васильевна. — Вот здесь все списки! Там и Леонтьевых найдете. Помочь вам?

— Устраивайтесь пока за этим столом, Михаил Петрович, — предложил директор, отдавая Куприянову списки. — Потом мы найдем вам постоянное место.

Рыбки беспокойно сновали взад и вперед, не понимая, что с ними хотят делать и почему кругом толпятся ребята. Несколько раз аквариум пытались приподнять и подсунуть под него палки. Но он оказался таким тяжелым, словно прирос к столу.

Максим приуныл. Вначале он суетился больше всех: устроил носилки, распоряжался, но когда выяснилось, что перенести аквариум в новое помещение не хватает сил, совсем упал духом. Старшие опять уехали за землей, значит, нужно ждать или звать на помощь художников.

— Ребята, а если подсунуть сбоку палку?..

— Куда подсунуть? Видишь, не пролезает.

— Так надо сначала гвоздем подколупнуть или чем-нибудь…

— А чем?

— Постойте, я видел в ящике… — вспомнил один из юннатов и побежал в конец комнаты, где стоял железный ящик, в которых обычно хранят киноленты. Скоро он вернулся с отверткой. — Вот! Можно поддеть, а потом палку просунуть.

— Ну и что? А потом? Как мы его снимем? Тут надо подъемный кран, — презрительно сказал Петухов. — Дай-ка сюда отвертку. Девочки, а вы чего мешаете? Переносите свои гербарии. Всё равно от вас толку нет.

— Ой-ой! Какой силач!

— А что! Посильней тебя…

— Мальчики, а зачем вы хотите вместе с водой переносить? — неожиданно спросила самая маленькая юннатка, по прозвищу «Тапочка на цыпочках». — Надо немножко оставить, а потом снова долить.

Петухов с изумлением посмотрел на малышку: «Вот голова! Здорово придумала».

— Правильно! Ребята, где шланг? — ободрился он. — Ведра давайте!

— А шланг уже унесли…

— Васька, сбегай живо! — командовал Максим. — На самом деле! Зачем воду носить? Я еще вчера хотел отлить. Оставим пальца на три… Тапка, неси ведро!

Девочка побежала искать ведра. Это оказалось не так просто. Все ведра, бывшие в распоряжении нянечек, забрали еще вчера. Несколько штук, занятых белилами, она увидела в коридоре, но на ее просьбу «одолжить на десять минут», «маляры» пообещали выкрасить юннатку с головы до ног, если она посмеет прикоснуться к «чужим вещам».

— Ты кого тут ждешь? — услышала она над собой голос нового завхоза.

— Андрей Архипыч, нам нужно ведро, а никто не дает… — чуть не заплакала «Тапка».

— Ведро? Зачем?

— Из аквариума воду вылить, а потом налить… А то нам никак не перенести с водой…

— Ага, юннаты! А у вас разве своего ведра нет?

— Были два, но кто-то утащил…

— Н-да… Ведра сейчас, конечно, дефицит. Тут надо твердый порядок. Таскать друг у дружки не годится. Где их теперь найдешь, ваши ведра? Вы бы придумали какой-нибудь значок. Ну птичку там или рыбку или цветок, и на всех своих вещах нарисовали. Приметно и красиво. Сразу бы видно — чье ведро. Очень я не уважаю, когда вещи украшают номером, и главное, на самом видном месте… А ваше ведро ты можешь отличить?

— Наверно нет… Они такие… все одинаковые.

— Верно. Примет особых не имеют. Но это не беда. Сейчас мы тебе добудем… Девочка! — остановил он проходившую мимо с ведром Фаину Селезневу. — Вот этой активистке, не знаю, как ее зовут…

— Тапочка на цыпочках, — засмеялась Фаина.

— Как, как? — удивился Андрей Архипыч. — Почему «Тапочка»?

— Потому что она всегда ходит в самодельных тапочках.

— А почему на цыпочках?

— Она маленькая и очень часто на цыпочки встает. Особенно когда у доски.

— Вот оно что! А ты не обижаешься, когда тебя так зовут? — спросил завхоз у «Тапки».

— Нет, — простодушно ответила девочка.

— Ну тогда другое дело. — Андрей Архипыч уже протянул руку, чтобы взять у Фаины ведро, но, вспомнив наставления директора, спохватился. — Это не ихнее?

— Нет. Мы взяли у нянечек.

— Вот оно что… Когда так, скажите вашей председательнице…

— Клаве?

— Вот, вот, Клаве Ивановой, чтобы она на время дала юннатам ведерко.

— Хорошо! Пойдем, Тапка…

Через полчаса аквариум стоял в новом помещении. Пока его наполняли свежей водой, Максим отвел Садовского в сторону. Найденная отвертка жгла ему карман.

— Коль, а всё-таки винтов надо бы запасти, — шепотом сказал он.

— На что?

— На что, на что… Что ты, не понимаешь? Вон полки делать, починить что-нибудь. Да мало ли какие дела! А на голубятню, думаешь, не понадобятся?

Они вошли в зал и остановились возле плотно сдвинутых рядов. Стулья приобрели теперь для них особую ценность. В каждом из них была по меньшей мере дюжина великолепных винтов. Целый клад!

— Ну-ка берись за тот конец! — скомандовал Максим, отодвигая первую шеренгу.

— Петух, они же развалятся!

— А чего они развалятся? Мы же не все возьмем. Вот смотри! Если эти выкрутить, ничего не случится.

Действительно, когда вывернули два винта у крайних стульев и пошатали весь ряд, ничего не изменилось. Стулья, как и раньше, держались крепко, хотя и скрипели где-то посредине.

И вдруг раздался голос:

— Молодцы! Вот молодцы! Неужели сами додумались?

В дверях зала стоял новый завхоз. Ребята замерли. Прятать отвертку было уже поздно, оправдываться бесполезно.

— Мы, дяденька, хотели… мы только попробовали… — пробормотал Петухов.

— Зовут меня, между прочим, Андрей Архипыч… А что вы хотели, так это я видел. Молодцы! По-хозяйски поступаете. У нас такие хорошие стулья. Любо-дорого глядеть! Цельнодубовые. Мы как раз с Константином Семеновичем говорили, что, если привести их в порядок, — век простоят! И дело совсем не тяжелое. Подвернуть до отказа все винты да болтики… Только, я думаю, ребята, вам вдвоем тут не справиться.