Половина обитателей замкнутой Вселенной пребывала в состоянии глубокого уныния. Вторая половина тоже не лучилась радостью, но, по крайней мере, стремилась хоть немного подбодрить первую.

– Лафиэль? – Джинто надеялся начать разговор, не в силах больше выносить эту гнетущую тишину. Принцесса неохотно подняла голову. Он бестрепетно продолжил:

– Ты ведь еще и виконтесса, да?

– Да.

– На что похож твой домен? Я хотел сказать, что это за место – Париун? Кажется, это слово означает – Страна Роз? Там растет много роз, или что?

– Нет, ни одной, – хотя казалось, что эта тема не слишком ее заитнересовала, Лафиэль все же снизошла до ответа, – Там не растут не только розы, но даже и лишайники. Нет даже микроорганизмов, ни на одной из планет.

– Тогда почему же ее назвали Землей Роз?

– Человек, который открыл эту систему, любил цветы. Он всему давал цветочные имена: Земля Лилий, Земля Орхидей, и так далее.

Он покачал головой.

– Досадно. Так на что похоже это место?

– Ничего интересного. Желтая звезда с семью планетами на орбитах. Вторая планета может стать пригодной для жизни, если над ней как следует поработать. Возможно, я займусь этим, когда буду свободна от своих обязанностей наследницы трона. Я высажу там розовые поля, которые можно будет увидеть даже с орбиты, чтобы эта планета оправдала свое название.

– Звучит здорово.

– Я тоже так думаю.

Вновь унылая тишина сгустилась над маленьким замкнутым пространством. Джинто усердно напрягал мозги, думая, как прервать молчание, но не знал, что еще сказать. К счастью, она сама заговорила первой:

– Джинто.

– Да?

– Спасибо.

– За что?

– За то, что беспокоишься обо мне. Хотя ты не самая утонченная личность из всех, кого я встречала, – она опустила ресницы, – я ценю твою заботу.

– Я не вполне уверен, как следует воспринимать сказанное.

– Как комплимент, – Лафиэль хмыкнула, – Не злись.

– Раз ты так говоришь, не буду…

Лафиэль посмотрела на экран планара, где голубая точка "Пельи" медленно ползла между блекло-красноватыми разводами подпространственных течений.

– Хотела бы я, чтобы было хоть что-то полезное, что я могла бы сделать.

– Но ты уже что-то делаешь. Ты спасаешь меня. Или этого недостаточно, чтобы удовлетворить твое чувство долга?

Она немного помолчала.

– Прости. Ты прав.

– Я уверен, с кораблем все будет в порядке. Я знаю это! – заверил Джинто, хотя на самом деле не имел никаких причин так думать.

– Да?

– Да, – повторил Джинто, больше для того, чтобы убедить самого себя.

– Джинто, помнишь то, что я говорила про свою тайну рождения?

– Конечно.

– Ты умеешь хранить тайны? Только между нами?

– Я обожаю секреты! – Джинто делал лучшее, что мог придумать, чтобы поднять Лафиэль настроение.

– Моим генетическим донором была капитан Лекш, – стремительно выпалила она.

– Что? – Джинто прочистил уши, чтобы убедиться, что он не ослышался, – Так гекта-командор Лекш – твоя мать?

– Не мать. Генетический донор. Для Ав это разные вещи.

– Прости. Ты можешь забрать планетника из его дома… – он не закончил эту старую поговорку, – Надо же. Я даже не предполагал.

"С другой стороны, я мог бы и понять", – он припомнил их спор, когда капитан назвала ее "моя прекрасная принцесса". Признание Лафиэль придавало всему, что он тогда услышал, новый смысл.

– Мы же в Звездных Силах. Мы не могли показывать этого. Только когда оставались наедине.

– Боюсь, все это слишком сложно для меня…

– Мне была дарована эта привилегия – знать Плакию с детских лет. И я всегда с гордостью думала, что наполовину я происхожу от нее. Наверное, я все же была дочерью любви – быть может, она была лучшей женщиной у моего отца.

– Если ты была так давно с ней знакома, почему же просто не спросила ее саму об этом? – Джинто растрепал волосы. Различия между семейными отношениями и генетическим родством среди Ав все больше сбивали его с толку.

Лафиэль уставилась на Джинто, потрясенно выпучив глаза.

– Что такое – у меня рога выросли? Или я сказал нечто настолько нелепое? Что мешало тебе спросить капитана напрямую?

– Нечто такое, чему мы, Ав, придаем большое значение, – сухо пояснила она, – Я не знаю, слышал ли ты об этом – это называется "хорошие манеры".

– Ха! Ты хочешь сказать, что это грубо – спросить у своего… э, генетического донора, правда ли он был твоим донором?

– Да. Чрезвычайно.

– Неужели? – спросил Джинто, ничего не понимая, – Почему это считается грубостью?

"Наверное, это не так уж странно, – мысленно одернул он себя, – Вряд ли я сам стал бы подбегать к любой встречной женщине с вопросом "Простите, а вы, случайно, не моя матушка?"

– Даже если бы я спросила, она бы не ответила. Только родитель может рассказать своему ребенку про его тайну рождения.

– Таков обычай, да?

– Да.

Он снова потряс головой.

– Как все это сложно!

– Мне так не кажется.

Джинто усмехнулся.

– Я бы хотел отвезти тебя на свою родную планету, и посмотрел бы, какими тебе покажутся те обычаи, к которым я сам привыкал с детства. Тогда ты поймешь, почему я сказал, что все это сложно!

– Как насчет того времени, когда я покончу со своими обязанностями наследницы? – лукаво осведомилась Лафиэль.

– Договорились! – согласился Джинто, думая о будущем. Мысли были не слишком веселыми.

"Ав живут вдвое дольше обычных людей. К тому времени, даже если ты не забудешь об этом разговоре, ты не слишком изменишься. А я уже успею состариться, или даже умереть".

– Но ты сказала, капитан была… – он поискал подходящее слово, – Идеальной женщиной твоего отца? Если бы ты спросила, об этом можно было бы рассказать, или нет?

– Конечно же, нет.

– Даже, несмотря на то, что, по-твоему, так и было?

– Именно. Это тоже сложно?

– Чрезвычайно. Кто сказал тебе, что капитан Лекш была возлюбленной твоего отца?

– Я просто знала. Капитан много времени проводила у нас во дворце.

– Ого! Я чувствую себя так, словно мои мозги готовы закипеть!

– Можем мы сменить тему? – проворчала Лафиэль.

– Извини, – он пожал плечами.

Открыв рот, так, как будто хотела что-то сказать, Лафиэль посмотрела на Джинто. Секунду спустя она снова повернулась к экранам. Только тогда она заговорила:

– Даже если бы я не происходила от нее, все равно, я люблю Плакию. Я уважала ее во дворце, и это уважение только возросло на корабле. И я уважаю всех других офицеров и членов команды на "Госроте". Я искренне надеюсь, что с ними все в порядке, – Лафиэль сложила ладони, как если бы это была молитва.

– Да, – Джинто припомнил свои дни на корабле. Это был краткий отрезок времени, когда он не встретил ни одного человека, который бы ему не понравился – кажется, впервые за всю его жизнь. С его небольшим опытом общения с Ав, все слухи и стереотипы, объявляющие их жестокими тиранами, пока что казались совершенно беспочвенными.

Тяжелая атмосфера, которую Джинто так старался изгнать, нависла над ними снова. Наконец, Лафиэль подняла взгляд.

– Джинто, – попросила она, – Расскажи мне что-нибудь о своем мире.

– К твоим услугам, – юноша испустил долгий вздох облегчения, – С чего начать? В отличие от того бесполезного каменного шара, который ты называешь своим доменом, на Мартине действительно есть, о чем рассказывать.

Оглядываясь по сторонам в поисках вдохновения, Джинто обратил внимание на блеск фальшивого драгоценного камня, украшающего серебряную брошь – символ графского титула – у него на груди. Он решил рассказать о существе, вырезанном на ней – лезване – и его необычных пищевых пристрастиях.

В течение следующих двух дней, за исключением того времени, когда они отдыхали, сменяя друг друга, Джинто рассказывал о планете Мартин и всех существах, которые там обитали. Разумеется, он без колебаний жертвовал достоверностью во имя увлекательности. Временами он изрядно приукрашивал или преувеличивал свои воспоминания, если это приносило желаемый результат. Несколько раз он даже заставил свою спутницу засмеяться.