Каждой выставке свое время. Если пришла осень, значит, жди выставки в Экспоцентре, если весна — мебельная выставка в Сокольниках не заставит себя ждать. По сравнению с Экспоцентром действие, происходящее в Сокольниках, выглядит, по меньшей мере, скромно. Масштабы не те, фабрики не те, мебель не та, даже редкие иностранцы вроде бы те, но все равно не те — в общем, шику, блеску не достает. Народу мало, да и тот какой-то вялый.

— Чем меньше народу, тем больше кислороду, — сказала Юлька, охватив хозяйским взглядом окрестности, — быстрее все обежим и будем свободны как птицы.

— Куда нам спешить, — ответила я, — день все равно потерян.

— В нашем с тобой возрасте, дорогая моя, и при нашем семейном положении, ни один день не может быть потерян даром. Все должно пойти в дело и нам на пользу. Смотри, сколько мужиков кругом! И всем чего-то надо, все чего-то хотят.

— Вот именно! Чего-то, а не кого-то. Чувствуешь разницу? Или ты думаешь, что все эти ламинатные короли, деревянные принцы, воротилы кухонного бизнеса пришли на мебельную ярмарку с одной-единственной целью снять девочек?

— Ну, зачем же так грубо? Полезное не грех совместить с приятным и получить от этого обоюдовыгодное удовольствие.

— Юля, не ты ли меня учила, что деньги и секс разложены по разным корзинам? Давай не будем отвлекаться, быстренько все посмотрим и разбежимся по домам. У меня сегодня дел по горло.

— Знаем мы твои дела. Как, кстати, поживает мой протеже?

— Это ты о ком?

— А все о нем же.

— О Никите?

— Разумеется, о нем, любимом. Или у тебя еще кто-нибудь появился?

— Любимом кем?

— Ну, явно не мной.

— У нас все хорошо.

— «Все хорошо» — и все?

— А что?

— А где душещипательные подробности?

— А их нет и не будет, пока ты не перестанешь разговаривать со мной в таком тоне.

Юлька неожиданно остановилась у какого-то навороченного дивана и стала его общупывать со всех сторон.

— Мань, смотри, какая красотища!

К нам тут же подскочила девица на высоченных шпильках и защебетала:

— Добро пожаловать на экспозицию фабрики «Ретро», менеджер Ольга, чем я могу вам помочь?

— Скажите, пожалуйста, — продолжала Юлька, — а как вся эта роскошь раскладывается?

— Механизм нового поколения, усовершенствованная американская раскладушка, представляющая собой жесткий металлический каркас, усиленный плотной сеткой оригинального плетения, снабженный прочным ортопедическим матрасом и пылеотталкивающим покрывалом, которые являются гарантом вашего безмятежного сна.

Успешно оттараторив зазубренный текст, девушка перевела дыхание и уставилась на нас с немым вопросом.

— Здорово! — восхитилась Юлька. — И почем все эти ночные радости? Прайс можно посмотреть?

— Да, пожалуйста. Вы частные лица или представляете собой торговую фирму?

— Ну, конечно, мы банда, то есть фирма. Кстати, вот вам визитка нашего салона.

— Замечательно! — обрадовалась девица. — Для торговых организаций у нас предусмотрены существенные скидки.

Мы с Юлькой устроились в удобных креслах у низкого журнального столика и с умным видом погрузились в прайсы, а девица отошла к вновь прибывшим клиентам.

— И каким же это тоном я с тобой разговариваю? — продолжая прерванный разговор, вдруг спросила Юлька.

— Ты о чем?

— Я все о нем же.

— Ты говоришь со мной неподобающим для данной ситуации тоном. Короче, я сыта твоими подковырялками по горло.

— Чем-чем ты сыта? — засмеялась Юлька. — Ну-ка повтори.

— На бис повторить или как? — разозлилась я.

— Ну ладно, не сердись, — сказала Юлька и виновато на меня посмотрела, — это я от зависти.

— Завидуешь, так и завидуй себе в тряпочку. И нечего на людей бросаться. А то «косметолог», е-мое… Маска внутрь… Не твоего ума дело. Понятно?

— Я, по-моему, извинилась.

— Это по-твоему. А по-моему, если ты мне подруга, то должна радоваться за меня, а не мотать нервы.

— Ну, ладно, Мань, все равно не подеремся. Мир, май, труд все перетрут.

Напряжение последних двух дней было снято. Я снова уткнулась в прайсы, Юлька тоже расслабилась, огляделась по сторонам и заскучала.

— Да, контингент так себе, особо не разбежишься, — заметила Юлька, провожая взглядом какую-то делегацию.

По всей видимости, это были итальянцы. Они отчаянно жестикулировали и что-то громко обсуждали на своем птичьем языке.

Их голоса утонули в реве громкоговорителя, который неожиданно что-то вякнул и тут же заткнулся.

— Ну, тут все ясно, — сказала я, — будем брать.

— Ясно так ясно, — отозвалась Юлька, сгребая со стола каталоги, — визитку оставили, каталоги взяли, пошли дальше.

Мы встали с кресел и, поблагодарив менеджера Ольгу, направились к следующей экспозиции, у которой толпилась группа товарищей. Вдруг от нее отделился импозантный полноватый мужчина и, радостно улыбаясь, направился к нам навстречу.

— Машенька, какими судьбами? — приветствовал он меня, издалека раскрывая объятья.

— Что за конь в пальто? — успела спросить Юлька.

— Потом, — бросила я и, кисло улыбнувшись, ответила мужчине: — Здравствуйте, Сам Самыч.

Передо мной во всей красе стоял нужный клиент Саввы Морозыча, который давеча, упившись моей крови, так ничего конкретного и не заказал.

— Рад, очень рад, — не меняя тона, продолжал он, — а то я один совсем заскучал здесь, а тут такой приятный сюрприз.

— А я-то как рада! — пытаясь изображать удовольствие, подхватила я. — Кто бы мог подумать, вы, такой занятой человек, нашли время, чтобы уделить его нам, праздным и бестолково шатающимся барышням.

— Ах, Машенька, все не так бескорыстно, как вы думаете. Бизнес есть бизнес. Хоть это и не мое направление, но у меня и здесь тоже нашлись свои интересы.

Я во все глаза смотрела на Сам Самыча и не уставала удивляться произошедшей с ним перемене. Дорогой мой, вы ли это? Вместо пальцев и понтов — бездна вкуса и обаяния. Сам Самыч кокетливо посмотрел на Юльку и радостно воскликнул:

— Что же вы не представите меня своей подруге?

— Вот с этого и надо было начинать, — в своей обычной грубоватой манере подала голос Юлька и протянула ему руку для рукопожатия: — Юлия Васильевна.

— Ну, зачем же так официально, — целуя ей руку, ответил Сам Самыч, — можно я буду называть вас просто Юленька?

— Не смею вам отказать, — рассмеялась Юлька, поддерживая стиль, который Сам Самычу явно казался великосветским.

— Ну что, дорогие мои, а не испить ли нам кофейку? — предложил он.

— А запросто, — легко согласилась Юлька, и мы направились к расположенному невдалеке кафе.

Я выбрала апельсиновый сок, Юлька заказала себе пару пирожных и кофе, а Сам Самыч добавил ко всему белое вино.

— Выпьем за нашу неожиданную встречу! — поднял он бокал, неестественно выгибая мизинец правой руки.

— Выпьем! — поддержали мы.

— Как хорошо, что я вас здесь сегодня встретил, — продолжал Сам Самыч, — одному в чужом городе так неуютно.

— Не бойся, я с тобой! — снова засмеялась Юлька, сходу переходя на «ты».

— На брудершафт, девочки, на брудершафт! — мгновенно сориентировался Сам Самыч и побежал к буфету заказывать шампанское.

Мне не составило большого труда догадаться, что вся эта пурга была не на меня рассчитана. Сам Самыч не сводил глаз с Юльки. Моя подруга кокетничала напропалую, используя весь свой богатый опыт, актерское мастерство и личное обаяние. Сам Самыч откровенно ею любовался и как будто напрочь забыл о моем существовании. Еще немого, и он расплавится, как мороженое на гриле, и ничто его не спасет. Юлька высокий профессионал в области межличностных тонкопроводных технологий. Нобелевская премия плачет по ней горючими слезами. Готовим фраки, господа, готовим фраки! Сколько лет она не перестает меня удивлять. И хотя я знаю все ее приемы наизусть, все равно продолжаю, как и прежде, горячо и благодарно ею восхищаться. Какая игра, какой темперамент, какая внутренняя наполненность, искренность, глубина!