Оказалось, что наш стол находится в главном помещении здания – уютном и солнечном. Шон Райан без позражений уступил мне правую половину стола. Повсюду шли приготовления. Кажется, тех, кто занимается косметикой и макияжем, здесь больше не было, но в другом конце комнаты устраивали места для массажистов. Любопытно было бы узнать, будет ли на этой ярмарке уже знакомое мне шоу сумоистов.

Накрыв стол белой скатертью, Шон Райан стал выгружать свои наборы для студентов. Он взглянул на мои коробки.

– Ну а теперь покажите мне, что вы принесли.

Я поставила свою сумку с ремнем на пол, Прешес тут же высунула из нее голову и стала озираться по сторонам. С ней, похоже, все было в порядке, так что я стала кмнимать из коробок свои наборы.

– Ого-о! – одобрительно протянул Шон Райан. – Выглядит просто замечательно. И где же вы это раздобыли?

– Подумала и сделала, – ответила я. – Вернее, я только декорировала.

Понятия не имею, как люди умудряются выживать в тех частях страны, где нет магазинов, торгующих рождественскими сувенирами. Потому что они – самое главное. В этих магазинчиках полно товаров, на которые часто снижают цены. Бывает, что, впервые увидев некоторые вещи, даже не догадываешься, для чего они могут пригодиться, но уже через мгновение понимаешь, что теперь уже обходиться без них ты не сможешь. К тому же они стоят сущие гроши.

На минувшей неделе я заглянула в один из таких магазинчиков в Маршберри и обнаружила там маленькие прозрачные пластиковые сумочки для туалетных принадлежностей, которые обычно берут с собой в дорогу. По бокам у сумочек были кармашки. В них я положила крохотные кусочки мыла разной формы – это были цветочки, забавные мордочки, символы инь-ян, а также изображения буквы «Б», означающей мое имя – Белла. Затем я заклеила кармашки с помощью клеевого пистолета, так что даже при встряхивании кусочки мыла не двигались. Все вместе это было похоже на чудесный снежный шар.

Затем я просунула полоски волокон рафии[19] в движок застежек-молний, и привязала к ним что-то вроде красивых брелочков, которые смастерила из красной бумаги с блестящими полосками. На брелочках я расписалась своим каллиграфическим почерком – когда в каком-нибудь из наших салонов надо что-то написать, за дело всегда берусь я. Все-таки не зря же я обучалась в школе искусств, вот моя профессия и бывала иногда востребована.

Я долго раздумывала, как назвать наборы. «Сумочки красоты от Беллы?» «Красота от Беллы?» «Белла и ее косметички?» Наконец я остановилась на названии «Косметички от Беллы – все, что нужно для красоты».

Шон Райан взял один из наборов.

– Bay! – бросил он. – Да у вас просто талант упаковывать. Так просто и красиво. Отлично! И сколько же стоят эти вещицы?

Нужно ли говорить ему правду? Может, это вопрос с подвохом?

– Ну-у… Что если три штуки за пять долларов? – спросила я. – Плюс доллар шестьдесят девять за каждую упаковку с мылом.

– Удивительно! – Шон Райан покачал головой. – Сколько же вы купили? И можете ли достать еще?

– Я купила девяносто три штуки – все, что у них было, Решила, что всегда смогу вернуть, если они не пригодятся. И разумеется, достать еще я могу – для этого всего лишь придется объездить все магазины с рождественскими сувенирами.

Шон Райан кивком головы указал на свои студенческие наборы.

– Даже не хочу говорить вам, сколько мне пришлось уплатить за то, чтобы мне все это упаковали. Но что произойдет, когда вы скупите все сумочки в рождественских магазинах?

– Просто перестану их использовать и найду еще что-нибудь интересное, – пожала я плечами.

– Что ж, это мне понятно. – Шон Райан опять посмотрел на часы. – О'кей, двери откроют с минуты на минуту. Разумеется, вы можете раздавать свои наборы как вам хочется, но я, по-моему, поступаю очень просто и разумно. Я пересчитываю, сколько наборов роздал, а потом – сколько получил комментариев. Дело в том, что я прошу каждого дать мне свой электронный адрес, чтобы у нас была обратная связь после того, как они используют содержимое набора. Это нужно делать потому, что большинство из них и не подумает написать мне свое мнение, а мне это необходимо, чтобы помочь моем другу продать набор в одну из университетских компаний, занимающихся тестированием этого рода продукции.

Разглагольствовал Шон Райан с таким уверенным видом, словно действительно знал, о чем говорит. Но у меня все равно был к нему один серьезный вопрос:

– Так вы делаете все это за установленную плату или получаете процент?

Молодые люди и девушки с родителями внезапно начали заполнять большую комнату. Поднялся невообразимый шум.

– Я просто помогаю другу! – прокричал Шон Райан, хотя он и стоял совсем рядом со мной.

Прешес вскочила мне на колени.

– Надеюсь, ваш друг оценит ваши усилия! – крикнула я ему в ответ.

Мало кто равнодушен к косметике. И все потому, что флаконы косметики способны зарядить вас оптимизмом. И девушки, и их мамы, как завороженные, слушали меня и внимательно смотрели, когда я показывала, как и где им следует наносить косметику.

– Надо же! – восклицали девушки. – А мы и не знали, что веки надо припудривать перед тем, как наносить на них тени.

– Именно так, – кивала я. – Благодаря этому тени лучше держатся.

– А почему вы накладываете румяна так высоко? – интересовались их матери.

– Потому, – объясняла я, – что если они окажутся ниже скул, то щеки будут казаться дряблыми.

Сделав пометки на полях листков с аннотацией продукта, я смешала разные оттенки основ для макияжа, чтобы подобрать нужный тон.

– Bay! – выкрикивали девушки. – Николь поступает так же. Кажется, об этом писали в каком-то журнале.

– Бьюсь об заклад, она платила за это больше, чем двадцать девять девяносто пять, – замечали их матери.

– Вероятно, что-нибудь около десяти тысяч, – сказала я, специально подняв глаза, чтобы увидеть, как у них отвалятся челюсти. Я читала, что именно столько знаменитости платят за индивидуальный подбор оттенка косметических средств. Выброшенные на ветер деньги, да еще, возможно, вы потеряете что-то при обмене долларов на евро, если будете делать это в Париже. Ну что такого особенного может быть в ингредиентах основы под макияж? Коровий коллаген, полученный от находящихся на свободном выпасе диких телок?

Закончив смешивать основу разных оттенков маленькой лопаточкой, я вручила своим слушателям зеркало и стала объяснять:

– Сначала всегда пробуйте основу на подбородке, на линии нижней челюсти. Вот здесь. Если основа получилась нужного оттенка, она мгновенно исчезнет на вашей коже, и вы не увидите линии перехода от затонированной кожи к ненакрашенной.

Я вынула треугольный пенный спонжик из упаковок и и быстро нанесла основу. Девушки и их матери смотрели на это с таким видом, словно проходили сложное тестирование.

Матери первыми пришли в себя.

– Университет, – вспомнили они. – Мы же пришли сюда, чтобы выбрать университет.

– Вы уже заполнили нужные бумаги? – с улыбкой поинтересовалась я.

Дочери отвернулись. В глазах матерей появилась мрачная решимость.

Изловчившись, я выудила анкету для поступления в университет из быстро убывающей кучи наборов Шона Райана.

– Вот то, что вам нужно, смотрите, – сказала я. – Я помогу вам избавить себя от долгого стояния в очереди за ними. Просто запишите здесь ваш электронный адрес и почтовый индекс – для этого милого молодого человека. С этим вы быстро управитесь.

– А ваши дети тоже пользовались этим? – поинтересовалась одна из матерей.

– Разумеется, – кивнула я. – И все пятеро были в восторге.

Когда она ушла, я подумала о Лиззи. И спросила себя, стоит ли мне позвонить ей, чтобы сказать, что я жду звонка ее отца. Хотела бы я знать, соизволит ли Крейг позвонить мне? Интересно, можно ли как-то договориться с ним, чтобы он позволил Лиззи вернуться в мою жизнь?

Следующие два часа показались нам вечностью, но мы с Шоном Райаном умудрились пережить всю ярмарку. Ощущение было такое, словно пытаешься перенести боль при пломбировании зубного канала без анестезии. Наконец я смогла встать, потянуться и пересчитать использованные спонжики.