– Вы верите в любовь? – спросила она. – Меня зовут Марина.

– Понятно, – процедил следователь. – Моя фамилия Неволин, я из отдела дознания ГАИ. Расскажите, что вы видели.

– Я стояла там, – свидетельница указала на вершину холма рядом с дорогой. – Было полнолуние. Никогда не видела такой большой круглой как лицо луны.

– Ближе к делу. У нас мало времени. Вы же не хотите всю ночь проторчать в участке?

– Пригрозил Неволин, теряя терпение. – Вы видели, как все произошло?

– Не все, потому что сначала я смотрела в сторону моря. Черный пароход так и не появился.

– Он ночью не ходит. К тому же вы все равно бы его не увидели, он полностью выкрашен черной краской, – встрял Шорохов.

– Подожди, майор. Иди лучше проследи, чтобы гильзы все собрали.

– Время собирать гильзы, – философски изрек тот.

Дождавшись, пока философ отошел, Неволин продолжил опрос.

Работать со свидетельницей оказалось намного муторнее, чем ожидалось, но, в конце концов, после длительного словоизвержения, не имевшего к делу даже косвенного отношения, Неволину удалось ее раскрутить на более-менее связные показания. Светлана Кобина (никакая не Марина), полных лет 54, проживает в городе Алга, Портозаводский район, 6 квартал (Женский!), рассказала следующее.

Из дома она вышла после 24.00. Время точное, потому что она привыкла гулять сразу после начала полуночных новостей по Евроньюс. От дома гражданки Кобиной до холма, с которого она собственно все и видела, не больше получаса хода. Кладем еще полчаса, в течение которых она обозревала окрестности. Стало быть, все случилось в районе часа ночи. Плюс-минус.

Она слышала, когда проехали роторные машины, но не оглянулась. Одна из машин спустилась к морю, другая осталась.

– У нее горели неоновые огни под днищем, и она плыла как привидение, – сказала Кобина. – Кстати, вы верите в привидения? – Следователь сказал, что нет, и женщине ничего не оставалось, как продолжить. – Этот парень наверху сидел в машине, слушал музыку и курил. Потом вдруг стукнула дверца, и кто-то крикнул, наверное, водитель: "Ты кто такой?". И я явственно услышала в ответ: "Прыг-скок"!

– Значит, Прыг-скок, – вздохнул Неволин.

Если в Новоапрелевске были сгоревшие в бензине пацаны, в Саразани призрак утонувшего рыбака, а Загоре спятивший хирург-расчленитель, то в Алге – Прыг-скок.

По малолетству Неволин, как и все дети Алги боялся Прыг-скока до смерти. Бывало, ночами не спал, прислушивался, не скребется ли под дверью ужасный зверь. Стоило ночью завыть во дворе беспородной дворняге, как сердце чуть не останавливалось.

Это выл он – Прыг-скок, кошмарное создание, собака-людоед, и он пришел по его детскую душу.

Если в городе пропадал ребенок, никто не сомневался, что Прыг-скок понес очередную жертву своему хозяину, порождению тьмы, великому и ужасному Кантерсельфу.

Этим именем до сих пор пугали в городе детей. Кантерсельф был созданием более кошмарным, чем его собака, а эта парочка стоила друг друга.

– Вот не будешь слушаться маму, за тобой придет Прыг-скок – собака Кантерсельфа – человека без головы!

Именно так – без головы. Не безбашенного там, психа и маньяка, в прямом смысле у этого чудовища не было головы, черепной коробки.

Будучи впечатлительным ребенком Неволин часто просыпался с криком, когда во сне над ним медленно склонялась черная безголовая фигура. Как просыпались с криком тысячи детей по всему городу. Даже будучи взрослым, он не до конца избавился от своих детских страхов. Стоило простудиться и заполучить температуру, как в кошмарных видениях опять доносились поскуливание за дверью и стук когтей по полу в прихожей.

Пытаясь поставить крест на своих иррациональных страхах, он, уже став опытным следаком, использовал служебное положение, чтобы втихую выяснить, могут ли физически существовать безголовые люди.

Могут, не утешил его Кесарев, слывший большим эрудитом по всякого рода уродствам, даже собиравший свою кунсткамеру из таких экспонатов. Только для жизнеспособности организма, необходимо, чтобы то, что раньше хранилось у него в черепной коробке, сохранилось. Например, оно могло бы занять место одного легкого. Вам плохо, Неволин?

От эксперта Неволин направил стопы в городские архивы, и тщательно их изучил, включая и закрытые до сих пор документы. И вместо ответа опять получил жирный вопрос.

Древние документы, писаные еще на рисовой бумаге внесли большую сумятицу в его умонастроение.

Во-первых, Кантерсельф действительно существовал. Человек с таким именем проживал на территории древней Алги – крохотного рыбацкого поселка на берегу моря.

Был ли он тем самым страшным уродом, что на протяжении веков являлся героем жутчайших легенд, анатомически смакующих кровавые преступления против малолетних жителей Алги?

Не уверен. Единственно, в чем был уверен Неволин, это то, что имя Кантерсельфа было на языке горожан уже многие столетия, и он был самым старым аборигеном, когда – либо упоминающимся в летописях Алги. За какие преступления имя этого несчастного полоскали веками, что он такого ужасного совершил, так и осталось тайной. Но ведь за что-то его помнили. Никогда не запоминают просто так, от нечего делать, тем более на такие длительные сроки, а преступления запоминаются лучше всего. Это Неволин знал, как специалист.

Прижизненного описания Кантерсельфа ему обнаружить так и не удалось, несмотря на все старания. Самым древним рисованным изображением был рисунок на бересте, созданный уже многие годы спустя смерти Кантерсельфа. На нем застыло человекоподобное существо, у которого голова существовал лишь рудиментарно. На плечах имелся небольшой нарост, безглазый, безухий, рассеченный от плеча до плеча ротовым отверстием с множеством утрированно изображенных зубов.

И у него под ногами лежали распотрошенные тела.

И все – таки существовал ответ, что помогает памяти людей так долго упорно хранить имя этого существа, мало того, даже имя его собаки.

Дело в том, что собака Кантерсельфа имела обыкновение возвращаться. Испокон веков самые чудовищные ублюдки присваивали себе кличку Прыг-скока. Даже на памяти Неволина имелось, по крайней мере, несколько десятков.

Последнее явление Прыг-скока прогремело на всю страну. Чуть меньше полгода назад,1 мая, в день всех святых, он вошел в шашлычку в 18-м квартале и открыл пальбу, убив 11 человек, после чего забаррикадировался. Спецмон от операции самоустранился, заявив, что он здесь не для этого. Но Неволин и тогда и сейчас считает, что они просто зас…ли. Это вам не мальчишек на Черный пароход загонять. Так что зачищать очередного обезумевшего Прыг-скока пришлось ГАИ.

Было жуткое побоище, в котором довелось поучаствовать и Неволину с напарником.

Он тоже куда-то палил, правда, с приличной дистанции. Кто же, в конце концов, завалил ублюдка, так и осталось неясным, скорее всего, это было коллективное творчество. Даже Неволин, в тире попадавший исключительно в молоко, мог считать себя причастным.

В том деле осталось много неясностей, потому что труп непосредственно из шашлычки забрали спецмоновцы, заявившиеся, едва перестрелка стихла. С тех пор минуло всего несколько месяцев, и вот заявился новый Прыг-скок.

– Откуда он здесь взялся? – продолжил Неволин допрос свидетельницы.

– Я не видела. Я же говорю, ждала Черный пароход и смотрела исключительно на море.

– Но потом, должно быть, вас привлекли крики, и вы оглянулись? – терпеливо подтолкнул ее в нужном направлении Неволин.

– Естественно, должна же была я увидеть парня, носящим имя собаки самого Кантерсельфа! Я обернулась и увидела, как здоровяк вытаскивает водителя.

– Опишите его подробнее.

– Коренастый, похож фигурой на штангиста. Очень сильный. Он стоял на улице и, протянув руку, легко вытащил водителя наружу.

– Вы рассмотрели его? Смогли бы опознать?

– Я видела его только со спины. Я запомнила его толстые руки. Сильно волосатые.