Зарешеченное окно КПЗ оглушительно лопнуло, выстрелив ослепительно белым факелом.

Веером брызнули выломанные прутья решетки.

– Твою мать! – Крутохвостов выпал из машины и кинулся к зданию.

КПЗ горело хорошо, выбрасывая клубы жирной копоти, удачно ложившейся на побелку фасада до пятого этажа. Генерал хотел пробраться к КПЗ, но коридор уже занялся огнем, клубы пламени закручивались словно живые.

Пожарные прибыли через семь минут. Еще через пятнадцать пожар был ликвидирован.

Очаг возгорания обнаружился, как и ожидалось, в КПЗ.

Эксперт кинул коктейль Молотова через решетку. Изготовление горючей смеси для него не проблема. Все реактивы под рукой.

Еще через пятнадцать минут приехали спецмоновцы и забрали трупы своих, убитых на "Александре".

– У вас бардак в управлении, – нагло заявил явившийся сержант. – Даже трупы сохранить не в состоянии. Что мне докладывать полковнику?

Генерал послал его подальше, генерал сержанту не товарищ. Еще через пятнадцать минут позвонил Стиплер:

– А вы меня не послушали! – уличил он. – Вы специально их выпустили!

– Завтра с утра я лично во главе "Ужаса ГАИ" приеду к вам в гости, только вы не обрадуетесь.

– Руки у вас коротки. С сегодняшнего дня я буду жить в медцентре, взятом под охрану спецмоном. У нас карантин. Есть еда, сауна и женщины без ограничения. Все в соблазнительных белых халатиках. Это так возбуждает.

– Меня нет.

– Потому что вы старый. Но это исправимо. Хотите, мы вам головку от годовалого бычка пришьем?

– Себе ее пришей. На лоб.

Костя Зубов катался по полу своей квартиры, схватившись за ушибленную (ему казалось, за оторванную) голень. Рядом валялся разделочный молоток. Над всем над этим возвышался Прыг-скок, с завидным интересом наблюдающий происходящий процесс.

– Ты хотел меня убить? Почему? – спросил он.

– Ненавижу тебя! – выкрикнул Костя, но с опаской, готовый заползти в угол при малейшей угрозе со стороны Прыг-скока.

– Почему? – искренне не понимал тот. – Я столько сделал для тебя. Я тебя спас от неминуемой смерти. На тебя ссали и били и точно бы убили, если бы не я. Я сам столько раз мог тебя убить, но не убил.

– Спасибо, – саркастически поблагодарил Костя.

– Это на самом деле значит многое.

– Что ты сделал с моей женой сволочь?

– Эту потаскуху драли все кому не лень, ты должен быть мне благодарен, что она изменилась. Мы ведь с тобой друзья? Тебе что для друга жалко того, что все и так берут. Кстати, твой дядя признался, что сам сунул ей пару раз, при чем знаешь, у него такая смешная манера. Он голову ей засовывал под стол и зажимал дверцей, оставляя наружи только задницу, которую и драл безбожно.

– Ты все врешь! И ты мне не друг!

Прыг-скок недоуменно поднял одну бровь:

– А у тебя разве когда-нибудь были друзья? Исключая конечно Петьку Листунова.

У Кости вспыхнуло лицо, и он от стыда отвел глаза.

– Откуда ты знаешь про Листунова?

– Листунов – дристунов! – идиотски напел Прыг-скок.

– Прекрати! – не выдержал Костя, с удивлением обнаружив на лице слезы.

– А что ты так расстроился? – делано удивился Прыг-скок. – Он тебе сунул то всего раз. Приятно было?

– Ничего он мне не сунул! Я не пидарас!

– Один раз не пидорас! – Прыг-скок опустился на корточки, заботливо подтер слезы, шерсть на руках была как наждак. – Эх, Костя, я тебя совсем не понимаю. Ты же всегда жил в свое удовольствие. Тебе понравилось трахаться с мужиком?

– Я не трахался!

– А ведь всегда хотел. Помнишь, как ты подглядывал за голым соседом в ванне?

– Не было этого!

– Мне то зачем врешь? – даже обиделся Прыг-скок. – Знаешь ведь, что было.

Костя посмотрел ему прямо в глаза.

– Кто ты такой? Откуда ты все знаешь? Зачем ты мне все это говоришь? Хочешь окончательно поломать меня? Я и так делаю все, что ты захочешь. Хочешь мою жену?

Пожалуйста. Дядю предать? Нет вопросов. Что тебе еще надо?

Прыг-скок глянул ему в глаза. У самого него глаз не было, только бездонные черные космические ямы.

– А ты не понял?

Общению помешал звонок рано вернувшейся Инны.

Когда ложились спать, Костя демонстративно взял свое одеяло и пошел в зал, но был остановлен Прыг-скоком.

– Ты куда?

– Не буду вам мешать.

– А если ты сбежишь? К тому же ты нам не мешаешь! Правда, женщина?

Инна не возражала. Свиньи, подумал Костя. Он чувствовал нездоровый огонь в голове. Как бы чего не перегорело, подумал он, и сам испугался своей мысли.

На Костю летели брызги тяжелого пота и горячего семени, осыпалась шерсть, напоминающую сосновую хвою. Он безучастно перенес все. Дернулся лишь один раз, когда Прыг-скок оставил в покое бьющуюся в судорогах оргазма Инну и вдруг подлез к нему, жаркий, с мокрой шерстью. Костя почувствовал, как сильные ловкие руки скатывают с него трусы, как кабан пристраивается сзади, как под все усиливающимся напором раздвигаются ягодицы, и уткнул лицо в подушку. А Прыг-скок сказал ему и только ему глубоко в ухо, в самый мозг.

– Я твоя совесть. Я твое истинное я. Я твои сбывшиеся желания. Теперь ты понял?

И в этот момент в голове Кости Зубова что-то замкнуло. Во всяком случае, он остро прочувствовал момент, когда окончательно спятил.

– А где Илья Сергеич?

Марж повернула голову к дородной тетке, сверлящей ее откровенно подозрительным взглядом.

– Он позже приедет.

– А вы ему, наверное, дочь?

– Любовница! – мяукнула Марж.

– Ваня! Иди немедленно в дом!

Парень четырнадцати лет с прической а-ля Бима Дилан, нехотя положил шланг и прикрутил вентиль. Почему мама вечно обламывает ему кайф. Впервые за все время повезло с соседкой по даче. Вечно приезжают какие-то небритые мужики, жрут шашлыки и моются в бане. Что у них в городе ванных нет? А сегодня вечером за забором вдруг появилось это небесное создание.

– А как вас зовут? – торопливо спросил Ваня.

– Марж, – промурлыкала она, когда надо она умела придавать своему голосу неуловимые кошачьи нотки, от которых даже у взрослых дядек мгновенно вскакивала шишка.

– Завтра встретимся? Погуляем? – с надеждой спросил Ваня.

Она протянула ручку над забором, дотронулась до его щеки, которая еще не знала бритвы, проворковала.

– Никогда не говори завтра, мальчик.

– Ваня! – зашлась в истеричном крике тетка. – Иди немедленно, а то я отберу у тебя телефон и компьютер выключу!

– Иди, Ваня! – слегка оттолкнула его Марж.

Женщина дождалась сына и пошла за ним следом, читая не имеющую пространственно-временных границ нотацию:

– Сколько раз тебе говорила, Ваня. Держись от таких прошмандовок подальше. Они все наркоманки, у них полно венерических болезней, спид у всех поголовно.

– Женщина! – позвала Марж, и когда та обернулась, подняла подол платья, под которым по обыкновению не было трусиков.

Та охнула:

– Срамота! Она твоей матери мокрощелку свою показывает!

– Где? – Ваня вскинулся всем телом.

– Иди! Иди! Кобель нашелся! – она толкает его взашей под заливистый смех Марж.

– Чего заливаешься? – в дверях коттеджа курит Голован.

– Сегодня можно, – упрямо тряхнула она челкой.

– Можно, ночью он не сунется, – соглашается Голован.

– А почему он, кстати, ночью не нападает?

– Не всегда. На берег он ведь ночью выполз.

– Ты же знаешь, днем оттуда не сбежишь. А я знаю, почему он ночью не сунется, – Марж подходит с хитрым видом.

– Почему?

– Потому что он ужас, летящий на крыльях ночи! – она зачерпывает из бочки набранную воду и поливает Голована.

Тот воду не любит и с громкими воплями кидается за девушкой. Они носятся вокруг бочки, поливая друг друга водой до тех пор, пока оба не промокают до нитки.

Из дома появляется белый как лунь Немой. В недоумении смотрит на них.

– Поседел наш Немой, – подчеркнуто серьезно говорит Марж.