Прыг-скок остервенело расчесал место попадания, а потом поменял Зуба и Чегодаева местами. Тот первым делом помочился.

– Я думал, что для этого существует унитаз, – хмыкнул Прыг-скок.

– Где эта чертова пианистка? Она заманила меня в ловушку.

– Там, где и место женщинам, на кухне, – ухмыльнулся Прыг-скок, и Костя его почти полюбил.

Потом он попросил умхальтер и приставил к голове поверженного противника со словами:

– Так кто, говоришь, больше людей убил?

Шорохов и Неволин ехали по Южному шоссе, и оба чувствовали себя неуютно.

– Вот именно! – ответил на невысказанный вопрос Неволин, столкнувшись взглядами с напарником.

Шорохов попросил у него мобильный и позвонил.

– Центр Рахитова? Дайте номер регистратуры, пожалуйста! Кто я такой? Больной, кто же еще. У вас номер регистратуры не секретный случайно? Как же вы врача на дом вызываете? Никак? Очень интересно. Дело в том, что у меня нет обеих ног до пояса, а инвалидная коляска сломалась. У меня приступ, газовая горелка включена, и если я сейчас умру, полквартала разнесет. Так то лучше, – он набрал продиктованный номер. – Регистратура? Из милиции с вами говорят. Мы тут никак не могли к вам добраться, но сейчас проблемы устранены, скоро будем. Приготовьте, пожалуйста, медкарты на вахтовиков, которые проходили у вас комиссию 3 ноября.

– Зря ты нарываешься, – укорил Неволин, забирая телефон. – Не можешь без эффектов.

И почему ты интересно с моего телефона звонил?

– На моем батарейка сдохла. А ты чего подумал? Мнительный ты человек, Неволин.

Устал я от тебя, лучше вздремну, пока не началось.

– Похоже, уже началось, – Неволин бросал быстрые взгляды в зеркало заднего вида.

Сзади стремительно приближался знакомый ярко – красный кабриолет.

– Откуда он взялся? Так быстро? – удивился Шорохов.

– Он не взялся. Он все время сзади ехал, только дистанцию соблюдал.

– Ты газку надбавь, не лови ворон.

– А я что, по-твоему, делаю? Тут особенно не разгонишься. Впереди кольцо скоро будет.

– Надбавь, говорю! – рявкнул майор, глядя на стремительно увеличивающийся в размерах кабриолет, который, судя по всему, собрался их таранить. – По кольцу прямо можно проскочить!

– Не положено!

Последняя реплика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения майора.

– Давай местами поменяемся! Я поведу! – и, не дожидаясь ответа, полез на водительское кресло.

Неволин только пискнул, так получилось, что они оказались в одном кресле одновременно. Немалый вес майора расплющивал его, и чтобы не превратиться окончательно в блин, он был вынужден отлезть на соседнее кресло. Он разразился гневной тирадой, но слова застряли у него в горле: кабриолет шел крыло к крылу.

Боковое стекло бесшумно приспустилось, открыв вид на Марж, бросившую на напарников неожиданно хищный взгляд. За рулем сидел парнишка, в коварстве которого Шорохов имел возможность убедиться в прошлый раз.

– Привет, Марж! – как можно шире осклабился майор. – Что-то вы нас стали забывать.

– Здорово, Шорохов! Разве я могла забыть о таком парне? – выкрикнула девица и, выставив над стеклом дуло умхальтера, дала очередь.

Майор нажал на тормоз, и кабриолет пролетел вперед, а предназначенная оперативникам очередь вспорола асфальт.

– Добро! – удовлетворенно констатировал Шорохов и, поддав газку, въехал кабриолету в зад.

Тот смялся, роняя алые брызги эмали, но кабриолет прибавил и резво оторвался.

– Чего же ты? – не выдержал Неволин.

– У него двигатель втрое! – крикнул тот. – Сам попробуй!

Едва кабриолет выровнял движение, как над спущенным окном возникла изящная ручка с красными коготками, сжимающую не губную помадку, а равнодушно отсвечивающий металлом умхальтер.

– Мы это знали! – майор мстительно увел машину под левый водительский бок.

Марж проводила его очередью, правда, безрезультатной, последние пули даже продырявили собственный багажник.

– Жопу прострелила себе, – хохотнул майор.

– Чего ты все ржешь и ржешь? – вспылили Неволин. – Тормози и вызывай "Ужас ГАИ"!

– Они тебя же и повяжут! Ты забыл, что сам находишься под следствием и от дела временно отстранен.

– Тем более отваливаем!

– Сейчас возьму их, тогда и отвалим! Я эту мадаму Кощею на блюдечке доставлю.

– Между прочим мадемуазель. Она с другого бока вылезла!

Марж, переползя по заднему сиденью, высунула руку из левого окна и сразу стала стрелять. Изначально это стало ошибкой. Как ни старался майор, но пару прицельных выстрелов она успела бы дать, а на такой скорости этого вполне бы хватило, а так пули лишь ослепительно чиркнули перед самым носом патрульной машины, и Шорохов повторил свой противопульный маневр, уйдя на противоположную сторону.

– А что им мешает напрямую пальнуть? – не успел Неволин выдвинуть это предположение, как оно воплотилось в реальность. – Ложись! – заорал следователь, они пригнулись, и заднее стекло кабриолета и лобовое патрульной машины разлетелись одновременно.

– Тварь через стекла садит! – прокричал Неволин.

– Почему тварь? Очень даже ничего девушка, – майор вдавил газ.

Чтобы дать Марж прицелиться, водила притормозил, что позволило патрульной машине нагнать их и основательно тюкнуть по корме. Марж свалилась в узкий промежуток между передними и задними креслами и на пару секунд застряла. Неволин стрелял хуже майора, но тот был за рулем, так что стрелять пришлось ему. Не долго думая, он с ходу высадил всю обойму. Водила среагировал, упав вбок на сиденье. Стекло перед ним расцветилось концентрическими трещинами, но устояло.

Парень был хорош, но удержать машину в таком положении не смог бы и Шумахер.

Кабриолет повело, он треснулся колесом о бордюр, его крутануло и окончательно потерявшую управление машину выбросило на обочину.

Патрульная машина смогла окончательно остановиться только спустя метров пятьдесят. Шорохов сразу сдал назад. Водила и Марж, открыв дверцы, бросились из машины в разные стороны.

– Я за девкой, а ты вызывай подмогу! – в азарте крикнул Шорохов. – Попробуй подстрелить водилу, но в драку не суйся, он тебе поломает!

Марж бежал по обочине. На ходу она скинула шпильки, что позволило ей прибавить скорости. Красное платье развевалось словно крылья.

– Стой, стрелять буду! – пригрозил Шорохов.

В ответ она развернулась и пальнула одиночным. Майор бросился на землю, пропустив пулю над собой. Марж бессильно щелкнула курком.

– Что, патроны кончились? – понимающе сказал майор. – Бывает.

Он встал, не спеша, отряхнулся. Его насторожило, что девица не делает попытки убежать. Стояла и выжидающе смотрела на него. На всякий случай он показал ей пистолет.

– Вот и правильно, деточка! Иди-ка сюда, только медленно.

Она усмехнулась, что не понравилось ему еще сильнее.

– Кто ты такая? Почему ты нам все время мешаешь? – спросил майор, и сам выдвинул ряд предположений. – У тебя в регистратуре родственник работает, и вы подделываете больничные листы? Поликлиника – запретная зона для гаишников?

Он понял, что она идет слишком быстро.

– Я сказал медленно! – она не послушалась, тогда он вскинул умхальтер.

Она не останавливаясь, рубанула ногой по пистолету. Ожидая нечто подобное, он убрал руку назад, но не учел, что женские ноги длиннее мужских, и Марж достала.

Пистолет красиво взмыл в воздух.

Майор проводил его взглядом, надеясь перехватить в конечной точке, и это едва не стало фатальной ошибкой. Марж напрыгнула на него словно дикая кошка. Шорохов успел среагировать лишь в последний момент, отшагнув в сторону, но девица пару раз больно саданула по ногам. Синяки будут, подумалось.

Они замерли друг напротив друга.

– Справился с девушкой, Виктор Шорохов? – патетически вопросила она.

– Сдавайся, Марж, не порть макияж! – посоветовал майор.

Его слова разбудили гидру. Девица крикливо накинулась на него и буквально погребла градом ударов. Кисти не были сжаты в кулаки, и острыми когтями она пыталась ослепить соперника, а когда майор закрылся, она полоснула коготками, вспарывая ткань вперемежку с кожей. Вообще озверела!