– Куда ехать? – обречено спросил Темнохуд.

– Тут недалеко. На пароход.

– Отличная задумка, теперь я понимаю значение фразы "словом ушибленный", – заметил Неволин, глядя на распростертое у ног тело. – Судя по всему, он очнется не скоро.

– А я виноват? – обиделся Шорохов. – Он так визжал, что весь квартал бы сбежался.

Он был отчасти прав. Бродяга вышел на них внезапно, и напарникам ничего не оставалось, как захватить его в плен. Они тихо сидели в ванной комнате, когда вроде бы запертая дверь непринужденно безо всякого сопротивления отворилась, замок остался гордо реять на стене, а дверь существовала и отворялась сама по себе, независимо от замка, и вошел пожилой товарищ, одетый в три рваные куртки одна на другую.

– Ты кто? – от неожиданности спросил Неволин.

– Извините, я ошибся дверью, – вежливый оказался товарищ.

Он с порога метнул в следователя сетку, что нес в руках, в ней звякнули бутылки (господи, и тут бутылки, откуда они их только выкапывают!), Неволин схватился за ушибленную голову, а товарищ стремглав рванул в дверь.

Шорохов из положения сидя ухватил его за ногу, вследствие чего товарищ дверью промахнулся, и вышло не очень. Майор налег на него, медвежьей хваткой вывернул руки, а следователь все еще охая и растирая голову, бросился вязать. Спустя минуту товарищ лежал на спине спеленатый как младенец.

– Бутылки уцелели? – первым делом поинтересовался он.

– Да. Жить хочешь? – спросил майор, на что захваченный также ответил утвердительно.

– Как тебя зовут?

– Лох, – не моргнув глазом, заявил пленник.

– И этот туда же. Будешь у нас Лох-2,- решил майор, потом повернулся к напарнику.

– Ну, давай, следователь, коли арестованного.

– Где находится медицинский центр? Как туда попасть? – спросил Неволин, тут и началось.

Задержанный вывернул глаза и страшно завыл. На губах выступила и запузырилась пена. Шорохов от неожиданности и двинул его пудовым кулаком по голове. Лох-2 дернулся и затих.

– Ты его не убил? – с надеждой спросил Неволин.

– Не должен. Очухается как миленький.

Они в спокойной обстановке обыскали пленника и нашли у него лишь упаковку ампул аминазина, просроченных на пять лет.

– Может он псих? Аминазин в кармане, пена у рта, – предположил майор.

– Не скажи. Пока я не заговорил про медцентр, он вел себя абсолютно адекватно.

– Чего же он испугался?

– Он не испугался, Витя, он ус…ся от страха. Ты видел его глаза? Он будто призрака увидел. Что-то сильно всех пугает одно упоминание медцентра.

Для продолжения допроса необходимо было привести лоха-2 в сознание. Водопровод в доме не действовал, судя по устрашающего вида ветвистой ржавчине, довольно давно.

Майор по – молодецки метнулся на улицу и принес снега. Они растерли несчастного, и тот вскоре замычал, задергался, даже пену у рта обновил.

– Спокойно, мы тебе ничего плохого не сделаем, мы не врачи и вообще люди приезжие, скоро отсюда уйдем, – успокоил Неволин.

Задержанный перестал дергаться, и уставил на них единственный, как оказалось, глаз. Второй был покрыт бельмом.

– Вы точно не врачи? – недоверчиво спросил он.

– Точно нет. Мы из милиции. Ты ведь ничего не имеешь против милиционеров? Кстати, ты почему так врачей боишься?

– Кто же их не боится? Можно подумать, вы их не боитесь. Один знакомый лох рассказывал, как они его дружка потрошили, орган за органом, так и преставился под ножом. У меня видал, глаза нет. Тоже они, я и понять ничего не успел, налетели, зрачок вынули, белок оставили.

– Врешь! Что ж они прямо на улице тебе глаз резали? Для этого операционная нужна.

– У нас такие специалисты, голыми руками операции делают. Я же говорю – орган за органом.

– Ну ладно, – Неволин переглянулся с напарником, поняв, что тот тоже не верит россказням бомжа. – Про медицинский центр слыхал?

– А как же!

Напарники переглянулись уже с надеждой.

– Так он существует?

– Функционирует! – подчеркнул Лох-2.- У нас лучшие специалисты в Европе работают.

– Проведешь нас туда?

Задержанный предпринял неудачную попытку лягнуться, потом, елозя всем телом, как червяк, пытающийся скрыться в яблоке, стал вкручиваться в узкую нишу между ржавой ванной и стеной. Ему удалось таким образом расклиниться там, что напарникам даже сообща не удалось выдворить его обратно. Неволин от бессилия даже пнул его, но был остановлен напарником.

– Ты разве не видишь, он больной! Сумасшедший.

Если до этого Лох-2 только подвывал, то, услышав слова Шорохова, истерически захохотал.

– Точно, псих, – согласился Неволин.

– Сами вы психи! – выкрикнул задержанный. – Только законченный идиот может пойти в медицинский центр! Только дебил в квадрате!

– Эту побасенку мы слышали. Тот, кто в медцентр пойдет, тот не вернется.

Лох-2 затих, потом опять зашелся в истерическом смехе.

– Вы ничего не поняли! Вы вернетесь, только другие. Не такие как сейчас.

– Можно поподробней.

– Еще чего, – задержанный вдруг застучал зубами. – Когда вы потом вернетесь, вы же мне отомстите.

– И часто из медцентра ТАКИЕ возвращаются?

Лох-2 завращал глазами, словно прислушиваясь ими.

– Они приходят ночью. Никто не выходит на улицу ночью. Здесь самые страшные ночи в мире!

– Мы это уже поняли.

Майор кивнул напарнику, и они вышли в коридор посовещаться.

– С каждой минутой этот милый городок нравится мне все меньше, – признался майор.

– Ты веришь россказням этого убогого? -удивился Неволин.- Я больше, чем уверен, что все в его словах сплошные галлюцинации, а он обычный псих. Ты видел его глаз?

Сделано грубо и совсем не напоминает хирургическое вмешательство. Если бы хотели взять орган для трансплантации, взяли бы весь глаз целиком, а не один зрачок.

Кому нужен один зрачок?

– Да, он очень сильно смахивает на психа,- согласился Шорохов.- Он пускает пену и воет, и вообще производит кучу нелогичных вещей, чтобы казаться больным на голову, но одно в его словах настоящее. Это чувство неподдельного ужаса, с которым он говорит о медцентре. Сколько сейчас времени?

– Почти полдень. Какое это имеет значение?

– Часиков через шесть начнет смеркаться. Осень все-таки. Линять отсюда надо до темноты.

– Линять из-за слов сумасшедшего? Сорвать задание из-за того, что наболтал шизофреник? Я вас не понимаю, майор. Не хочется вас обижать, но мне кажется, вы испугались?

– А мне не обидно. И знаешь почему? Потому что я хочу уцелеть. Уже второй нами встреченный бьется в падучей, стоит ему услышать о медцентре. Я все больше убеждаюсь, что это действительно страшное место. Столько лет прошло, город давно распался и агонизирует, а медцентр продолжает работать, как ни в чем не бывало.

Представляешь, чего они могли там наворочать? Они обижены системой, которая их вышвырнула на свалку, у кого хочешь, шары пойдут набекрень. Эти люди особые, они работали на секретную программу, возможно, на оборонку, представляешь, чего они могли наизобретать от своей обиды?

– С чего ты взял, что они работали на оборонку?

– А с чего бы это сугубо мирный медицинский центр с навороченной аппаратурой и выдающимися специалистами располагать в городке с симпатичным названием Алга-17?

Номерные названия давали только жутко секретным ящикам. Сюда раньше без спецпропуска нечего было и соваться. Этот несчастный сказал, что людей в медцентре не убивают, а делают их другими. Универсальных солдат готовят.

– Почему именно солдат?

– Потому что все эти жутко секретные ящики всегда работали на войну.

– Прыг-скок!

– Возможно. Теперь ты мне веришь?

– Но как наше задание?

– Данные нами получены. Косвенные, но и черт с ними. Центр функционирует.

– Мне надо еще побеседовать с задержанным, только ты не мешай, – попросил Неволин.

Они вернулись. Задержанный за это время не сдвинулся с места, намертво застряв в узкой нише.