Уже потом, когда подскочивший Счастливчик дал ему в ухо, заставив башку загудеть, как третья турбина, с неизвестной целью запущенная в тесной черепной коробке, он понял, что, скорее всего хромой хотел отвлечь противника. Отвлек, блин.

Он валялся на замасленном полу, бессильно наблюдая, как Счастливчик вовсю мутузит хромого. Дорвался, блин. Наверное, его все- таки контузило. Потому что он не сразу понял, что Счастливчик уже не мутузит, а пытается вырваться. Марина, верхняя часть туловища которой оставалась привязанной, закинула ему ноги на шею и сдавила. Получилось здорово, сказался большой опыт.

– Автомат! – хрип Макса вернул Сафу к действительности.

Хоть оружие Счастливчик продолжал держать в руках, но воспользоваться им не мог из-за близости противников. Впрочем, используя грубую силу, он начинал понемногу высвобождаться.

Сафа, окончательно придя в себя, вскочил и вклинился в драку. Вцепившись обеими руками в умхальтер, потянул на себя.

Полуобернувшись на новую угрозу, Счастливчик с перекошенной рожей совал ему кулаком, но, даже не смотря на это, Сафа добычу не выпустил. На некоторое время четыре тела слились в воющий, кряхтящий, душный клубок.

Сафе был зверки больно, но он умел терпеть боль. Спецмоновец не держал автомат на ремне и слишком поздно понял свою ошибку. Он по-прежнему не мог до конца повернуться, и Сафа стал понемногу выворачивать автомат у него из рук. Но и хватка Марины слабела. Счастливчик вдруг извернулся и вцепился ей в ногу зубами.

Машинное отделение прорезал отчаянный ультразвуковой женский визг, под который Сафа и вырвал окаянный умхальтер фирмы "Делейни ", полетев вместе с ним на пол.

Счастливчик сразу прекратил сопротивление.

– Убьешь меня? – поинтересовался он.

– Нет, выпишу тебе грамоту!

– Саша, во имя твоих родителей!

– Не поминай их, урод!

– Хорошо, хорошо, – он примирительно поднял руки, и его сговорчивость все больше не нравилась Сафе. – Пусть женщина меня отпустит. Автомат же теперь у вас.

Сафа поднялся, держа Счастливчика на мушке, и жестом велел Марине его отпустить.

Спецмоновец тотчас отшагнул от них, а так как Марина с Максом все еще оставались привязанными, то оказался в недосягаемости.

– Папа докер, а сын убийца! – изрек Счастливчик, делая еще шаг по направлению к Сафе, теперь их разделяло всего несколько метров, или пара-тройка хороших шагов.

– Чего ж ты не стреляешь? – Счастливчик выбрал еще шаг, теперь при желании он мог схватиться за дуло автомата.

– Саша, стреляй! Не слушай его! – закричала Марина.

Легко сказать, он же не хладнокровный убийца, чтобы вот так сразу продырявить безоружного человека, стоящего и разговаривающего с ним как с нормальным.

Поэтому когда Счастливчик шагнул в следующий раз, Сафа в свою очередь отшагнул, сохранив дистанцию. И понял, что проиграл. Счастливчик, наглея на глазах, уже без утайки шел на него, а он отступал спиной вперед, как не упал, одному богу известно. Пол змеился трубами, жгутами проводов. Так продолжалось до тех пор, пока Сафа не уперся спиной в мерно гудящий корпус турбины и не остановился.

– Стреляй, ты такой же трус, как и твой папаша тюфяк! – закричал Счастливчик, остановившись перед ним.

Ярость ударила Сафу в голову, и он даванул на курок. Ответом был звонкий щелчок бойка по металлу. В автомате не было патронов.

Счастливчик захохотал, расхлебенивая пасть, оказавшуюся неожиданно большой по сравнению с крохотными свинячьими глазками.

– А ты, наверное, не понял, чего я тебя сразу не пришил? – он буквально заходился.

Он не обратил внимания, не счел нужным, что происходило с Сафой, а напрасно.

Сафа же уже ничего не видел, кроме этого огромного хлебала, годного лишь на то, чтобы жрать и орать на таких, как он. Тихих и смирных овечек. Докеров и сынков докеров.

Поэтому он и ударил именно туда, в место, расположенного в самом углу рта.

Окованный железом приклад разорвал губу и угодил в точку шарнирного соединения верхней и нижней челюсти, снося последнюю напрочь.

Счастливчик упал навзничь, как подрубленный варварами Александрийский столп.

Сафа подскочил к нему и кричал:

– Я сын докера! Я местный абориген! Я вахтовик! Я горжусь этим! – сопровождая каждый выкрик ударом приклада.

Не видя, что произошло, Марина с Максом с ужасом смотрели на приближающегося к ним бледного Сафу. На недоуменные вопросы он непонятно ответил:

– Разбил ему лобовое стекло!

Едва Сафа успел развязать друзей, как нарочито торжественные хлопки дали знать о появлении на сцене еще одного действующего лица. Вернее двух.

– Браво, браво! – без особых эмоций проговорил Заремба.

Неизвестно, откуда он появился. Скорее всего, скрывался за трубами турбонасосов.

За его спиной маячил Прыг-скок, ждущий только команды, чтобы кинуться на них.

– Как крикну, бегите к лестнице и наверх. У штормтрапа яхта, – тихо предупредил Сафа.

Они были настолько напуганы, что даже не посмели ему возражать. Не последовало никаких сентенций вроде "Мы без тебя не уйдем!" Глаза обоих были как у однояйцовых близнецов. Огромные, ошарашенные.

Сафа один оказался способен как-то реагировать на ситуацию, но он видел, что шансов выстоять против двух взрослых мужчин у него никаких. Он видел, как Прыг-скок дрался с полковником, точнее, как он чуть не замочил полковника, как он его драл как сидорову козу, и понимал, что в данной ситуации, смешным становилось само слово шанс применительно к нему.

– Благородный Сафа! – констатировал капитан, не делая попытки сблизиться, чем Сафа сразу воспользовался, пятясь и подталкивая непонятливых дружков ближе к стальной лестнице, ведущей на сетчатый переход. – Решил в супермена поиграть, мешок человеческих запчастей? Вы все умрете мучительной смертью.

– Нас нельзя убивать. Кантерсельф придет и вам всем головы поотрывает, – нес Сафа всякую чушь, сам не вникая в смысл и уже наполовину дотолкав Марину и Макса к лестнице, они поначалу слабо сопротивлялись, а потом и сами поняли его маневр.

Заремба с деланным удивлением уставился на него.

– Ты смеешь мне угрожать? Ты, вычеркнутый из всех городских реестров, едва ступил на палубу моего корабля? Ты исчез по факту!

– Меня и не было никогда! – нагло заявил Сафа.- Вы же сами говорили, комиссий я не проходил. Прививок от гриппа не делал. Так что если хотите меня вычеркнуть из реестров, надо меня сначала туда внести.

– Наглец! – веско констатировал капитан.

В это время Сафа окончательно перестал двигаться, потому что его друзья уперлись в лестницу. Решив "Сейчас или никогда", Сафа крикнул:

– Лезьте наверх!

Первым полезла Марина, вторым Макс. У женщины вышло лучше, руки Макса срывались, но он ничего, поднимался.

Прыг-скок побежал к ним, но медленно, и Сафа понял почему, когда увидел его культю. И понял, что у него тоже есть шанс, черт возьми. Он совсем не обязан торчать здесь внизу!

Плюнув на условности, он тоже полез на лестницу.

Высоко залезть он не успел. Мешал Макс, да и сам он не допустимо долго замешкался. Прыг-скок, изрядно хромая, добрался до лестницы в тот момент, когда на ней были все трое.

Сафа пихнул ему ногой в волосатое рыло, но неудачно. Прыг-скок перехватил ее и одним движением сдернул подростка вниз. Сафа пребольно ударился о пол и остался лежать, ожидая, что Прыг-скок его сейчас добьет, но тварь устремилась в погоню за остальными беглецами.

Если люди по лестнице поднимались с трудом, хоть страх и придал им силы, то Прыг-скок по лестнице побежал, будто она горизонтально лежала на земле. Через секунду он настиг Макса и оторвал его ноги от лестницы. Тот повис на одних руках, тогда тварь остервенело замотала его из стороны в стороны, грозясь швырнуть вниз с довольно приличной высоты.

Сафа прыгнул на лестницу, в два прыжка добрался до Прыг-скока и, в свою очередь, повис на нем, вцепившись в шерсть. Прыг-скок взвыл и, как ни странно, от боли.