Казбек с криком, вырвавшимся помимо его воли, отпустил двери и даже попытался их закрыть. Но пара орочей с механическим стуком зафиксировали их в крайних положениях.

— Отойди! — кричал Нухаев, не имеющий возможности выстрелить, так как боец перекрывал сектор обстрела.

Казбек пятился, поднимая автомат, но ороч с легкостью выбил его. Кетанг привстал, с трудом протискиваясь в узкую дверь. Едва он оказался наружи, как произошла метаморфоза. Орочи, почуяв свободу, распрямились, чтобы улучшить кровоток. Со стороны это выглядело так, словно уродливый павлин, переросший все мыслимые размеры, распушил свой адский хвост.

Кетанг с легкостью подхватил Казбека, вздергивая кверху над собой, чтобы не мешал. Сумит не переставая, кричал "Помогите! Спасите!" Орочи передавали его друг другу, перехватывая поудобнее, и казалось, что он плывет в пестрых струящихся волнах.

Нухаев отступал, стреляя. Пули гасли в шевелящемся месиве, не причиняя видимого вреда. Магазин быстро опустел, а перезарядить Михаил уже не успевал.

— Иса, где ты? Прикрой! — Позвал он.

В ответ Иса опустился на корточки и, смешно отклячивая зад, быстро пополз прочь.

Нухаев увидел лишь сгорбленные плечи и трясущийся в страхе затылок.

— Шакал! Ты никогда не был джигитом! — Прокричал Михаил ему вослед.

Он отступал вглубь коридора, отсекая короткими очередями рвущиеся за ним орочи.

Кетанг, не форсируя события, протискивался по коридору за ним. Он оказался настолько гибок, мог вытягиваться, сужаться, и от него нельзя было ни скрыться, ни спрятаться.

Казбек уже не кричал, только выл, словно смертельно раненый, хотя на нем не было ни одной раны. Тело его странно деформировалось, пульсировало. Лицо мало походило на лицо человека, перекошенное, с глазами, скошенными к переносице, ходящие ходуном челюсти перемалывали зубы.

У монстра от предвкушения началось обильное слюноотделение. Кетанг дернулся, отворачиваясь от Михаила, которого уже почти настиг. Атавизм, но Всадник Тьмы не любил, когда смотрели, как он ел.

В этом месте имелся укромный закуток, Кетанг дрожащими от нетерпения орочами перенес туда свою жертву, закрыл подходы корпусом и стал жадно поедать живого еще человека, не давая ему сразу отмучиться и умереть, и аккуратно распиная орочами, чтобы он своими конвульсиями не мешал добраться до наиболее лакомых внутренних органов.

Нухаев внезапно увидел, что твари не до него. И даже больше. Отвернувшись, чудовище почти полностью освободило коридор, в конце которого манил открытыми дверцами лифт. Садись и уезжай!

Наставив автомат в спину монстра, Михаил осторожно крался вдоль стенки, когда нечто прилетело от чудовища и шмякнулось на пол рядом с ним. Хвост. Абсолютно лысый, имеющий неприятный оттенок сырого светло-розового мяса.

Нухаев понимал, что надолго Казбека чудовище не хватит. Он сожрет его и продолжит погоню, в конце которой только смерть.

Он перешагнул через лениво переваливающийся с бока на бок хвост. Сначала он осторожно пятился, не упуская Кетанга из виду, потом повернулся и побежал, слыша в ушах только грохот собственного сердца.

В спешке он оступился, задел плечом стену, и из разгрузки вылетел запасной магазин, загрохотав по полу. Спина монстра напряглась, затем он резко развернулся. Увидел убегающую жертву. И устремился за ним!

Двигался он с поразительной быстротой и грацией, но Нухаев был уже в лифте!

Одной рукой он ударил по грибковой кнопке пуска, а пока створки смыкались, а ему показалось, что это происходит целую вечность, расстрелял оставшиеся патроны и швырнул в проем бесполезный автомат.

Двери сомкнулись, и лифт пошел вверх. Нухаев облегченно прислонился к стене. И тут лифт дернулся и замер!

Михаил понажимал кнопку, но ничего не произошло. Холодная испарина выступила у него на лбу. Пот, секунду назад казавшийся огненно горячим, мгновенно заледенел.

Кабинку тронули снаружи. Дело в том, что она успела подняться буквально на полметра. Нухаев отшатнулся к противоположной стене, зашарил по карманам. В разгрузке обнаружился запасной магазин с патронами, совершенно бесполезный теперь, ведь автомат он выбросил.

Сумит в ужасе глядел в медленно расширяющийся проем, отчетливо понимая, что он уже мертвец. В створ по-змеиному ловко пролезла орочья голова. Михаил увидел, как по всему периметру створок появляются все новые и новые орочи. Они уже ползли по полу, по стенкам кабинки, обвивались вокруг ног. Потом монстр сипло выдохнул и раздвинул створки полностью. Змеи на туловище монстра расступились, открыв маленькую недоразвитую голову на длинной и тонкой шее. Сморщенные веки приподнялись, и на человека глянули злобные налитые кровью глаза. И только сейчас Михаил Нухаев стал кричать.

Антон отпустил кнопку блокировки лифта только тогда, когда кабинка внизу перестала дергаться, и наступила тишина.

— Ты убил его! — Жанна кулачками била его по плечам, по груди.

Понадобилось какое-то время, чтобы прекратить истерику. Он прижал женщину к себе, она прятала лицо, то ли отталкивая, то ли притягивая. Скорее всего, и то и другое. Хоть времени и не было, но пришлось выделить какую-то часть, чтобы переждать бурю. Наконец, буря спала.

Он отстранил ее, и спрыгнул в шахту. Кабинка стояла всего парой метров ниже.

Однако когда он повернулся, чтобы принять женщину, наверху было пусто. В груди екнуло.

— Нам надо торопиться! Жанна! — позвал он.

— Вам никуда не надо торопиться, потому что вы оба уже покойники, — раздался голос, и свет наверху заслонила голова Исы, он погрозил автоматом. — Я знаю, ты от пуль научен уворачиваться. А твоя красавица тоже? Давай проверим.

Он за волосы подтащил Жанну.

— Что же ты ни о чем не просишь? — Издевательски спросил Иса. — Сейчас же для нее все кончится, а вместе с ней и для тебя. Ты всегда будешь помнить о том, что не спас ее, и она погибла у тебя на глазах. Ну что скажешь, спецназовец сраный?

Поднимайся, баран!

Антон вскарабкался обратно. Иса благоразумно отошел подальше, по-прежнему держа женщину за волосы.

— Говоришь, не надо было их убивать? — с горечью спросил Антон.

Иса молча оттолкнул женщину и поднял дуло автомата на уровень ее головы. Он стоял слишком далеко, сумит все рассчитал, расчетливый оказался, и даже передвижения в боевом темпе не позволяли Антону обогнать пулю. Она закрыла глаза и замерла.

На полу было полно стеклянных осколков от лопнувших светильников, Антон зачерпнул их босой ногой, стопа имела особую тренировку, позволяющую не только собирать всякую мелочь с пола, но даже, при желании, висеть на ней, подобно обезьяне. Но этого не понадобилось. Антон швырнул в Ису стекляшки словно лопатой.

Иса отшатнулся, потом все же успел выстрелить, и эта была единственная возможность нанести хоть какой-то урон, но вместо того, чтобы убить Жанну, которая продолжала оставаться на расстоянии вытянутой руки, он зачем-то пальнул в Антона, которому он не смог бы навредить при любом раскладе, даже если бы попал, а он не попал вовсе. В туче брызг трудно было куда-либо попасть, а второй выстрел Антон сделать ему не дал.

— Стрелять ты так и не научился, горец сраный, — сказал он, выбивая автомат и схватив бандита за обе руки.

Иса попытался ударить его головой в лицо, но Антон сначала отстранился, а потом, в свою очередь, ответил точно таким же ударом. С криком " Ийя!" сумит пролетел три метра, шмякнулся на пятую точку, перекувыркнулся, распластался, но был тотчас вздернут Антоном на ноги.

— Отпусти, гад, пожалеешь! — Завизжал Иса. — На куски буду рвать!

— Так в чем же дело?

Иса, в самом деле, попытался укусить его, целя то ли в шею, то ли в лицо. Антон не стал разбираться, дал головой еще раз. На этот раз сумит пролетел дальше и кувыркался дольше. Поднялся, тягая железяку, дико сверкая глазами:

— Ненавижу!

Антон сверкнул белками еще почище Исы:

— Разве ты можешь ненавидеть, мразь?

Он так дал ему с ноги, что сумит улетел в одну сторону, а железяка далеко в другую. Когда Иса хотел подняться, то поскользнулся и сразу не смог этого сделать. Стены и полы покрывала изморозь от разлившегося неподалеку азота.