— Неужто тесть не подкатывал к тебе, Маша? — поинтересовался Волобуев, на что она ответила с милой непосредственностью, что было пару раз, когда она не смогла отбиться.

— А у вас не найдется немного денег для меня? Я отработаю, — взмолилась Мария.

— Найдется, — ответил за них кто-то, и все очень долго соображали, пока до них не дошло, что вслух заговорил конь, коверкая слова и с чудовищным акцентом.

— Ты лучше не разговаривай, а пиши, — посоветовал Волобуев. — А то у тебя акцент какой-то лошадиный.

Мария привела их к просторному двухэтажному дому на окраине, скрывшемуся за стеной, украшенной идиллической пасторалью. Лужайка, пастух, стадо. Все как положено. Только стадо было динозавров, а у пастуха рядом со свирелью висел галакс.

"Какой рисунок и кого спасет?" — подумал Антон, вспомнив слова Икку.

И как что — то там нарисованное, пусть даже важное, батальное, кого — то может спасти?

Хозяин, седой пузатый мужчина по имени Атанас, сам вышел к ним. Он уставился на невестку, и во взгляде смешались похоть и ненависть оттого, что недостойная тварь не дает ее насытить.

— Опять приперлась, а мы вас не ждали! — прикрикнул он. — Плати или убирайся, тебе сказано!

— Мы заплатим! — с этими словами Антон протянул еще один мешочек с колотым золотом.

Он заметил, что ни Волобуев, ни Куцый не торопились расстаться со своей долей, а, получается, платил везде только он. Впрочем, он подготовил и наколотил достаточно мешочков.

Атанас жадно схватил мешочек, увидел, что внутри, и мешочек непостижимым образом исчез прямо у него в руках, сгинул.

— Глядите у меня! — предупредил он. — Не перепортьте моих девок! Яйца поотрезаю!

Вот эту имейте, если есть охота! — он указал на Марию.

Антон еле успел придержать Волобуева за рубаху. Причем, здоровяк торопился не к девушке, как было указано, а к Атанасу, и совсем не для того чтобы поблагодарить за теплые напутствия.

Дочери Атанаса, действительно, были любо-дорого поглядеть. Они даже поспорили с Волобуевым. Антон считал самой красивой белокожую и светловолосую Дашу. Но по настоящему волновала его только Мария. До сих пор перед глазами стояла картинка, как она шла по улице в развевающемся платье. Волобуев глаз не отрывал от Глаши, грудастой, задорной.

— Какие сиськи! — Восторженно орал он, вызывая явное неодобрение Атанаса. — Даже кашу не буду есть, че время терять! — И… заснул с ложкой в руке.

Антон помог еще ему добраться до койки, потом сел ремонтировать копыта Ивану.

Была уже глубокая ночь, и конь уже мог передвигаться без посторонней помощи, когда скрипнула дверь, и в каморку вошла Маша в накинутом на плечи полушубке.

— Ты чего не спишь? — Грубовато спросил Антон, откровенно говоря, он не знал, как себя вести.

— Не спится, — так как он сидел на раскиданной постели, девушка опустилась рядом с ним. — Ты такой умелый, Антон. Ты, наверное, все умеешь?

Она неожиданно быстро сбросила полушубок, оставшись совершенно голой.

— Я видела, как ты смотрел на меня, возьми меня, — она жарко его целовала, и Антон несколько ошалел.

Потом они упали на постель и, не успел Антон осознать, имеет ли он право на какие-то дальнейшие действия, но Даша была настолько распалена, настолько готова, что он осознал, что уже овладел ею, еще даже не прикоснувшись.

Она распахнула на нем штаны и помогла ему. А дальше ему уже была не нужна ничья помощь.

Это была ловушка, Антон не только сам в нее угодил, но и привел за собой Машу.

Теперь они стояли, прижавшись к холодной стене в неприметном тупике за базаром, и смотрели на молча приближающихся врагов. Люди были буквально за дувалом, их было много, продавцов, покупателей, здесь же слышались лишь их голоса, и здесь пахло смертью.

В этот злополучный день Антон хотел разузнать о Дану Дануеве, и шел вместе с увязавшейся с ним Марией, осматривая мозаики, о которых ему не давали забыть слова Икку. Чем- то они его зацепили. Конечно, надо было страдать сильным самомнением, чтобы думать, что они обращены к нему. Скорее всего, они вообще не имеют никакого отношения к реальности. Но была в этом притягательная загадка.

Рисунок, могущий кого-то спасти. Понимаю, документ, пропуск там с наивысшим допуском, с личным вензелем Амира, но рисунок! На стене!

Решив пообедать, они направились к базару, где было много забегаловок, и уже в толчее перед входом, прыткий малый сдернул вдруг цветастый платок с шеи у Маши и стремглав бросился убегать по извилистым запутанным прилегающим улицам. Тут спецназовец решил показать, что и он не лыком шит, и, несмотря на протестующие крики попутчицы, кинулся в погоню.

Так они и оказались в проклятом тупике, где Антон, наконец, изловил паршивца и отнял шаль. Он собирался задать взбучку парню, когда за спиной раздался грубый голос:

— Нехорошо маленьких обижать.

Их было пятеро. Мало того, это были не люди. Мегалаки. Все по обыкновению чуть выше человеческого роста, здоровые как кони. Один держал в руках снаряженный арбалет, четверо были вооружены кистенями и широкоперыми ножами.

Арбалетчик дал вору монету, тот было возмутился:

— Две обещано было. Добавить надо.

— Сейчас добавлю, — пообещал мегалак и выполнил обещанное, дав ему в зубы практически без замаха, но звук бы такой резкий, что стал ясна сила удара, а парень взвыл и кинулся наутек, сжимая окровавленный рот.

Маша в страхе жалась к спине Антона.

Он стоял, готовый при первой же реальной угрозе перейти в боевой режим, но тут что-то произошло. Мегалаки вдруг уставились на него, причем так внимательно, что словно окаменели. Сцена напоминала кадр из дешевого боевика, когда вооруженные до зубов противники замирают перед боем на кажущиеся бесконечными минуты.

Но в этом случае было не так. Мегалаки действительно не делали красивой паузы, эти животные не были способны на красивые жесты, насколько мог судить Антон по воспоминаниям Воронина. Они его рассматривали, словно увидели нечто, что не могли понять.

— Ты не человек! — сказал стрелок с арбалетом, видно он верховодил в группе.

— Ну и что дальше? — Теряя терпение, спросил Антон.

Ему никто не ответил. Мегалаки повернулись друг к другу и оживлено засвистели на своем ультразвуковом языке.

Модернизированный гипофиз спецназовца смог уловить лишь отдельные слова.

Мегалаки несколько раз повторили имя Олаф.

Потом как по команде свист прекратился, и они опять уставились на людей. От их взглядов Маша вцепилась в Антона, и он почувствовал ее ногти сквозь рубаху.

Во взглядах сквозило новое чувство, значение которых он не понял. Он лишь понял, что нападать они не будут. Не будут и все. Он и сам не понял, почему в этом так уверен.

Стрелок резко убрал арбалет, сунув его под полы черного просторного плаща, повернулся и пошел прочь. Остальные последовали за ним. Шаги затихли. Они стояли в пустом проулке, и лишь базар продолжал шуметь за дувалом, не подозревая, что тут могла лежать целая куча трупов.

— Кто такой Олаф? — спросил Антон.

При упоминании имени Даша впала в панику.

— Это самый кровожадный бандит в городе, — шепнула она. — Его все боятся. А что они хотели?

— Я бы тоже хотел это знать, — процедил Антон, он сомневался, что мегалаки единственно не тронули его по причине, что он был киборг.

Мегалаки во время войны резали всех, и киборгов в том числе. Ротами вырезали.

Здесь было что-то другое. Но что?

Рисунок спасет тебя в городе цветных витражей, вспомнились вдруг слова, но вокруг тянулись только серые дувалы.

Куцый c Волобуевым тоже должны были попытаться разузнать про Дану Дануева.

Вернее, Куцый должен был аккуратно поспрошать, пока здоровяк бы его прикрывал.

На деле парнишка никак не мог дождаться с утра Волобуева. Тот намертво закрылся в своей каморке, откуда доносилось мощное пыхтение, сопение и куча других звуков.