Спецназовец сделал усилие, чтобы не дернуться. Пахнущая землей пятерня опустилась на лоб, поползла по носу, ощупала щеки.

— Ты не Кучай! — прорычала- прохрипела глотка, давно отвыкшая от речи.

— Конечно, нет! — торопливо проговорил Антон.

Слепой обрушил на него удар с обеих рук, обмотанных цепями. Спецназовец счел за лучшее притвориться, что потерял сознание.

— Бача, Даврон не отвечает, — к Михаилу подошел Махмуд.

— Вызови еще раз! — приказал Михаил, сразу напрягшись, чутье говорило ему, что часовой молчит не просто так.

Сумитам нужен был всего лишь час, чтобы запустить лифт. Всего лишь час. Но опытный воин Михаил Нухаев знал, что иногда в бою не хватает не только что часу, минут и секунд. Славные бесстрашные бойцы гибли на его глазах, которым не хватило шагу, полшага до спасения.

Он торопливо убрал в рюкзак элиминатор и хрустальный шар, которыми занимался все это время. Он заметил странную вещь, эти два предмета отталкивались друг от друга на расстоянии, но стоило поднести ближе, устремлялись навстречу, словно два магнита.

— Где он стоял? — спросил Михаил у Махмуда, и тот указал в сторону залитого мраком коридора.

Перед лифтом находилась площадка, где находились четверо сумитов, и куда выходило четыре коридора. В каждом находился пост, трое откликнулись, а четвертый молчал. Даврон опытный воин. У него не могла испортиться рация, а тем более он не мог заснуть или бросить пост.

Михаил глянул на затихший коридор и словно воочию увидел струящуюся оттуда угрозу. Он тянулась из темноты, словно ядовитая змея. Словно восставший из ада маймул.

— Отозвать всех! Уходим! — бросил Нухаев сквозь зубы.

— Как же лифт? Мы его почти запустили! Нельзя отсюда уходить! Там нас ждет смерть! — запротестовал Иса.

И Михаил с ходу дал трусу в зубы.

— Почти не считается! — рыкнул он. — А смерть нас не ждет, она идет сюда!

Бегом вернулись трое часовых.

— Что случилось?

— Уходим! — коротко бросил Нухаев, закидывая рюкзак одной рукой, другой беря автомат за рукоять.

Сначала он почувствовал легкое покалывание на лице и руках. Потом кожа немилосердно зачесалась. Вокруг метались растерянные лица сумитов. Они вертели во се стороны головами, больше слепя друг друга, чем освещая пространство вокруг.

Приближающуюся опасность почувствовали все, хотя не раздалось ни звука.

— Отходим! — одними губами проговорил Михаил, отступая от по-прежнему безмолвствующего коридора.

Но он уже не являлся столь безмолвствующим. Внутри слышался тихий неприятный шелест от трущихся сухих тел. Сумиты попятились.

— Свет! Дайте свет! — крикнул Михаил.

Губы перестали ему подчиняться, выдав лишь отдельные звуки, никак не желавшие складываться в слова.

Однако когда сумиты хотели посветить в коридор, неведомая сила отворачивала им головы, и надетые на них шахтерские каски светили куда угодно, только не внутрь коридора, уже не пустого, уже полного неясного скребущего шороха. Темнота стала материальной, это уже не была пустота, это было хуже пустоты, это была смерть.

В бою Михаил становился зверем, в такие моменты его боялись даже свои, и сейчас он выпустил зверя на свободу. Рыча, сумит поднял автомат и дал длинную очередь в темноту.

Сияющие трассеры пронзили темень. Синеватое пламя фрагментарно осветило жуткую картину.

Чудовище неумолимо надвигалось на них.

Бесчисленные орочи зловещей пестрой лентой струились по полу. Туша монстра заняла узкий коридор не только по ширине, но и чтобы протиснуться в него, странным образом деформировалась, вытянувшись до потолка. Так что свободного пространства не было, имел место бесформенный шипящий, пощелкивающий клубок смерти.

Сумиты закричали, открывая бессистемный огонь. Командир словно открыл им глаза, отвел застивший их морок.

Пули вязли в дергающихся орочах, возможно даже убивая отдельные, но их было слишком много, а расстояние слишком мало, чтобы чудище можно было остановить.

Одним рывком Кетанг преодолел остаток коридора и высунулся на лифтовую площадку.

Хвост с острым, словно пика треугольником на конце выстрелился вперед быстрее пули и насадил на себя ближайшего сумита. На протяжении нескольких бесконечных секунд, он то выныривал из тела, то погружался в него.

Несколько жутких петель образовалось над поверхностью тела несчастного, пока хвост путешествовал по его телу. Это продолжалось до тех пор, пока сумит кричал и агонизировал, а когда замолк, хвост разом выпрямился и разорвал его на части.

Продолжая вести огонь, который больше досаждал чудовищу, чем имел эффект, сумиты отступали к остальным коридорам. Обычно в бою они держались компактной группой, так легче было обойти блокпосты. Но теперь случай был другой, и Михаил крикнул:

— Разделимся! Держим связь по рации!

Двое бывших часовых продолжали держаться вместе, Иса попал вместе с неразлучным Казбеком, сам Михаил оказался в коридоре вместе с Махмудом.

Следом за ним со змеиным шипением вполз ороч, озираясь единственным глазом. С криком "Шайтан!" Михаил выстрели навскидку, держась за рукоять, в извивающегося ороча не попал, но того больно задело бетонной крошкой, и он тонко взвизгнув, выдернулся обратно.

Сумиты побежали прочь, уже не оглядываясь, и вскоре крики и выстрелы остались позади.

Они едва не умерли со страха два раза подряд, в момент, когда раздались выстрелы, и второй, когда в дверь каморки кто-то начал ломиться. Однако дверь уперлась в табурет, шаткая вещь перекосилась, но какое-то время продержалась. Женщины с визгом кинулись не к двери, как поступил бы любой благоразумный человек, желавший продлить свою жизнь, а совсем наоборот, в противоположную сторону и забились в угол.

— Не бойтесь, я не сделаю вам зла! — гортанно проговорили в темноте, и чтобы рассеять их сомнения включился фонарик.

Вышло наоборот. Пронзивший темень луч осветил жуткую маску. Длинные седые лохмы, лица не видно из-за непомерно разросшейся бороды. Одет незнакомец был в запыленную робу. На руке, попавшей в луч, огромные черные ногти.

— Не подходи! — крикнула Жанна.

— Я не подхожу, — проговорил неизвестный, после чего выключил фонарик.

— Включи! — потребовала тотчас женщина.

— Свет могут заметить, — возразил неизвестный. — Вам надо уходить. Вы слышали стрельбу? Плохие люди вернулись. Они вас найдут.

— Это сумиты?

— Нет, они из милиции.

— Что ты говоришь? Здесь кроме сумитов никого нет!

— Ты врешь! — крикнул вдруг неизвестный. — Они из милиции. Они хотят посадить меня в тюрьму.

Лиза в темноте взяла Жанну за руку, перепугав до смерти, и та от неожиданности едва не закричала.

— Конечно, дорогой, они из милиции, — сказала девочка. — Мы тоже от них прячемся.

— Правда? — с надеждой спросил бородач.

— Не вру, клянусь богом!

— Что вы натворили?

— Мы это…проститутки! Так что считай ни за что.

— Что ты несешь? — гневно зашептала Жанна, Лиза ее так же шепотом оборвала:

— Молчи, женщина!

— Вот и меня ни за что! — проговорил неизвестный. — Я ни в чем не виноват!

— Я знаю, дорогой, — продолжила Лиза, как ни в чем не бывало. — Давно ты здесь?

— Давно. Целую ночь.

— Он сумасшедший, — горячо прошептала Жанна на ухо Лизе, но та пребольно пихнула ее локтем.

— Раз ты тут давно, ты сможешь вывести нас отсюда?

— Конечно, но я наверх не пойду!

— Мы пойдем одни! Ты только дорогу покажи!

— Вы меня предадите и все расскажете милиционерам.

— Даем слово!

— Вы не знаете, какие там работают люди. Они надевают валенки поверх сапог и бьют.

Я подписал все, хотя ничего не делал. Только смотрел, как они Миньку.

— Как же ты сбежал?

— Следственный эксперимент. Они не знали базу так хорошо, как знаю ее я. Они сказали, что в тюрьме меня так же как Миньку. Мне нельзя наверх!